Я еще раз перепроверил все элементы этой гипотезы. По времени все точно совпадало. К тому же находили объяснение и безумное поведение отца, и его агрессивные слова, и удар электрошокером, который он мне нанес. Стало быть, я, скорее всего, прав.
Лишь одна деталь как-то не очень укладывалась в общую картину: отец допустил, что я способен на такие ужасные и омерзительные вещи. Ладно бы он заподозрил кого угодно другого — но меня?! Он ведь знал меня с детства и продолжал, хотя и редко, общаться со мной, когда я стал взрослым. Это ведь его собственная жизнь была полна каких-то темных, неясных периодов, а вовсе не моя!
Самое главное, что Билли тут ни при чем. Все остальное не важно — главное, что это не он на той записи!
Ну хорошо. В этой истории еще много белых пятен, но все же я ощутимо продвинулся. Причастность к ней Коша и «Карнавала теней» была более или менее очевидна. К тому же теперь я мог доказать, что на видеозаписи — не мой сын. Значит, хотя бы эту часть обвинения с меня снимут.
Оставалось сделать еще одну вещь.
Я быстро написал на листке бумаги телефон, протянул его двум девицам, добавив несколько купюр и монет — все, что оставалось от моих наличных денег, — и сказал:
— Возьмите это и уходите отсюда. Я знаю, что денег тут совсем немного, но вы можете позвонить по этому номеру. Это Национальный центр защиты детей, подвергавшихся жестокому обращению. Позвоните, скажите, что вы знакомы с Конни Ломбардо и просите ее вам помочь. Они не оставят это без внимания, обещаю.
Младшая девица оказалась сообразительнее: она вылезла из-под стола, взяла деньги и потянула старшую за руку. Они мгновенно исчезли за дверью, как птички, выпорхнувшие из открытой клетки.
Хозяин мотеля нехорошо улыбнулся:
— Ты покойник, мать твою!.. Можешь сломать мне и вторую ногу, но я тебе гарантирую: ты не уйдешь отсюда живым.
— Спорим, что уйду?
Толстяк издал слабый смешок, несмотря на боль:
— Ты только что подписал себе смертный приговор. Эта улица под контролем местных ребят. Они следят за ней постоянно. Как только они поймут, что девки удирают, они догадаются, что возникла какая-то проблема. Так что через пять минут здесь окажется парочка громил. Ты даже не успеешь позвонить копам. Тебе не выкрутиться, ублюдок.
Не отвечая, я подошел к телефону и набрал номер, который помнил наизусть.
— ФБР, секция Норт-Майами, я вас слушаю, — произнес человек на другом конце провода.
— Здравствуйте. Меня зовут Пол Беккер. Меня разыскивает полиция. Мне нужно поговорить с вашим директором, Аароном Альтманом.
— Я могу соединить вас с агентом, который…
— Нет, мне нужен Аарон Альтман, — перебил я. — Только он. Передайте ему, что у меня очень важные сведения, которые могут его заинтересовать. Особенно в свете предстоящих губернаторских выборов… — Я перевел дыхание. — И скажите ему, чтобы прислал за мной людей. Как можно скорее. Я сдаюсь.
Два человека в одинаковых черных костюмах и черных очках, прибывшие за мной, не сказали мне ни слова — лишь молча надели на мои запястья наручники и посадили в машину. Фэбээровцы были похожи, как братья-близнецы. И очень напоминали клонов агента Смита.
Мой арест получился зрелищным. Первыми на место прибыли копы. Десятка полтора патрульных машин с включенными мигалками и сиренами и даже один полицейский фургон примчались к мотелю «Голубой бриз», вызвав в округе настоящий переполох. Уж не знаю, что сказал им Аарон Альтман, но они оцепили квартал, перегородили движение на Тамайами Трейл и так энергично штурмовали мотель, словно это была пещера, в которой скрывался Усама бен Ладен. Особое удовольствие я получил при виде выражения лица хозяина заведения, когда полицейские вышибали окна и дверь (которую я на всякий случай запер, чтобы задержать громил, о которых упомянул толстяк), а еще более острое — когда они швырнули его на пол лицом вниз, не обращая никакого внимания на перебитую голень. После этого они, не церемонясь, скрутили и меня, одновременно зачитывая мне все положенные законом формулировки и на всякий случай держа пистолеты наготове. Не обошлось и без нескольких весьма ощутимых тычков — скорее всего, потому, что я, как считалось, незадолго до того напал на полицейского. Но тут наконец появилась парочка «агентов Смитов».
Безупречные костюмы, белоснежные рубашки, идеальная обувь. Экипировка — в две тысячи долларов минимум. На каждого, разумеется.
Один из них слегка сдвинул темные очки, взглянул поверх оправы на капитана полиции, ответственного за операцию по моему задержанию, и небрежно сунул ему под нос удостоверение сотрудника ФБР. После чего коротко сообщил примерно следующее: спасибо, мы вам очень благодарны, но теперь этот человек поступает в наше распоряжение.
Коп рявкнул в ответ нечто гораздо менее вежливое.
Тогда «агент Смит номер два» (или какой там у него был порядковый номер?) приложил к его уху мобильный телефон, из которого кто-то рявкнул еще громче. Капитан побледнел, потом, обернувшись к подчиненным, пробормотал: «Уходим», — и те направились к выходу, уводя с собой хозяина мотеля, после того как бесцеремонно подняли его с пола.
А я-то думал, что соперничество между силовыми ведомствами — плод фантазии киносценаристов…
— Куда вы меня повезете? — спросил я, машинально оглядывая царящий вокруг разгром.
Ни один из агентов не удостоил меня ответом.
— Я смогу встретиться с мистером Альтманом?
Молчание.
Мы вышли, сели в машину и поехали по улице, вполне соответствующей своему дивному названию — Али-Баба авеню — и являющейся частью пригорода Опа-Лока, примыкавшего к району Норт-Майами. Мне и раньше доводилось слышать о том, что этот район занимает одно из первых мест в стране по уровню преступности, несмотря на немногочисленность населения — всего каких-то пятнадцать тысяч.
— Скажите, ребята, это правда Опа-Лока? Кажется, террористы, взорвавшие ВТЦ одиннадцатого сентября, тренировались на местном аэродроме. Всего-то в нескольких кварталах от вашей штаб-квартиры…
Один из близнецов взглянул на меня сквозь черные очки, затем повернулся к напарнику.
— Да у нас тут комик, — произнес он.
— Ага. Новый Джерри Льюис.
— Я просто хотел завязать разговор, вот и все…
— Говорит, ему захотелось поболтать.
— Скоро наболтается. Еще и остановиться не сможет.
— Ха! Ха!
— Именно что. Ха! Ха!
Я глубже вжался в сиденье. Нет, правительство точно их клонирует на какой-то секретной базе, вопреки всем международным запретам.
Мы обогнали едущий впереди автомобиль, свернули направо и углубились в квартал частных особняков. Затем остановились перед совершенно непримечательным зданием песочного цвета, стоящим между клиникой пластической хирургии и небольшим отелем.
— Почему мы остановились? — спросил я.
— Мы прибыли.
— Прибыли куда?
Вместо ответа один и второй агент слегка покачали головами и вывели меня из машины. Строение было невысоким, с довольно мутными окнами. Ни ограды, ни флага на крыше, ни таблички у входа — ничего. И никакой охраны снаружи. Больше всего здание походило на небольшую фабрику, торгующую собственной продукцией. Например, расходными материалами для копировальной техники.
— Это что, и есть штаб-квартира ФБР?
— Идите прямо, — сказал один из агентов, слегка подталкивая меня в спину.
Мы прошли по дорожке из каменных плит и оказались перед стеклянной дверью, на которой справа внизу я заметил небольшой логотип с надписью: «Федеральное строение». С другой стороны двери нас встретил полицейский. Он снял с меня наручники, затем, словно в аэропорту, заставил меня разуться, вынуть из брюк ремень и выложить на стол все металлические предметы, после чего пропустил через рамку металлодетектора. Да уж, осмотр по всей форме…
— Зачем все эти предосторожности, если я сдался добровольно? — спросил я.
— Это здание — одно из самых важных во всех Соединенных Штатах, — ответил один из агентов. — Оно является потенциальной целью террористов, наркодилеров и просто душевнобольных всех мастей, проживающих в этой части света. Поэтому мы очень внимательны.
— Но поскольку мы еще и вежливы, — добавил его коллега, — мы все же избавили вас от ректального осмотра.
И оба расхохотались.
Нечего сказать, веселое заведение.
Они вернули мне мои вещи и повели меня по длинному светлому коридору. Мы вошли в большую приемную, где сидели две секретарши, вышли оттуда через левую боковую дверь и попали в следующий коридор. По пути я заметил, что в потолок через небольшие промежутки вмонтированы камеры видеонаблюдения — почти такие же, как те, что я видел над игровой площадкой в «Старбургере».
