— Да.
— Вы ничего не пропустили?
— Ничего.
— Из трех проводивших освидетельствование психиатров вами был нанят мистер Зейдель, правильно?
— Правильно.
— Кто его нашел?
— Адвокаты.
— Вы доверили выбор психиатра своим адвокатам?
— Да.
Минут десять Нейт пытал Троя-младшего на предмет того, как именно был выбран доктор Зейдель, и в процессе выяснения получил то, что ему было нужно: Зейдель был выбран потому, что у него великолепные рекомендации и большой опыт.
— Вы были довольны им? — спросил Нейт.
— Наверное.
— Было ли что-нибудь, что вам не понравилось в поведении мистера Зейделя?
— Ничего такого я не помню.
Трой-младший медленно приближался к краю пропасти, признав, что его удовлетворил ход освидетельствования, удовлетворили действия Зейделя, а также выводы, сделанные тремя психиатрами.
— Когда впервые после освидетельствования вы усомнились в том, что ваш отец находился в здравом уме? — спросил Нейт.
— Когда он прыгнул.
— Десятого декабря?
— Именно.
— Значит, сомнения посетили вас сразу же?
— Да.
— Что ответил вам доктор Зейдель, когда вы поделились с ним своими сомнениями?
— Я не говорил об этом с ним.
— Не говорили?
— Нет.
— Сколько раз вы разговаривали с доктором Зейделем в период между десятым и двадцать седьмым декабря, когда было оглашено завещание?
— Не припоминаю, чтобы я с ним разговаривал.
— Вы с ним вообще не встречались?
— Нет.
— И не звонили к нему в офис?
— Нет.
— Видели ли вы его после двадцать седьмого декабря?
— Нет.
Теперь, когда Нейт подвел свидетеля к краю пропасти, надо было его подтолкнуть.
— Почему вы уволили мистера Зейделя?
В какой-то степени Трой-младший был готов к этому вопросу.
— Об этом вам лучше спросить моих адвокатов, — сказал он, надеясь, что Нейт на какое-то время отстанет от него.
— Я говорю сейчас с вами, мистер Филан. И именно вас спрашиваю, почему был уволен доктор Зейдель?
— Вам придется узнать об этом у моих адвокатов. Это часть нашей стратегии.
— Ваши адвокаты обсуждали с вами вопрос об увольнении доктора Зейделя?
— Не могу вспомнить.
— Вы одобряете то, что доктор Зейдель больше не работает на вас?
— Разумеется, одобряю.
— Почему?
— Потому что он совершил ошибку. Послушайте, мой отец был мастером водить людей за нос. Он блефовал в течение всего осмотра, так же, как делал это всю свою жизнь, а потом взял да прыгнул с балкона. Он обманул Зейделя и остальных. Они попались на его удочку, а на самом деле у него съехала крыша.
— Потому что он прыгнул?
— Да, потому что прыгнул, потому что отдал все деньги какой-то никому не известной наследнице, потому что не предпринял ничего, чтобы защитить свое состояние от налогов на наследство, потому что он уже давно был сумасшедшим.
— Но три психиатра признали, что он в здравом уме.
— Да, и совершили непростительную ошибку. Он прыгнул. Здоровые люди не выбрасываются из окон.
— А если бы ваш отец подписал другое, длинное завещание и после этого выбросился с балкона, вы бы тоже считали его сумасшедшим?
— Тогда мы бы здесь не сидели.
Это был единственный момент в двухдневном марафоне, когда Трой-младший попался на провокацию. Нейт знал, что сейчас нужно двигаться дальше, а к этому моменту вернуться позднее.
— Давайте поговорим о «Рустер иннз», — объявил он, и плечи Троя-младшего опустились дюйма на три. Это было одно из предприятий, приведших его к банкротству, только и всего. Но Нейту нужны были все детали. Одно банкротство влекло за собой другое. Очередной провал тут же вызывал вопросы о следующем сомнительном предприятии.
В сущности, у Троя-младшего была грустная жизнь.
Хотя сочувствовать ему было трудно, Нейт понимал, что у бедолаги никогда не было отца. Он мечтал об отцовском внимании, но не имел его. Джош говорил, что Трой-старший испытывал злорадное удовольствие, когда его дети в очередной раз проваливались.
На второй день Нейт отпустил свидетеля в половине шестого. Следующим был Рекс. Он весь день прождал в коридоре и, узнав, что в этот день его не будут допрашивать, очень расстроился.
Джош вернулся из Нью-Йорка, и они с Нейтом встретились за ранним ужином.
Большую часть дня, когда Нейт О'Рейли изничтожал Троя-младшего, Рекс провел в коридоре суда, не отнимая от уха своего сотового телефона. У него был достаточно большой опыт участия в судебных разбирательствах, поэтому он успел усвоить, что суд — это прежде всего ожидание: ожидание адвокатов, судей, свидетелей, экспертов, ожидание назначения даты вызова в суд, ожидание своей очереди давать показания. Рекс презирал Нейта уже тогда, когда, подняв правую руку, клялся говорить правду.
И Хэрк, и Трой-младший предупредили его о том, что ему предстоит: этот адвокатишка влезет под кожу и будет гноиться там, как фурункул.
Как и в предыдущий раз, Нейт начал с раздражающих вопросов и в течение десяти минут добился того, что атмосфера в комнате накалилась. Вот уже три года Рекс был объектом пристального внимания ФБР. Банк, инвестором и директором которого был Рекс, обрушился в девяностом.
Вкладчики потеряли деньги, кредиторы, отдававшие собственность в залог, — свою собственность. Разбирательство длилось не первый год, и конца ему видно не было. Президент банка уже сидел в тюрьме, и все считали, что скоро за ним последует Рекс. В этом деле хватало грязи, и Нейт без труда растянул допрос на несколько часов.
Забавы ради он постоянно напоминал Рексу, что тот дает показания под присягой. Вполне вероятно, что пленку будут просматривать в ФБР.
Только в середине дня Нейт перешел наконец к стрип-барам. Рексу принадлежало шесть таких заведений, оформленных на имя жены, в районе Форт-Лодердейла. Он купил их у человека, которого убили в перестрелке. Пройти мимо такой темы было грешно. Нейт переползал от одного бара к другому — «Леди Удача», «Лолита», «Клуб Тиффани» и так далее — и по каждому задавал сотни вопросов. Спрашивал о девочках-стриптизершах: откуда они, сколько зарабатывают, употребляют ли наркотики, какие именно, прикасаются ли во время представления к посетителям и прочее, прочее, прочее.
Наконец он поинтересовался:
— Не работала ли в одном из этих заведений ваша нынешняя жена?
Верным был бы ответ «да», но Рекс просто не мог вымолвить это слово. Шея у него побагровела, и в течение нескольких мгновений казалось, что он набросится на Нейта.
— Она была там бухгалтером, — процедил он сквозь зубы.
— Танцевала ли она когда-нибудь обнаженной?
Снова пауза — Рекс впился пальцами в край стола.
— Разумеется, нет, — последовал ответ. Это была ложь, что отлично знали все присутствовавшие.
Нейт полистал какие-то бумаги, видимо, в поисках документа, опровергающего ответ свидетеля. Все напряженно следили за ним, почти ожидая, что он извлечет сейчас на свет фотографию Эмбер в чисто символических трусиках и туфлях на высоком каблуке.
В шесть снова был объявлен перерыв до завтра, до следующего раунда пыток. Когда видеокамера была отключена и секретарь суда убирал оборудование, Рекс остановился в дверях, ткнул пальцем в Нейта и грозно произнес:
— Ни слова больше о моей жене, вы поняли?
— Это невозможно, Рекс. Все ваше имущество записано на ее имя. — Нейт помахал у него перед носом какими-то бумагами, давая понять, что располагает документами, подтверждающими этот факт.
Хэрк за руку вытащил своего клиента из зала.
Около часа Нейт сидел в одиночестве, делая пометки, листая бумаги и мечтая о том, чтобы поскорее оказаться в Сент-Майкле на крыльце коттеджа с видом на бухту. Ему захотелось позвонить Филу.
«Это твое последнее дело, — неустанно напоминал он себе, — и ты делаешь это для Рейчел».
К середине следующего дня адвокаты Филанов уже обсуждали вопрос о том, сколько дней займут показания Рекса: три или четыре. По приговорам об аресте и отторжении имущества Рекс был должен более семи миллионов долларов, однако кредиторы ничего не могли взыскать с него. Нейт разложил на столе все эти приговоры, тщательно изучил их, потом вернул в папку. Они могли и не понадобиться, но могли и пригодиться. Выматывающая неторопливость допроса раздражала всех, кроме Нейта, которому удавалось неизменно сохранять полное хладнокровие.
Для дневного раунда он избрал тему самоубийства Троя и событий, предшествовавших ему, придерживаясь той же тактики, которую применял при опросе Троя-младшего.
Было очевидно, что Рекса Хэрк к этому подготовил. Ответы свидетеля на вопросы о докторе Зейделе были заученными, но убедительными. Рекс придерживался выработанной стратегии: троица психиатров ошиблась, так как через несколько минут после обследования отец прыгнул с балкона.
