Все внимание испанца было полностью сосредоточено на ней. Стефани продолжала стоять на коленях, гордо выпрямив спину и высоко подняв голову. Она внимательно наблюдала за происходящим. Пистолет был нацелен в самое сердце Кассиопеи. Малоуну не нравилась его роль. Чтобы покончить с этой проблемой, сюда приехала Стефани.
Однако главная роль все же выпала на его долю.
– Два, – выдохнул он.
***
Салазар приготовился к решающему шагу.
– Если язычники хотят увидеть фокусы, – произнес ангел, – мы можем предоставить им такую возможность. Они называют тебя дьяволом. В этом нет ничего оскорбительного. Ведь среди нас, «святых», здесь, на земле, обитают самые мерзкие бесы. Но мы не можем достичь своего предназначения без их присутствия. Без них мы не можем совершенствоваться и возрастать в царствии Божием. Нам всегда были нужны те, кто ворует столбы изгороди, сено из стога соседа и зерно с его поля. Такие люди всегда необходимы. Так же, как и ты.
Салазару не понравилось то, что его назвали дьяволом или бесом, но он прекрасно понял, о чем говорил ему ангел. Для выполнения сложных заданий всегда требовались крепкие мужчины. Хусепе смотрел на Кассиопею, на слезы у нее на лице. Никогда прежде он не видел ее плачущей, и потому ему стало немного не по себе.
И потом, эти слова…
«Я люблю тебя».
Он на мгновение задумался.
– Отец Небесный простит прегрешения их душам.
Ему понравилось то, что сказал ангел.
– Мы будем владеть землей, потому что она принадлежит Иисусу Христу, он же принадлежит нам, а мы – ему. Мы все едины, и мы завладеем царством, будем владеть им под святыми небесами и будем править им во веки веков. А вы, цари, императоры, президенты, заботьтесь о себе сами, если сумеете.
– Да будет так, – согласился Хусепе.
– Все народы склонятся перед нашим царством, и никакой ад его не одолеет. Исполняй же свой долг. Сейчас же!
***
– Три.
Малоун выхватил пистолет, а Люк резко опустился на землю.
Коттон прицелился.
Салазар заметил это и отклонился влево.
– Нет! – крикнула Кассиопея.
– Брось оружие! – рявкнул Малоун. – Не заставляй нас прибегать к крайним мерам.
Однако рука Салазара поднялась, и черный ствол пистолета уже двинулся в сторону Малоуна.
Выбора не было.
Коттон выстрелил.
В голову.
Пуля проделала аккуратное малиновое отверстие, после чего разорвалась в затылке, разметав по камням кровь, смешанную с частичками мозга.
***
Салазар поискал глазами ангела. Но видение пропало.
Он все еще сжимал в руке пистолет, но мышцы его тела уже отказывались ему повиноваться. Хусепе не шевелился, тело сковал паралич, однако он все еще прекрасно сознавал, что вокруг него происходит. Тем не менее уже начала опускаться тьма.
Мир то исчезал, то появлялся снова.
Последнее, что он увидел, было лицо Кассиопеи.
И его последней мыслью было сожаление о том, что их жизнь не сложилась иначе.
***
Кассиопея бросилась к Хусепе в тот момент, когда он уже падал на землю. Не было никаких сомнений, что он мертв. Коттон выстрелил в него дважды: один раз в грудь, второй – в голову. Кассиопея с самого начала знала, что именно это и должно было случиться.
Стефани поднялась на ноги.
В глазах Кассиопеи сверкало презрение. Она злобно взглянула на Коттона.
– Теперь ты доволен?
– Я дал ему шанс.
– Не слишком большой.
– В любом случае он бы убил тебя.
– Не убил бы. Вы должны были доверить это дело мне.
– Ты же понимаешь, что это было невозможно, – возразила Стефани.
– Вы все убийцы.
– Ты заблуждаешься, – ответила Нелл, резко повысив голос.
– Можете сколько угодно успокаивать себя подобными заверениями. Но на самом деле вы ничем не лучше его.
Вашингтон
Понедельник, 13 октября
04.50
Стефани следовала за Дэнни Дэниелсом. Они поднимались по ступенькам внутри Монумента Вашингтона. Президент пришел сюда из Белого дома по предрассветному холоду. Она ждала его у нижнего входа. Он позвонил ей накануне, возвращаясь из Юты, и попросил ждать его у входа в Монумент Вашингтона.
Стефани вернулась с Люком вдвоем. Коттон полетел другим самолетом в Копенгаген. Кассиопея осталась с намерением отвезти тело Салазара в Испанию. В Фальта Нада царило заметное напряжение, и Кассиопея не желала ни с кем из них разговаривать. Малоун попытался было заговорить с ней, но она резко оборвала его. И он благоразумно решил оставить ее в покое. Кассиопея была отчасти права. Они оказались убийцами. Убийцами, которым не грозит тюрьма. Она так и не смогла понять, почему в ее профессии они наделены правом убивать, не опасаясь возмездия со стороны закона. Можно говорить какие угодно красивые слова, считала Кассиопея, но убийство остается убийством, где бы, когда и ради чего оно ни совершалось.
– Мой мальчишка хорошо справился с поставленной задачей? – спросил Дэниелс, когда они поднимались по лестнице.
Стефани было прекрасно известно, кого президент имел в виду под словами «мой мальчишка».
– Люк работал как настоящий профессионал.
– Я в этом не сомневаюсь. Ты будешь им довольна. И мне даже кажется, что мы с ним сможем помириться.
Стефани было приятно слышать, что Дэнни готов решить еще одну свою проблему.
Еще один шаг к отставке.
Как ни странно, она никогда раньше не бывала внутри Монумента Вашингтона, хотя видела его тысячи раз. Один из тех визитов, которые постоянно планируются и постоянно откладываются. Построенный из мрамора, гранита и голубоватого песчаника, 555-футовый обелиск считался самой высокой в мире постройкой из камня. Монумент был завершен в 1884 году, когда на него был наконец водружен верхний камень, завершивший всю конструкцию. Редкое на Восточном побережье землетрясение несколько лет назад повредило его внешний облик. Ремонт занял три года.
– Почему мы не воспользовались лифтом? – спросила Стефани.
– Сейчас увидишь.
– А куда мы направляемся?
Сотрудники секретной службы ожидали их у основания лестницы, которая поднималась до самого верха монумента – долгий путь, состоявший из 897 ступеней, как объяснил им главный смотритель, стоявший внизу.
– Мы ведь прошли еще только половину, – сказал президент. – Что случилось? Ты уже устала?
Стефани улыбнулась. Она слышала прежнего Дэнни Дэниелса.
– Не беспокойся, я от тебя нигде и ни в чем не отстану.
Президент остановился и обернулся.
– Проверим.
– Я искренне рассчитываю на это.
Они были одни, и им было хорошо друг с другом. Очень скоро он уйдет с поста президента Соединенных Штатов, и она больше не будет его подчиненной.
Она указала на предмет, который он держал в руках.
Ноутбук.
– Я даже и не предполагала, что ты умеешь им пользоваться.
– Если хочешь знать, я очень неплохо умею им пользоваться.
Но он ни словом не объяснил ей, зачем захватил с собой сюда компьютер. Хотя, впрочем, она и не ждала от него объяснений.
Они продолжили подъем.
По пути им встречались памятные камни, вмурованные во внешние стены Монумента. На них были высечены патриотические изречения от дарителей. Стефани обратила внимание на упоминания отдельных городов, больших и маленьких, штатов, государств, масонских лож. Здесь были также цитаты из Библии, карты, названия военных подразделений, колледжей и многое-многое другое.
– И они все были преподнесены в качестве дара? – спросила она.
– Все. И все в честь Джорджа Вашингтона. В общей сложности их сто девяносто три.
Они не говорили о Роуэне и Салазаре. Стефани ограничилась лишь коротким донесением о том, что оба погибли, но не от руки людей, официально связанных с правительством Соединенных Штатов. Чарльз Сноу с мрачным, подобающим ситуации выражением лица ждал их у входа в пещеру. Для выноса тел прислали военных. Все свидетельства того, что Роуэн убит, были удалены из его останков. В ходе вскрытия, которые проводили военные хирурги, ему тщательно зашили рану. Членам семьи сенатора сообщили, что он скончался от сердечного приступа во время поездки по делам Церкви, в которой находился вместе с Пророком. Было назначено время торжественных похорон в Солт-Лейк-Сити. Тело Салазара передали Кассиопее, которая на личном самолете Хусепе повезла его в Испанию.
Дэниелс остановился на одной из ступенек, поджидая свою спутницу.
– Мы находимся на высоте двести двадцать футов. Мои мышцы дают себя знать. Должен признаться, что уже отвык от таких нагрузок.
Стефани чувствовала нечто похожее.
– Мы проделали этот путь ради нее, – произнес президент, указывая на одну из мемориальных плит.
Стефани внимательно рассматривала каменный прямоугольник, на котором было изображено нечто похожее на пчелиный улей на столе. Над ульем располагалось всевидящее око, от которого вниз отходили лучи, освещавшие слова: «Святость Господу», которые, в свою очередь, венчали улей. Под изображением стола находился высеченный в камне Дезерет. Рельефное воспроизведение различных труб, цветов, виноградных лоз и листьев, словно выраставших из камня.
