— Жаклин, Элиса… — тихо проговорил Бланес. — Нам нельзя…
Его попытка их успокоить была прервана. Дверь резко открылась.
— Он поймал Зильберга.
Спустя несколько минут, когда ей удалось связно воспроизвести в голове этот миг, Элисе подумалось, что Картер не мог использовать более точного слова. Вот именно, Зигзаг нас ловит, он охотится на нас. Мы его добыча.
— Это случилось прямо во время полета, мне только что звонил один из моих людей. Похоже, все произошло в считанные секунды, незадолго до посадки, потому что пилоты говорили с охраной и все было в порядке… Когда они сели, то увидели, что в салоне нет света, и зажгли фонарики. Охрана валялась на полу, среди моря крови, в совершенно одуревшем состоянии, а растерзанный в клочья Зильберг был размазан по всем сиденьям. Мой осведомитель этого не видел, но слышал, как говорили, что впечатление такое, будто в самолете перевозили бойню…
— Боже мой, Райнхард… — Бланес тяжело опустился на стул.
Тишину прорезал плач Жаклин. Какой-то стонущий голосок, почти детский. Элиса крепко обняла ее и зашептала на ухо те немногие слова утешения, которые пришли ей в голову. На своем плече она почувствовала ободряющее тепло руки Виктора. Ей показалось, что никогда еще столь простые проявления физического контакта не заставляли ее ощутить такое единение с кем-то. Кто не испытал такого страха, не знает, что значат объятия, даже если кого-то любит.
— Хорошая часть новости заключается в том, что Зильберг отправил все материалы по надежному адресу, который я дал ему на случай непредвиденных ситуаций. — Картер говорил и ходил по комнате туда-сюда, собирая какие-то маленькие аппаратики с полок. С того самого момента, как он вошел в комнату, он все время что-то делал. — Перед отъездом я переброшу их на USB-диск, и они будут в нашем распоряжении. — Он остановился и посмотрел на них. — Не знаю, как вы, но я бы думал о том, как бы побыстрей смотать удочки. Потом еще будет время наматывать сопли на кулаки.
— Какой у нас план действий? — бесцветным голосом спросил Бланес.
— Уже почти три часа утра. Надо подождать, пока Гаррисон выедет из аэропорта. Мой осведомитель даст мне знать. Он будет там еще два-три часа. Закроет самолет, отвезет его в военный ангар и уедет — поднимать шум в гражданском аэропорту ему не с руки.
— А зачем нам ждать, пока он уедет?
— Потому что мы едем в аэропорт, профессор, — презрительно ответил Картер. — Мы полетим обычным рейсом, а вы же не хотите, чтобы старик увидел, как мы проходим на посадку, правда? Кроме того, я хочу ненадолго подсоединить скрытые камеры и показать вас всех сидящими за столом, чтобы он не злился. Когда он уедет, мы отправимся в путь. Во дворе есть пара людей не из наших, но их нетрудно будет закрыть в какой-нибудь комнате, отобрав мобильники. Это даст нам небольшой запас времени. Мы вылетим рейсом «Люфтганзы» на Цюрих в семь утра. Там у меня есть друзья, которые смогут укрыть нас в надежном месте. А потом будет видно.
Элиса так и стояла, обняв Жаклин. Она вдруг тихо, но твердо заговорила, обращаясь к Клиссо:
— Жаклин, мы покончим с ним. Мы раз и навсегда покажем этому… этому подонку, кто бы он ни был… Только там мы сможем это сделать… Хорошо? — Клиссо посмотрела на нее и кивнула.
Элиса кивнула Бланесу.
Он было заколебался, но сказал:
— Картер, в каком состоянии сейчас Нью-Нельсон?
— Научная станция? Там все намного лучше, чем пытается представить «Игл Груп». Взрыв на складе не сильно повредил оборудование, несколько механиков привели в порядок ускоритель и все эти годы поддерживают аппаратуру в рабочем состоянии.
— Как вы думаете, мы можем укрыться там?
Картер смерил его внимательным взглядом:
— Я думал, профессор, вы хотите как можно дальше бежать от этого острова ужасов. Вы что, уже придумали, как исправить ошибку?
— Возможно, — кивнул Бланес.
— Нет проблем. Мы можем вылететь в Цюрих, а оттуда на остров.
— Он охраняется?
— Еще бы: четыре вооруженных до зубов патрульных катера и атомная подводная лодка, все в подчинении одного руководителя по вопросам безопасности.
— И кто же этот руководитель?
В кои-то веки Картер позволил себе улыбнуться.
Всякое случается. Это единственный пример неопровержимой мудрости, которую можно приобрести с возрастом. Чтобы его понять, большой учености не нужно. У тебя все в порядке вплоть до того дня, как здоровье рушится, точно карточный домик; ты что-то тщательно планируешь, но все обстоятельства предусмотреть невозможно; знаешь, что случится в ближайшие четыре часа, и за каких-то пять минут все прогнозы опровергаются. Всякое случается.
У Гаррисона был тридцатилетний опыт работы, но он все еще сохранил способность удивляться и даже поражаться. Скажем прямо: ужасаться. Несмотря на все виденное, он знал, что иногда происходят события, которые становятся вехой, разделяя время на «до» и «после». «Это как увидеть снег, летящий вверх», — говаривал его отец. Такое вот было у него любопытное выражение. «Увидеть снег, летящий вверх» для него значило увидеть что-то такое, что заставляет тебя навсегда измениться.
Например, салон этого «Нортвинда».
Такие мысли кружились у него в голове, пока он на всей скорости несся назад в дом Бланеса, закутанный в свое защитное пальто и в бронированную капсулу «мерседеса». После того как видел некоторые вещи, ничто уже не может быть, как раньше.
— Сэр, он не отвечает.
Рядом с ним сидел его доверенный человек. Гаррисон взглянул на него краем глаза: молодой, с аккуратными черными усиками и голубыми глазами, отец семейства, с головой преданный своему делу, чистокровный англосакс. Такой человек, перед которым можно сказать или приказать все, что угодно, потому что он никогда не станет оспаривать решения начальства и не будет задавать неловких вопросов. Именно поэтому его нужно было сохранить… Как бы это сказать, «нетронутым»? Да, пожалуй. Нетронутым самыми опасными вещами. Гаррисон был достаточно умен, чтобы это понимать: можно позволить утратить разум своей голове, но никогда нельзя допускать, чтобы разума лишились твои руки.
— Попробовать еще раз, сэр?
— Сколько раз ты звонил?
— Три. Очень странно, сэр. А на мониторе по-прежнему помехи.
Именно поэтому Гаррисон не позволил ему входить в самолет. И правильно сделал. Пусть эти вещи будут навсегда скрыты от тебя красной завесой, мой мальчик. Пусть тебе никогда не доведется увидеть снег, летящий вверх.
Из троих оперативников, вошедших вместе с ним в «Нортвинд», двоих увезли в больницу вместе с пилотами и охранниками. Третий был в относительно нормальном состоянии, хотя ему вкололи успокоительное. Сам он перенес все без наркоза, так же, как в случае с останками Марини в Милане. Опыт у него уже был, он был частым гостем в трущобах ужаса.
— Позвони Максу.
— Уже, сэр, он тоже не отвечает.
Рассветное солнце золотило бока деревьев. В мадридских горах начинался чудесный мартовский день, хотя для Гаррисона это ровным счетом ничего не значило. После долгих часов напряжения в аэропорту он был обессилен, но отдыха себе позволить не мог. По крайней мере до тех пор, пока не решит, что делать с оставшимися учеными: с этими чудовищами (включая Элису Робледо), из-за которых творятся такие вещи, как то, что он видел в «Нортвинде».
В окошко он увидел, как по встречной полосе пронесся фургон, столь же темный и быстрый, как его мысли.
— Покрытие есть, сэр, и я пробую пробиться по всем каналам, но…
Гаррисон заморгал. В голове у него оставалось мало мыслей, но из них он смог соорудить нечто вроде вывода. Ни Картер, ни Макс не отвечают.
Всякое случается.
Ученые знали то, чего не должны были знать. К примеру, они проведали о том, что Марини, Крейг и Валенте принимали участие в экспериментах, в которых была заинтересована «Игл Груп». Картер сказал ему, что напуганный происходившим Марини во всем признался Бланесу во время личной встречи в Цюрихе. У Гаррисона были доказательства этой встречи.
Их раздобыл Картер.
Пол Картер. Безупречный человек, прирожденный боец, стена из мышц и мозга, бывший военный, переквалифицировавшийся в наемника: лучшая из возможных машин. Гаррисон был знаком с ним уже более десяти лет и считал, что знает все, что одному человеку необходимо знать о другом, чтобы облечь его девяносто девятью процентами доверия. Картер воевал (или тренировал тех, кто воевал) в Судане, в Афганистане и на Гаити, всегда оказываясь на стороне тех, кто мог оплатить его услуги. По рекомендации Гаррисона «Игл Груп» купила его, заплатив за его услуги на вес золота, чтобы он координировал военные аспекты проекта «Зигзаг». Насколько Гаррисону было известно, у Картера было только одно правило, один-единственный этический кодекс: его собственная безопасность и безопасность его людей. Это придавало ему некую…
