— Тогда не стоит и беспокоиться, — посоветовала ей Масако.
— И ты не имеешь ничего против? — недоверчиво спросила Йоси.
Масако улыбнулась и покачала головой. Она вовсе не собиралась рассказывать им о своих двух миллионах, оправдывая и отказ от первоначального обещания не брать ничего за помощь Яои, и скрытность тем, что деньги могут понадобиться, если им всем придется прятаться или возникнет нужда в оборотных средствах. А раз так, раз они пойдут на общее благо, то какие могут быть терзания, сожаления и угрызения совести?
— Конечно нет. Все в порядке.
— Что ж, мы очень рады, — сказала Кунико, прижимая к груди сумочку со своей долей, как будто кто-то мог напасть на нее прямо здесь.
Масако посмотрела на нее, с трудом сдерживая поднявшуюся злость.
— Теперь ты сможешь наконец рассчитаться по кредиту, — усмехнулась она. Кунико вежливо улыбнулась, но ничего не сказала. — Что вы собираетесь с ними делать? Возьмете с собой в цех?
— Мы как раз это и обсуждали, — ответила Йоси, оглядывая комнату. — Надо попросить кого-то, у кого есть запирающийся шкафчик.
Иметь такие шкафчики разрешалось только постоянным рабочим со стажем не менее трех лет и бразильцам, которые, как считалось, отличались особой щепетильностью в вопросах частной жизни.
— Может, стоит попросить того парня, Миямори? — предложила Йоси, отыскивая взглядом того, о ком шла речь.
Кадзуо, как обычно, сидел на полу в углу вместе с другими бразильцами, вытянув перед собой ноги и неспешно куря сигарету. При этом он, как могло показаться, старался не смотреть в сторону Масако и ее подруг.
— А если обратиться к Комадо-сан? — Масако имела в виду санитарного инспектора, которая как одна из немногих штатных работников имела свой шкафчик. Впрочем, едва предложив Комадо, она поняла свою ошибку — инспектору вовсе ни к чему знать, что они трое вдруг получили крупные суммы денег. — Нет, не пойдет.
— А мне кажется, Миямори можно доверять. Он не проболтается, — стояла на своем Йоси. — Пойду и спрошу. Прямо сейчас.
— Думаешь, он тебя поймет?
Кунико скептически усмехнулась, но Йоси пропустила ее замечание и, поднявшись, пошла к бразильцам.
Увидев приближающуюся женщину, Кадзуо бросил на Масако вопросительный взгляд, и она заметила застывшую в его глазах боль обиды. Вообще-то Масако предпочла бы не иметь с ним никаких дел, но, с другой стороны, какая ей разница, как эти двое распорядятся своими деньгами.
Сделав вид, что ее совершенно не интересует намечаемая операция, она повернулась и пошла переодеваться. Деньги пришлось положить в карман рабочих штанов — иного места не нашлось, — хотя толстый конверт и причинял некоторые неудобства. Главное, чтобы не вывалился из кармана во время смены — это поставило бы ее, мягко говоря, в неловкое положение. Краем глаза Масако видела разговаривающих о чем-то Йоси и Кадзуо. Похоже, им удалось-таки договориться, потому что через минуту молодой человек поднялся и направился к выходу, сопровождаемый обеими женщинами. Шкафчики, в которых бразильцы хранили личные вещи, находились рядом с душевой.
Они вернулись, когда Масако, наклонившись над раковиной, терла щеткой руки.
— Ну, теперь все в порядке, — облегченно вздохнула Йоси, берясь за отложенную подругой щетку. — Знаешь, он очень даже приятный парень.
Кунико подошла к соседней раковине и открыла воду.
— Он хотя бы понял, что вам от него нужно? — поинтересовалась с равнодушным видом Масако.
— Вроде бы да. Мы объяснили, что хотим оставить в его ящичке кое-что очень ценное, и он сразу же согласился. Даже уговаривать не пришлось. Сказал, что заканчивает немного позже и попросил нас подождать после смены. Такой вежливый.
— Рада за вас.
Подняв голову, Масако увидела Миямори, идущего к входу в цех. Он был совершенно не похож на японца — коренастый, плотный, с крепкой шеей и широкой мускулистой грудью. Грубоватые выразительные черты лица казались вырезанными не скульптором, а малоопытным ремесленником. То, что выглядело уместным на его родине, под жарким южноамериканским солнцем, казалось вульгарным, нелепым и жалким в сочетании с белой униформой и дурацкой шапочкой рабочего ночной смены. Интересно, хранит ли он еще тот ключ, подумала она, провожая его взглядом. И почему вообще этого молодого еще иностранца так потянуло к ней? Что он в ней нашел?
Из-за приближающегося тайфуна смена закончилась раньше обычного. Выходившие из цеха женщины выглядывали в окно и тяжко вздыхали. Рассвет принес с собой бурю. Потоки дождя низвергались с темного неба, и тщедушные индийские смоковницы, окружавшие корпус автомобильного завода, казалось, вот-вот не выдержат напора ветра. Сточные канавы по обе стороны дороги переполнились водой, превратившись в небольшие бурлящие речушки.
Наблюдая за этим разгулом стихии, Йоси нахмурилась и удрученно покачала головой.
— Даже не представляю, как я доберусь домой на велосипеде.
— Могу подвезти, — предложила Масако.
— Правда? — Осунувшееся лицо Йоси просветлело. — Большое спасибо. — Делая вид, что ничего не слышит, Кунико направилась отмечать карточку. — Послушай, — продолжала Йоси, — мне бы не хотелось тебя утруждать, но не могла бы ты немного подождать до конца основной смены?
— Конечно, никаких проблем.
— Значит, встретимся на парковочной стоянке?
— Нет, я подъеду сюда, к выходу.
— Спасибо.
Йоси бросила недовольный взгляд в сторону Кунико, которая, не попрощавшись, уже повернулась к ним широкой спиной.
Быстро переодевшись, Масако вышла на улицу. Тайфун принес не только ливень и ветер, но и долгожданную освежающую прохладу. Видя, что зонт бесполезен, она закрыла его и решила преодолеть расстояние до стоянки бегом. Всего за несколько секунд одежда промокла до последней нитки. Больше всего ее беспокоило состояние конверта с деньгами, который она держала перед собой. Пробегая мимо старого корпуса, Масако заметила, что секция прикрывавшей сточную канаву бетонной крыши по-прежнему лежит там, где оставил ее Кадзуо. Из образовавшегося отверстия доносился шум несущейся воды, и она подумала, что вещи Кэндзи, за исключением ключа, должно быть, уже унесло потоком дальше. Представив, как бушует заключенная в бетон река, Масако вдруг рассмеялась — скоро и она тоже будет свободна! При одной мысли об этом ноги задвигались быстрее, а бьющий в грудь ветер словно потерял часть силы.
Она проскользнула в машину, шлепнулась на сиденье и, найдя под приборной доской какую-то тряпку, вытерла руки. Пропитавшиеся влагой, потяжелевшие джинсы облепили ноги. Масако включила «дворники» — интересно, справятся ли они со стекающими по стеклу ручьями? — и, обдув стекла, струя холодного воздуха ударила по рукам, и кожа моментально покрылась пупырышками.
Осторожно выехав со стоянки, Масако вернулась к фабрике как раз в тот момент, когда из двери вышла Кунико в модной черной тенниске и пестрых, «в цветочек», леггинсах. Заметив красную «короллу», она демонстративно отвернулась, раскрыла голубой зонтик и, не обронив ни слова, зашагала по дороге. В зеркало заднего вида Масако видела, как нелегко ей приходится в схватке с ветром. Она уже твердо решила не поддерживать с ней никаких отношений, даже если им и придется работать еще какое-то время вместе на фабрике. Словно в ответ на ее мысли, Кунико растворилась за пеленой дождя.
Следующей по лестнице спустилась Йоси, но — вот так сюрприз! — не одна, а в сопровождении Кадзуо, державшего над ее головой дешевый пластиковый зонт. Черную шапочку бразилец натянул на самые уши. Заметив «короллу», Йоси прибавила шагу и, подойдя, постучала в стекло.
— Извини за беспокойство, но не могла бы ты открыть багажник?
— Зачем?
— По-моему, он собирается погрузить туда мой велосипед.
Она кивнула в сторону своего сопровождающего, и Масако, повернувшись, наткнулась на его взгляд, чистый и абсолютно невинный. Не говоря ни слова, она потянула рукоятку, открывающую багажник. Крышка прыгнула вверх, заслонив вид из заднего окна, и тут же задрожала под очередным порывом ветра. Масако открыла дверцу и выскочила под дождь.
— Ты же промокнешь! — крикнула Йоси. — Вернись на место!
Ветер уносил слова, так что общаться приходилось только криком.
— Я уже промокла!
— Садитесь в машину! — сказал Кадзуо, решительно взяв Масако за локоть.
Выбора не оставалось, и она забралась в салон. В следующую секунду на соседнее сиденье плюхнулась Йоси.
— Жуть, — пробормотала она.
Кадзуо подкатил велосипед, стоявший до этого на велосипедной стоянке за углом, и, легко подняв его, начал укладывать в багажник. Велосипед был старый, тяжелый и громоздкий, но ему все же удалось расположить его так, что из багажника высовывалось только колесо. Еще раз выйдя из машины, Масако убедилась, что все в порядке и они могут ехать.
