и невестки, ранее считавшиеся умершими, и таинственное исчезновение его супруги. Раскрыть это дело в 1979 году до конца не удалось в виду исчезновения миссис Робертсон, которую через несколько лет официально признали мертвой, но об этом Марти почему-то не узнал.
– Ну, я читал про это дело в интернете, – сказал Кайл, не понимая, к чему ему все это рассказывают.
– Значит, плохо читал, – подытожил Паркинсон. – Подумай, куда могла исчезнуть жена Робертсона. Я, который с мистической стороной дела Робертсонов ознакомился только полчаса назад, и то понимаю настоящую причину.
– Я же не полицейский, – рассеянно проговорил Кайл.
Паркинсон разочарованно вздохнул и уставился на своего посетителя со всей возможной снисходительностью.
– Это сам Робертсон ее убил. Неизвестно, как, но точно знаю, что совершил он убийство в парке незадолго после фактической кончины Джимми с его невесткой.
– Минуточку, это как в Новом Дувре приносили в жертву на плантациях, так и он там убил жену?
– Молодец. Уже начинаешь понимать.
– Зачем же он это сделал? Вряд ли из-за супружеской обиды, – сказал Кайл.
– Боже, Кайл, сложи дважды два. Он убил ее, а потом загадочным образом его дети вернулись к жизни. Для меня очевидно, что именно ее гибель поспособствовала их возвращению. Кто-то подсказал Робертсону принести в жертву жену, а он от горя взял и пошел на это.
– Старик Ричардсон, – озарился Кайл.
– Именно. Этот неприметный дедок не так прост и глуп, как кажется. За его плечами прошлое, и, коли копнуть глубже, то ему впору красоваться на страницах книг ужасов.
– А теперь нет и его. – мрачно повторил Кайл.
– Не сочти меня за сумасшедшего, но я не думаю, что Ричардсон умер своей смертью. – Паркинсон пристально вгляделся в Кайла.
– Я тоже. Слишком много совпадений, и все не в нашу пользу. Оно будто хочет…
– Хочет помешать нам, – договорил Паркинсон. – Помешать всеми подвластными ему методами. Думаешь, по чьей воле я здесь сижу?
«Вот еще одно, что не смог предвидеть Марти, – подумал Кайл. – Он думал, что зло действует по одной схеме: забирает себе причитающееся и засыпает, но, как оказалось, оно способно сопротивляться, когда чувствует угрозу».
– Тогда и мы не в безопасности. – То были последние сказанные слова Кайла перед тем, как они оба застыли на месте с разинутыми ртами и озабоченными взглядами.
За стенами камеры Паркинсона раздались душераздирающие крики: мужские, женские, даже детские, но какие-то до безобразия неестественные. Неведомо чего испугавшиеся люди вопили во весь голос, двое людей в камере слышали, как падает на пол мебель и офисное оборудование.
– Что за дерьмо?.. – пролепетал себе под нос Паркинсон.
Кайл стоял недвижимый, устремив взгляд на выход и вслушиваясь в каждый звук. Люди не переставали истошно вопить и бегать по коридорам муниципалитета как подстреленные.
Затем они оба отчетливо услышали сами выстрелы. Стреляли из пистолета: пуля за пулей летели в нечто, всколыхнувшее весь отдел полиции. Люди не переставали кричать, выстрелы лились чуть ли не очередями.
«Это точно не бандитский налет и не атака китайский армии?»
– Что за херня, боже, – губами проговорил Кайл.
– Если б я знал… Господи, там же Моника! – вскричал Паркинсон и бросился к двери. Кайл даже не успел схватить его за руку, как дверь распахнулась, и в камеру влетела сама Моника.
Один лишь вид ее заставил бедного Паркинсона опуститься на кровать и вытаращить на нее глаза.
Дыхание этой крупной женщины сбилось и стало свистящим, кожа приобрела костный оттенок. В глазах отразился нечеловеческий ужас и полная беспомощность. Моника держала руку на груди, стараясь перевести дух и одновременно говорить:
– Там…в холле…о боже, не могу.
– Говори же! Почему все кричат, по кому стреляли?
– М-м-мертвые.
– Что мертвые? – опешил Кайл.
Паркинсон вскочил с кровати и прошмыгнул мимо Моники к выходу.
– Стой! – закричала она. – Ты себя погубишь!
Но он был непреклонен и уже скрылся в коридоре. Кайл растерялся, глядя в глаза Моники. Он колебался, куда себя деть: остаться в камере и дождаться помощи или последовать за Паркинсоном.
В смятении, дрожа всем телом, он выбежал из камеры и направился по уже знакомой дороге в холл. Охранник изолятора куда-то запропастился со своего поста, видимо, его разбудили крики.
Когда Кайл оказался в холле, весь хаос уже стих. В приемной сидели немногочисленные посетители, среди них и та молодая мама с ребенком. Из глаз женщины ручьем текли слезы, ребенок, испугавшись переполоха, прижался к груди матери и рыдал навзрыд. Другими посетителями были престарелые супруги, которых заботливо приводили в чувство полицейские. Они бормотали что-то, но Кайлу не обязательно было слышать их, все и так лежало перед глазами.
Недалеко от рабочего стола Моники он увидел огромную лужу крови, растёкшуюся по только что вымытому полу. Со стороны эта картина напоминала кадры из криминального кино, вот только там не используют человеческую кровь, а создают ее искусственно. Стояло отвратительное зловоние из смеси разложения, сырой земли и…мокрой шерсти?
Кайл подошел ближе к кровавому пятну и тут же отшатнулся, чуть ни упав на стол, оборудование с которого вихрем разбросало на полу. Перед ним лежало тело. Тело парня примерно его возраста. Он был похож на еще не ссохшуюся мумию: посиневшие руки с выступающими из-под кожи венами: сухие и хрупкие, как хворостинка; остатки волос на голове стояли дыбом, словно его ударило током или парень при жизни считал себя панком.
Лицо трупа Кайлу разглядеть не удалось, ибо он лежал на животе в луже собственной крови. Пуля, прикончившая его, угодила прямо в висок. Сам его вид вызывал у Кайла отвращение, а дотрагиваться до него – значило себя уничтожить. Мерзкое смердящее тело, парень явно не был налетчиком, он…
– Мертвец. – Услышал он леденящий душу голос Паркинсона у себя над ухом и вздрогнул.
Кайл с трудом отошел от шока и посмотрел на Паркинсона. Тот где-то достал теплую полицейскую куртку и обувь и тормошил ногой окровавленное тело. Он носком перевернул его на лицо и, поморщившись, спросил:
– Ты знаешь его?
Кайл с отвращением, зажав от вони нос, взглянул на него. Парень был не знаком ему, но он сразу понял, кто он такой.
– Я – нет, но Марти точно знал.
– Куда мы идем? – кричал Кайл вслед Паркинсону.
Тот решительным шагом спускался по лестнице здания муниципалитета. Глаза его горели, ветер прибивал к лицу капюшон служебной куртки, украденной Паркинсоном в участке вместе с брюками и обувью. Одежда оказалась ему почти впору (сказалась потеря веса за время заключения). На значке красовалось имя Мэтью Дамминга, который в это время наверняка сидел дома
