Джеймс Роллинс - Кости волхвов

— А тому, кто не имеет? — нахмурился Грей.

— Эти горшки представляли собой аналог электрических батарей, и название они получили соответствующее — «багдадские батареи».

— Древние батареи? — скептически покачал головой Грей.

— В тысяча девятьсот семьдесят пятом году компания «Дженерал электрик» и журнал «Научный сборник» сделали точные копии «багдадских батарей», залили их уксусом, и эти устройства стали генерировать электричество, причём довольно мощно.

Грей уставился на медный горшок, возле которого стоял, и заметил выходящий из него металлический стержень.

— Вы хотите сказать, что это — батареи? Что-то вроде древнего «Дюраселла»?

Он перевёл взгляд на бассейн. Если монсиньор прав, то понятно, зачем здесь эти медные горшки. Электричество, которое они могут произвести, непременно должно воздействовать на стеклянную пирамиду.

— А почему бы нам не поступить проще? — спросила Кэт. — Принести сюда аккумулятор с катера и с его помощью привести в действие эту чёртову пирамиду?

— Нет, — покачал головой Вигор. — Я полагаю, что активация пирамиды напрямую связана с количеством электроэнергии и расположением её источников. Когда речь идёт о приведении в действие сверхпроводника, тем более такого огромного, нам следует придерживаться первоначальной схемы.

Грей согласился с ним. Он вспомнил разрушения в соборе Святого Петра. Причём это было сделано с помощью всего одного небольшого цилиндра с порошком! Поглядев на огромную пирамиду, он решил, что лучше все же следовать рекомендациям монсиньора.

— Итак, каков план действий? — спросил он.

Вигор похлопал ладонью по упаковке содовой, которую он держал в руках.

— Первым делом мы зальём это в батареи. — Он обвёл взглядом членов группы. — А потом, полагаю, нам лучше отойти подальше.

13 часов 20 минут

Монк сидел за штурвалом катера. На приборной панели перед ним стояла пустая банка из-под содовой. Он уже устал ждать и размышлял о том, что, возможно, подводное плавание — не такое уж плохое занятие. По крайней мере, вода выглядела весьма заманчиво, тем более что жара продолжала усиливаться.

Его внимание привлёк послышавшийся внезапно громкий рёв двигателя. Катер на подводных крыльях, который, как казалось Монку, бросил якорь, снова двигался, причём скорость его росла. На палубе царила суматоха.

Монк снова потянулся за биноклем. На всякий случай лучше перестраховаться! Однако перед тем, как поднести его к глазам, он взглянул на экран «Аква-Вью». У входа в подводный туннель по-прежнему никого не было. Куда запропастилась Кэт?

13 часов 21 минута

Грей опорожнил третью банку содовой в стоявший рядом с ним медный горшок, и кока-кола потекла по его круглому боку. Полон под завязку! Выпрямившись, он допил остававшуюся в банке газировку. Остальные закончили наполнять батареи содовой примерно одновременно с ним. Они тоже встали и отошли от бассейна.

В горшках шипела газировка, но ничего больше не происходило. Может, они сделали что-то не так? Или дело в газировке? Скорее всего, именно в ней! А ещё может статься, что все рассуждения монсиньора оказались полным бредом.

Внезапно на железном стержне горшка, заправленного Греем, заплясали голубые искры и каскадом посыпались в воду бассейна. То же самое происходило и с тремя остальными горшками.

— Чтобы батареи зарядились и смогли вырабатывать необходимое количество энергии, понадобится определённое время, — неуверенно сказал Вигор.

— А мне кажется, — нахмурившись, заговорил Грей, — что все это не сработает…

В это время из всех четырех горшков вырвались ослепительные молнии и, выгнувшись дугами над водой бассейна, ударили в каждую из сторон пирамиды.

— Назад! К стене! — крикнул Грей.

Его предупреждение оказалось излишним. Сноп энергии, вырвавшийся из пирамиды, швырнул всех назад, впечатав в каменную стену. Грею показалось, что он лежит на спине, комната в форме барабана крутится вокруг, пирамида оказалась на нем, а вокруг царит полная неразбериха. Но при этом Грей понимал, что за сила придавливает его. Поле Мейснера, та самая сила, которая заставляет могилы подниматься в воздух.

А потом начался настоящий фейерверк. От всех четырех сторон пирамиды к потолку стали взлетать молнии, ударяя в серебряные звезды. Разряды били и в воду бассейна, словно пытаясь поразить отражавшиеся в ней звезды. От ослепительного света у Грея резало глаза, но даже если бы это грозило ему слепотой, он ни за что не закрыл бы их сейчас.

В тех местах, где молнии ударяли в бассейн, на поверхности воды появлялись и начинали танцевать языки пламени. Огонь из воды!

Грей отдавал себе отчёт в том, чему он является свидетелем. На его глазах происходила реакция электролиза — разложение воды на кислород и водород. Освобождающийся газ вспыхивал и становился этими самыми языками огня.

Придавленному к стене Грею оставалось только смотреть на огонь, бушевавший и сверху, и снизу. Осознать всю мощь силы, высвобождавшейся здесь, было выше человеческих возможностей.

Ему приходилось читать научные статьи о том, что сверхпроводники способны хранить в себе различные виды энергии — даже света — сколь угодно долго. А в идеальном сверхпроводнике могло храниться вообще неограниченное количество энергии. Не она ли сейчас высвобождалась на его глазах?

Раньше, чем Грей успел это осознать, молнии исчезли. Рукотворная гроза, хотя и была мощной, продлилась недолго. Поле Мейснера исчезло, мир стал прежним, а Грей снова получил контроль над собственным телом. Что бы ни представляла собой энергия, содержавшаяся в пирамиде, она закончилась.

Никто не произнёс ни слова. В полном молчании люди сошлись вместе, словно каждый из них чувствовал потребность находиться рядом с другими человеческими существами.

Вигор оказался первым, кто сумел произнести хоть что-то внятное.

— Смотрите, — сказал он, указывая на потолок.

Грей поднял голову. Он был таким же чёрным, как и раньше, да и серебряные звезды оставались на своих местах, но теперь на потолке пламенела надпись:

— Это подсказка! — сказала Рейчел.

Пока они смотрели на надпись, буквы стали блекнуть, угасать — точь-в-точь как язычок голубого пламени на гематитовой плите под могилой святого Петра.

Грей торопливо бросился к камере для подводных съёмок, которую предусмотрительно захватил с собой. Надпись нужно было снять, пока она окончательно не исчезла. Однако Вигор остановил его.

— Я знаю, что тут написано. Это по-гречески.

— Можете перевести? Монсиньор кивнул:

— Тут нет ничего сложного. Эту фразу приписывают Платону, который описывал, как звезды влияют на нас, являясь в то же время отражением нас самих. Его теория легла в основу астрологии и стала краеугольным камнем гностицизма.

— И чтоже она означает? — спросил Грей.

— А вот что: «Если это сверху, значит, это и снизу». Грей посмотрел на усыпанный звёздами потолок, а затем перевёл взгляд на его отражение в бассейне. Сверху и снизу. Здесь эта фраза обрела своё зрительное воплощение.

— Но что это означает?

Рейчел отделилась от группы и медленно пошла по периметру комнаты. Оказавшись по другую сторону пирамиды, она окликнула оставшихся:

— Идите сюда!

Грей услышал плеск воды и поспешил к Рейчел. Она уже шла по бассейну к пирамиде.

— Осторожно! — окликнул он её, как и в тот раз, когда она впервые пошла к этому сооружению.

— Смотри, — сказала она вместо ответа.

Грей посмотрел в том направлении, куда указывала женщина, и понял, что привлекло её внимание. На этой стороне пирамиды исчез, словно растворился во время электрической бури, маленький, не больше сорока квадратных сантиметров, кусочек стенки. И прямо рядом с образовавшимся отверстием покоилась откинутая и сжатая в кулак рука Александра Великого.

Рейчел потянулась к ней, но Грей отодвинул её в сторону.

— Лучше я! — решительно сказал он и прикоснулся к руке великого царя и полководца, умершего почти две с половиной тысячи лет назад.

Грей порадовался, что на его собственных руках все ещё оставались резиновые перчатки для подводного плавания. На ощупь плоть покойника показалась ему твёрдой, как камень, и хрупкой. Между сжатыми в кулак пальцами поблёскивал кусочек золота.

Сжав зубы, Грей отломил один из пальцев царя. Сзади послышался тяжёлый и хриплый выдох. Для монсиньора подобное кощунство было невыносимым. Но ничего другого не оставалось.

Из кулака Александра Грей извлёк золотой ключ длиной в восемь сантиметров с причудливой бородкой на одной стороне и крестом — на другой. Он показался ему на удивление тяжёлым.

— Ключ, — констатировала Рейчел, хотя все видели это и без неё.

— Верно, — поддакнул Вигор, — вот только где замок, к которому он подходит?

Грей отошёл назад и проговорил: