Иван Сербин - Идеальное преступление

— Вы не могли бы показать их?

— Почему нет? — Чернозерский пожал плечами. — По-моему, они в гостиной. Пойдемте. — Телефоны действительно оказались в гостиной. Одна трубка, «Филипс», стояла в зарядном устройстве, вторая, «Эриксон», лежала на телевизоре. — Вот, смотрите.

Волин кивнул Амиру. Тот повернулся к двери:

— Товарищи понятые, пройдите, пожалуйста, сюда.

Профессор с дочкой вошли в комнату. Волин указал на телевизор, обернулся к Чернозерскому:

— Повторите, пожалуйста, чьи это телефоны?

— Моей жены, — спокойно ответил тот.

— Вы уверены в этом?

— Разрешите, я взгляну?

— Конечно. — Волин кивнул.

Чернозерский подошел к телевизору, протянул было руку к «Эриксону», но его остановил окрик Волина:

— Ничего руками не трогайте, пожалуйста!

Тот усмехнулся:

— Извините, я не думал, что это так важно.

— Это важно, — подтвердил Волин.

Чернозерский наклонился над трубкой, словно рассматривая музейный экспонат.

— Да, это тот самый телефон, который я купил Светлане.

— Когда вы совершили покупку?

— Примерно месяц назад. Если вам нужна точная дата, проверьте в телефонной компании.

— После смерти жены вы прикасались к этим телефонам?

— Да, разумеется, — кивнул Чернозерский. Он указал на «Эриксон». — Я переложил его со столика на телевизор.

— Когда?

— В субботу, когда… — Чернозерский на секунду замолчал. — Когда все это случилось…

— Больше вы к нему не притрагивались?

— Нет.

— Это точно? Подумайте хорошенько.

— Конечно, точно, — скорбно кивнул Чернозерский. — Чего тут думать?

— Прекрасно. Вы помните номер сотового телефона вашего подчиненного Андрея Даниловича Скобцова?

— Помню.

— Назовите его, пожалуйста.

Чернозерский продиктовал номер, даже не задумавшись.

— Отлично. — Волин взял из зарядного устройства «Филипс», показал понятым. — Товарищи понятые, смотрите внимательно, я набираю номер, продиктованный Виталием Михайловичем.

Волин набрал номер. «Эриксон» вдруг залился звонкой трелью.

— Какого черта! — Чернозерский изумленно посмотрел на телефон. — Я не понимаю…

— Для чистоты эксперимента, — Волин нажал клавишу «отбой» и набрал номер Скобцова еще раз. «Эриксон» вновь «всхлипнул» трелью. — Теперь, — скомандовал он Чернозерскому, — подойдите, пожалуйста, к нам.

Тот подошел. На лице его все еще было написано непонимание. Амир шагнул вперед и защелкнул на запястьях Чернозерского наручники.

Расселись так, как привыкли. Даже Стас плюхнулся на подоконник, хотя были свободные «сидячие» места. Единственное место, оставшееся вакантным, — стул Паши.

— Кто будет кофе? — спросил Волин и сам же ответил: — Все будут кофе. — Он достал из несгораемого шкафа чайник, воткнул вилку в розетку. — Стас, а где Павел?

— А он на Петровку поехал. Утром еще. Что-то срочное. Пока не объявлялся.

— Как со Скобцовым вчера прошло? Нормально?

— А чего? Обрадовался, ясное дело. Любой бы на его месте обрадовался. — Стас хмыкнул. — С «кичи сорвался». Ручки нам пожал, подписку о невыезде подмахнул не глядя, взял такси и уехал домой.

— А подписка где?

— У меня. — Стас достал бумагу, вручил Волину.

Русницкий снял плащ, плюхнулся на стул.

— Я полночи не спал, пытался понять этот фокус с телефонами. Так и не понял.

— С телефонами, Георгий, история такая. После разговора со стариком Скобцов сообразил, что его водят за нос. Он проанализировал ситуацию и пришел к следующему выводу: один из членов группы — Чернозерский.

— Почему?

— Потому что старик врал. — Волин достал из шкафа дело, принялся заполнять необходимые бумаги. — Если бы он говорил правду, ТриТэ имело бы смысл убить Скобцова. Но старик давал дезинформацию, значит, ему приказали это сделать. А сама дезинформация преследовала совершенно определенную цель. Из всего вышесказанного Скобцов сделал вывод, что ТриТэ не замешан в деле. Но тогда выходит, что он не мог и прокручивать Скобцову запись с голосом Чернозерского. Помнишь телефонный разговор после возвращения Скобцова из аэропорта? Получается, Чернозерский звонил сам. Расчет его был прост. К окончанию «операции» лже-Светланы уже не будет в живых и никто не сможет подтвердить, что Скобцов возил их утром в аэропорт. Напротив, в записи детектива значится, что Скобцов и Светлана катались по Москве и попали в аварию. Слово подозреваемого против документально зафиксированных показаний абсолютно беспристрастного человека. Кому мы должны были поверить?

— Хитер бобер, — хмыкнул Стас. — Нет, я в его банк свои денежки не понесу.

— Конечно, — улыбнулся Амир. — Лучше зашей свои миллионы в матрас.

— Точно. Так и сделаю, — не полез за словом в карман Стас.

— Скобцов стал искать объяснения происходящим с ним странностям, — продолжал Волин, принимаясь за следующий бланк. — Почему телефон, всю ночь простоявший в зарядном устройстве, так быстро «отключился»? Почему никто не мог дозвониться на его сотовый? Откуда взялись эти три десятка «лишних» звонков? Существовало одно-единственное логичное объяснение.

— Черт, ну, конечно, — сказал вдруг Русницкий. — Это был не его телефон. Подменка.

— Точно, — кивнул Волин. — Кто-то проник в квартиру Скобцовых и подменил телефоны. После этого можно было названивать с номера Скобцова куда угодно и сколько угодно. Нести разную чушь. Потом оставалось только незаметно вернуть трубку владельцу, и Скобцов никогда не смог бы доказать, что все эти фокусы — не его рук дело.

— А как они планировали вернуть телефон, если Скобцов ударился в бега? — поинтересовался Русницкий.

— Вот тут-то мы и подошли к самому интересному. Скобцов тоже не сразу сообразил, в чем тут загвоздка. А потом понял: Чернозерский ни с того ни с сего пригласил его в гости и познакомил с женой. А ведь он никогда не приглашал в гости сотрудников банка. Даже на банковские празднования и вечеринки приходил один. Это подтверждают все.

Зная склонности Светланы Вихревой, никто этому не удивлялся и в компанию к Чернозерским не набивался. Затем Виталий Михайлович взял жену в аэропорт. На обратном пути случается авария, и Светлана делает широкий жест: соглашается оплатить ремонт иномарки. Потом приглашает Скобцова домой умыться, дарит ему очки мужа, не предпринимая ни малейшей попытки уложить в постель. Хотя Чернозерского нет дома и им никто не может помешать. Странно, вам не кажется? Татьяна описывала Светлану как холодную, расчетливую стерву, напрочь лишенную сантиментов. Рапорты детектива, которого Чернозерский нанимал для слежки за женой, подтверждают рассказ Татьяны. И вдруг такая перемена. С чего бы? Тут-то Скобцов и понимает, что не имеет ни малейшего представления о том, как на самом деле выглядит Светлана. Возможно, женщина, которую Чернозерский выдает за свою жену, вовсе не является таковой. Тогда для столь добрых отношений должна быть очень веская причина. И Скобцов понимает какая. Недаром старик сказал, что второй член группы — Татьяна. Таким образом Скобцова наводили на мысль, что единственный человек, которому он может доверять, — Светлана. Не станет же она красть деньги у отца! — Чайник закипел. Волин выдернул шнур из розетки, поставил на стол стаканы, банку с кофе и пакет с сахаром. — Парни, стаканов всего два. Так что пить придется по очереди.

— Нас этим не напугаешь, — улыбнулся Амир.

— Было бы чего пить, а мы готовы и по-простецки. Из горла, — подхватил Стас. — Я вот только не пойму, — тут же переключился он. — Вроде бы все складывается логично, но, если старик фуфло толкал с ведома Чернозерского, зачем было его «валить»?

— Если бы старик остался жив, ему пришлось бы писать показания. Скобцов схватил бы их и помчался к нам. А так вроде и знает все, а доказать ничего не может. Да и старика, по всем раскладам, вполне могли на него повесить. В клуб-то они вместе пришли.

— Да, конкретно парня «развели», ничего не скажешь, — оценил ситуацию Стас.

— Скобцов решил сделать вид, что ни о чем не догадывается, — продолжал Волин. — Это гарантировало ему безопасность и определенную свободу действий. Во всяком случае до тех пор, пока деньги не будут украдены. Он понимает, что без доказательств вины Чернозерского похищение денег и убийства женщин лягут на него. Но он должен убедиться, что Светлана — не та, за кого себя выдает. Скобцов едет к ней домой. Если совершить обратный обмен телефона должна именно она, трубка будет у нее под рукой. Когда Светлана выходит из комнаты, он проверяет ее сумочку и обнаруживает второй телефон. Обернутый в пластик, чтобы не осталось отпечатков пальцев. Скобцов меняет местами свою трубку и ту, что лежит в сумочке.