— Здравствуйте, это Марсия Майерс из «Неаполь дейли ньюс». Мы хотели бы взять у вас небольшое интервью по поводу…
Так, ладно. Следующее.
— Доктор Беккер? Здравствуйте, это Найджел Баррето из «Майами геральд». Что вы можете сказать о…
Черт!
— Здравствуйте, это Дон Вайзман с телеканала «Фокс ТВ». Мы хотели бы…
Это продолжалось минут двадцать: журналисты, пациенты, коллеги… Некоторые выкрикивали оскорбления, другие открыто угрожали, какой-то тип молился о моем спасении, многие женщины плакали. Никого из них я не мог вспомнить. Откуда они взялись?
Неужели мой номер телефона оказался на главном развороте журнала «Тайм»?..
В этом потоке сообщений оказалось лишь несколько от моих старых друзей и ни одного — от жены.
Я вздохнул и перешел к мобильнику Коша. Здесь оказалось только одно сообщение.
— Пол? Это Кэм.
Сердце у меня подскочило.
— У меня мало времени, — торопливо заговорил Кэмерон. — Надеюсь, ты выпутаешься. Я чувствую себя идиотом, говоря в эту дурацкую машинку, но это единственный способ связаться с тобой без риска. Ну так вот. Случились две вещи…
Я услышал шорох разворачиваемой бумаги.
— Во-первых, твой отец прислал тебе посмертное письмо. С приглашением на похороны. Жутковато, да? Мне тоже это показалось чертовски мрачным. И место более чем странное. Оно называется Джибсонтон. Я проверил по карте — действительно такое существует. Богом забытое местечко недалеко от городка Тампа. Туда не так сложно добраться, но об этом месте ходят всякие странные слухи… Если у тебя есть возможность зайти в Интернет, посмотри сам.
Затем он сообщил мне название кладбища и время, когда должны были состояться похороны.
Я прижал телефон к уху и торопливо написал все это на листке бумаги.
— Что касается второй новости, — прибавил Кэмерон, — она тебе не понравится…
Он перевел дыхание и продолжал:
— Это насчет волоса, который ты нашел на маскарадном костюме… Ты оказался прав — действительно выяснилось кое-что интересное…
Я замер.
— Этому волосу уже много лет. Волосяная луковица уцелела, но сильно повреждена, поэтому лабораторный анализ не дал стопроцентно точного результата. Эксперты решили провести ряд других тестов, чтобы убедиться наверняка. Есть особая процедура, специально для таких случаев: исследование митохондриального генома. Думаю, ты в курсе — она заключается в изучении митохондрий, взятых из разрушенных клеток, которые составляют структуру волоса. Эти органоиды очень прочные, они сохраняются и тогда, когда все остальное разрушено. Можно найти их в костях и зубах много десятилетий спустя после смерти… Митохондриальная ДНК имеет одну особенность: она исключительно материнского происхождения. И если имеется еще один образчик ДНК, можно провести сравнение…
Кэмерон помолчал.
— У нас был твой образец ДНК, Пол… Ошибки быть не может.
У меня закружилась голова даже раньше, чем я услышал последнюю фразу.
— Этот волос с маскарадного костюма… Он принадлежит твоей матери.
Когда Конни вернулась, я сидел неподвижно, совершенно раздавленный этой новостью.
Столько вопросов разом нахлынуло на меня, что я совершенно не знал, как с ними справиться и даже с чего начать. Я уже хотел было рассказать Конни о случившемся, как вдруг увидел, что следом за ней входит мужчина — один из двух агентов, доставивших меня сюда. На сей раз к лацкану его пиджака был приколот бэйджик с надписью «Агент Фрэнк Мосс».
Он положил на стол передо мной большой конверт из плотной бумаги и сказал:
— Положите сюда все свои личные вещи.
Я проигнорировал его приказ и обернулся к Конни:
— Что произошло? Вы поговорили с Альтманом?
— Да.
Она была очень бледной.
Я понял: что-то не так.
— Он очень серьезно отнесся к вашим соображениям, — продолжала Конни. — Он собирается последовать вашим рекомендациям — осмотреть игровые площадки в кафе, начать поиски девочки… Он просил передать вам благодарность за сотрудничество.
— Хорошо-хорошо, — сказал Мосс ворчливым тоном, — но лучше зачитайте ему его права. — Потом повернулся ко мне: — А вы сложите в этот конверт брючный ремень, шнурки из кроссовок, часы, документы, драгоценности и прочие личные вещи.
— Зачем?
Он улыбнулся:
— Вы едете домой, старина. Патрон приказал передать вас властям графства Колье. Шеф полиции Гарнер собирается забрать вас лично.
— Ну и ну! Когда?
— Завтра утром. А до тех пор вам предстоит воспользоваться нашим гостеприимством. Эту ночь вы проведете в камере люкс. Зарезервированной специально для вас.
Я обратил к Конни умоляющий взгляд:
— Не может быть!.. Вы же обещали мне помочь… К тому же я только что получил очень важную информацию!
— Вот как? — Мосс вскинул брови. — Что за информация?
— Кажется… Кош как-то связан с моей семьей.
Конни недоверчиво взглянула на меня.
Мосс поднял глаза к потолку:
— Считайте, что я этого не слышал!
— Я убежден, что существует какая-то связь между Кошем и моим отцом. Если хотите схватить Коша, вы должны позволить мне отправиться по его следу. Приставьте ко мне агентов ФБР для наблюдения, если боитесь, что я сбегу. Я готов на любые условия! Прошу вас только об одном — не отправляйте меня сейчас в тюрьму!
— Аарон Альтман только что говорил по телефону с судьей, который будет заниматься вашим делом в Неаполе, — сказала Конни, глядя в пол. — У нас нет выбора. Женщина, на которую вы напали во владениях Коша…
— Я ни на кого не нападал!
— …скончалась от остановки сердца.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
— Такие дела, старина, — наконец произнес Мосс. — Женщина, которая подала на вас жалобу за нанесение тяжких побоев, скончалась полчаса назад. Отныне вы обвиняетесь в предумышленном убийстве, совершенном с особой жестокостью. Судья отказывается оставить вас на свободе под залог. Если вам повезет, лет через восемь — десять вы выйдете из тюрьмы… Но я на вашем месте готовился бы к смертной казни, — добавил он, доставая из кармана наручники.
Кош, насвистывая, вышел из больницы.
Он выбросил в урну каскетку посыльного и пустой шприц, в котором прежде был хлористый калий, затем сел в машину и выехал с парковки.
Прикинуться посыльным, доставившим в больницу цветы, оказалось плевым делом. Его пропустили без труда. Осталось лишь подняться на нужный этаж, войти в палату своей бывшей служащей, которая спала крепким сном под воздействием снотворного, и сделать ей смертельный укол.
Кош заметил, что все ее тело было в синяках, но лицо осталось совершенно неповрежденным. Очевидно, Бартон Фуллер не осмелился бить женщину по лицу. Судя по тому, что никакое специальное наблюдения за пациенткой не велось, ее состояние было признано не особенно тяжелым. Значит, тревогу поднимут не сразу. Она умерла прямо во сне, совершенно бесшумно, только на секунду ее челюсти судорожно сжались, когда хлорид калия вызвал остановку сердца. Может быть, на один краткий миг она успела почувствовать удивление, но больше ничего. Кош слегка сожалел об этом.
Он доехал до следующего перекрестка и остановился, чтобы пропустить мамашу с хорошенькой девочкой; последней он адресовал очаровательную улыбку. Девочка улыбнулась в ответ.
Служащую так или иначе пришлось бы убить. Конечно, она была страшно напугана и никому не сказала бы ни слова, но все равно сломалась бы рано или поздно. А этого он не мог допустить.
Кош сделал крюк, чтобы проехать по улице, на которой жил доктор Беккер, — просто ради удовольствия. Недавний цирк уже закончился. Теперь здесь не было ни полицейских машин, ни телекамер, ни любопытных соседей. Однако весь этот спокойный, благополучный квартал теперь выглядел не так уютно, как прежде, — его словно окутала какая-то мрачная аура. Широкая желтая лента с надписью: «МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ» — была разорвана, обрывки трепетали на ветру. Кош снова спросил себя, куда подевался Джорди Змей и имеет ли Пол какое-то отношение к его исчезновению.
Кош включил зажигание, как вдруг заметил, что из дома напротив вышла группа людей. Он не стал глушить мотор, лишь поглубже вжался в водительское кресло и стал за ними наблюдать.
Две женщины и мальчик. Кош узнал Клэр и Билли Беккеров. Вторая женщина была их соседкой.
Интересно…
Он спросил себя, хватит ли у него времени слегка поразвлечься. Но, взглянув на часы, понял, что времени в обрез. Однако колебался, не убирая ноги с педали газа. А что, если рвануть с места, въехать на тротуар и раздавить всех троих?..
Соседка Беккеров вернулась в дом, а Клэр с сыном сели в машину и уехали в направлении, противоположном тому, куда держал путь Кош.
