вашем дяде Беорегарде и о Швейцарии, – так и не дождавшись от меня слов, вдруг решил сменить тему с половой активности своего пса на тему нашей рискованной поездки Гарднер. – Вы и вправду думаете доехать до Швейцарии?
Я посмотрела на Спиро, потом на Тристана. Спиро продолжал как ни в чём не бывало доедать свою рыбу, а Тристан продолжал оставаться недовольным. Что именно портило в этот момент настроение Тристана, я никак не могла знать. Зато я знала, что не подпортило моё настроение, но напрягло меня. Мне не хотелось, чтобы Гарднер узнал о Швейцарии из третьих уст, но именно это он и сделал. Было бы, конечно, лучше, чтобы я сама рассказала ему. Что именно ему успел рассказать Спиро? Назвал ли координаты? Наш маршрут?
То, каким тоном Гарднер спрашивал о том, действительно ли мы “думаем” доехать до Швейцарии, с головой выдало его неверие в саму эту возможность. И я понимала его скептицизм – я сама только что была снаружи – однако не желала им заражаться.
– Да, мы едем в Швейцарию, – уверенным тоном произнесла я.
– Так значит у тебя есть сват с бункером в Швейцарии и вы направляетесь туда?
– Он мне не сват, он скорее… Просто брат жены моего брата, – сказав это, я положила очередной кусок рыбы в рот. – И да, Гарднер, мы едем к нему, – повторно уверенным тоном подтвердила свои намерения я.
Вдруг где-то в коридоре раздался неровный стук, повторившийся трижды. Я вздрогнула от неожиданности.
– Пёс, я ведь предупреждал, – спокойно пожал плечами Гарднер. – Простите, но я не могу его привязать к батарее, всё-таки живое существо. Пусть пока разносит подвал, всё равно в нём ничего ценного нет. Через пару дней у него это пройдёт, когда гормоны улягутся. Так значит, Швейцария. Надо же. И ты серьёзно веришь в то, что сможешь до туда добраться? Вот так вот в одиночку.
– Не в одиночку, – сурово отрезал Тристан, и они с Гарднером мгновенно встретились взглядами. То, что именно Гарднер, спустя несколько напряжённых секунд, первым отвёл свой взгляд, меня немного удивило.
– Ну да, не в одиночку, – согласился Гарднер, и я уже хотела было ещё больше удивиться его сговорчивости, как вдруг в нём заговорил тот Гарднер, который мне был знаком. – Ты хочешь пересечь Германию и какую-то часть Швейцарии вместе с этим детским садом, – он едва уловимо повёл столовым ножом в своей правой руке, указывая на Спиро и Тристана, и, возможно, не забыл и о спящей на диване Клэр. – Я верно понимаю?
– Я уже оставила позади Норвегию, Швецию и Данию, – с вызовом произнесла я, даже не наградив своего собеседника взглядом. – И Германию как-нибудь проеду.
– Вот как… – хмыкнул себе под нос Шнайдер. – А там, куда ты едешь, точно безопасно?
– Должно быть, – я вновь пригубила свой бокал вина. – Кислятина, – не выдержав, вслух констатировала я.
– Прости, другого вина нет, – сказав это, Гарднер пригубил свой бокал. – Так значит, швейцарский бункер.
Откуда он взял это слово “бункер”? Спиро ляпнул или обыкновенный стереотип?
– Может быть хочешь с нами?
Ещё до того, как произнести этот вопрос вслух, я знала, какую именно эмоцию прочту в глазах сидящего напротив меня Тристана. А что, по его мнению, я должна была сказать человеку, который пустил нас под крышу своего дома и накормил до отвала? Спасибо и до свидания, которого не будет, потому что ты здесь загнёшься как только у тебя закончатся продукты, которые, кстати, после нашего появления здесь, у тебя иссякнут гораздо быстрее, чем ты изначально рассчитывал?
Я видела, что Тристан был на грани от того, чтобы встать из-за стола и уйти куда-нибудь подальше, но ничего не могла с этим поделать. Гарднер же настроения Тристана всё ещё не замечал, но его видела я и, уверена, Спиро тоже это видел.
– С вами в Швейцарию? Ну не знаю, не знаю… – Гарднер отстранил бокал от своих губ. – Лучше вы оставайтесь здесь. Здесь безопасно…
– Нигде сейчас не безопасно, – произнёс мудрые слова Тристан, окатив Гарднера своим безразличием, не уделив тому даже секунды своего взгляда.
А вот теперь Гарднер заметил настрой этого парня.
Я сделала ещё один глоток из своего бокала и окончательно поняла, что больше этого пить не буду – кажется, вино просто прокисло. Чтобы перебить кислятину во рту, я положила в рот сочный кусок рыбы.
– Здесь безопасно, – внимательно смотря на Тристана, уверенно продолжающего игнорировать хозяина дома, отчеканил Гарднер.
– Тристан прав, – решила поддержать племянника я, потому что была солидарна с его позицией. – Сейчас нигде не безопасно… – Я осеклась из-за того, что едва не уронила нож, и сдвинула брови. – Кхм…
– Теона, вы должны остаться, – решил отстоять свою внезапно категоричную позицию Гарднер, что было весьма в его духе.
– Нет, мы поедем в Швейцарию… – Да что же это такое? Я посмотрела на свою левую руку – вилка в ней дрожала.
– Теона, вам необходимо перевести дух, – продолжал настаивать Шнайдер.
– Разве что на одну ночь, – я посмотрела на Тристана сильно сдвинув брови.
Не то чтобы Тристан в моих глазах вдруг стал двоиться, просто вокруг него появились дополнительные линии необъяснимого происхождения. Я посмотрела на свой бокал – я ведь сделала всего пять глотков – и снова на Тристана. На сей раз я прочла на его лице очевидное беспокойство. С чего вдруг?..
– Я так и знал, что ты будешь неумолима, – раздался где-то справа от меня голос Гарднера.
– Теона! – Сидящий передо мной Тристан вдруг превратился в пуму, готовую в любую секунду броситься на меня. – Что с тобой?!
– Тихо!.. – Очень громкий голос принадлежал Гарднеру. Я сразу же захотела посмотреть в его сторону, но не смогла повернуть голову – она начала упрямо оттягивать моё тело куда-то влево.
Вдруг где-то рядом со мной один за другим раздались два щелчка. Первый издало охотничье ружьё – откуда за столом ружьё?! Второе произвели непонятные кольца, неожиданно появившиеся перед моими глазами. Очень быстро одно из колец обвилось вокруг моего правого запястья и замкнуло его в холодных тисках. Рука дёрнулась в сторону, потому что её дёрнули, и неудобно изогнулась где-то у меня за спиной. Мир вокруг окончательно расплылся в нераспознаваемую массу и резко, словно острый панцирь устрицы, захлопнулся.
Моего лица касалось что-то приятное. Всё ещё не в силах раскрыть глаза, чтобы посмотреть, что происходит, я осознавала, что, скорее всего, мой лоб и лицо поглаживают чьи-то приятные, гладкие пальцы, и не хотела, чтобы они
