с ним их упреками во время прогулок! Кайл реагировал на это лишь усмешкой. Каким бы он человеком ни был, но, не появись он однажды в жизни Марти, кто знает, что с тем бы стало.
В тот день Кайл вернулся с учебы на полчаса позже обычного. На случай, если отчим будет дома, он предупредил его, что слегка задержится, так как вызвался с другими мальчиками помочь перенести парты и стулья из одного кабинета в другой. Его раздражало отчитываться этому жирному увальню, навязанному ему в отцы, о каждом своем действии, но таковы правила. Не будет вовремя звонка – он тебя из-под земли достанет. Матери звонить бесполезно – сотрудникам банка не разрешается разговаривать по телефону во время работы.
Отчим весь день провел дома, по возвращению Кайл обнаружил его крепко спящим на диване перед телевизором с раскрытым журналом «Плейбой» на оголенном волосатом брюхе. Рядом с диваном стояла начатая банка пива, Кайл втихую сделал небольшой глоток, выключил телевизор и ушел в свою комнату.
Первой в его списке домашнего задания стояла математика. Самое сложное – вперед, ни в коем случае не напоследок, иначе появится непреодолимое искушение забросить ее обратно в рюкзак и списать у одноклассника на следующий день.
К такой жизни ему пришлось привыкать заново после трех лет валяния дурака. Однажды Кайл ради интереса зашел в свой электронный дневник посмотреть, какие оценки ставили ему учителя по тем предметам, которые он чаще всего прогуливал. Помимо пропусков он там обнаружил ряд троек и двоек, после чего попытался вспомнить последнюю изученную им тему по одному из предметов. Однако на ум пришли лишь самые первые, пройденные еще в сентябре.
Решив несколько несложных функций, Кайл краем глаза заметил, что его телефон начал мерцать в ритм вибрации, на экране высветился незнакомый номер. Кайл нехотя нажал на зеленую кнопку принятия вызова и зажал телефон между ухом и плечом, продолжив решение уравнения.
– Алло.
– Здравствуй, Кайл, это миссис Ройс, мама Марти, – обратился к нему болезненный женский голос.
– А, здравствуйте, миссис Ройс.
Ему не понравилась слабость и отчаяние в ее голосе, сердце предчувствовало – случилось что-то плохое. Но что? Хотя бы потому, что миссис Ройс никогда не звонила на мобильный номер Кайла, и в случае чего всегда разговаривала с его мамой или отчимом.
– Скажи, ты не занят сейчас? – спросила Джулия.
– Ну, я сейчас уроки делаю, а потом не знаю, не решил еще. – Кайл приостановил решение, настроившись на разговор.
– Я поняла. Тогда, как освободишься, пожалуйста, зайди ненадолго к нам.
– Миссис Ройс, что-то с Марти? – предположил Кайл.
На конце провода он услышал тихий всхлип.
– Не по телефону. Приходи, как только сможешь, мы с Мартином будем дома, – сказала она.
– Эм…хорошо, – по слогам проговорил Кайл. – Я обязательно приду.
– Хорошо, увидимся. – Снова всхлип, и миссис Ройс повесила трубку.
Кайл так и застыл с карандашом в руке над тетрадкой и телефоном, зажатом между ухом и плечом. На его памяти миссис Ройс никогда ему не звонила, засомневавшись, вспомнил он, тем более с таким мертвым голосом. Значит что-то случилось.
Первым делом Кайл проверил страничку Марти в «Фейсбуке». В сети он последний раз был час назад. Кайл написал ему о звонке его матери и стал ждать ответа. Обычно Марти отвечал ему в течение нескольких минут, в этот раз прошло уже пятнадцать, но никакого ответа не последовало. Математическое уравнение, записанное в толстую блочную тетрадь, так и осталось нерешенным. Кайл набрал номер Марти, но тот не взял трубку и с третьего звонка.
Кайла обдало холодом с головы до пят, сердце тревожно забилось, ноги стали будто каменными, как в ту ночь, когда он не мог дозвониться до Адама. Он нашел в себе силы подняться с компьютерного кресла и заглянул в гостиную, где на диване храпел отчим. Удостоверившись, Кайл вырвал из тетрадки листок и нацарапал на нем послание, что идет до дома Ройсов и скоро вернется. Он оставил его на кухне и поспешил одеваться.
Первое, что поразило Кайла на повороте к Сан-стрит, это целый ряд автомобилей у дома Ройсов. Возле небрежно посыпанной гравием и мерзлым песком лужайке пред воротами он заметил внедорожник «Фольксваген» мистера и миссис Джиндри, родственников Джулии из Нью-Гемпшира; со слов Марти дядя Оуэн и тетя Мари имели самую лучшую машину, что только довелось ему видеть. Увидев ее воочию, Кайл лишний раз убедился, насколько его друг не смыслил в автомобилях. Во дворе он увидел служебную «Тойоту» отца Марти, остальные же три машины ему были незнакомы.
Что ж, значит вся семья в сборе и даже больше. Вот только восемнадцатое ноября не День благодарения. Вряд ли большое семейство Ройсов решило отметить праздник заранее. Кайла пронзил озноб, хотя он не подхватил ОРЗ, как ему очень хотелось верить, разум бил тревогу и не хотел заводить тело в этот дом, куда недавно был вхож. Кайла одолел самый настоящий страх, ноги потяжелели и подкосились, и он едва удержался на них.
«Уходи, чего тебе это стоит? Скажи, что нездоровится, и ты нисколько не соврешь, – пытался успокоить себя Кайл.
«Страх порождает боль, так ты самоуничтожаешься».
«Уходи, зайдешь завтра, они как раз все уедут».
«Они приехали не чаю попить».
«А как же Марти, вдруг с ним случилось что-то плохое, и ты нужен ему прямо сейчас?»
«Придем же к соглашению – возьми и постучи в их чертову дверь и спроси, зачем тебя пригласили».
«Марти ты нравился, он многое от тебя перенял, а сейчас ты не можешь даже войти в его дом. Ну и какой ты после этого друг?».
– Все, хватит! – прервал Кайл водопад мыслей.
Шаг, еще шаг, ноги не хотели его слушаться, но вот они уже донесли его до крыльца. Кайл приложил еще одно усилие и надавил на дверной звонок. Рука так и застыла на нем. Если бы Ройсы держали во дворе собаку, и она вдруг залилась бы отчаянным лаем, то на крыльце от Кайла осталась только грязь с его кроссовок.
Дверь вовнутрь тихонько открылась, и перед ним показалось абсолютно белое лицо Джулии Ройс. Она выдавила из себя улыбку и неживым голосом поприветствовала Кайла и пригласила войти.
Порог он перешагнул на удивление легче, чем подошел к нему. Недаром говорят: ожидание смерти гораздо мучительнее, чем сама смерть.
– Постой тут, – велела Джулия, оставив Кайла одного в прихожей.
Из гостиной доносились приглушенные голоса: мужские, женские, даже детские – все слились в монотонное бормотание. Они
