— Итак, профессор, я считаю, что настало нам время заключить сделку.
— С такими людьми, как вы, я не торгуюсь, — довольно слабым голосом возразил Адриан.
Он и сам понимал, что его пафосное заявление прозвучало весьма жалко.
— Торгуетесь, еще как торгуетесь. Постучав ко мне в дверь, вы явно собирались мне что-то продать. При этом, как я полагаю, вы хотели и что-то купить. Что ж, я готов: осталось лишь оговорить условия сделки. И уверяю вас, наши отношения станут гораздо менее натянутыми.
Для человека, которого держат на мушке, Вольф выглядел странно спокойным и даже расслабленным.
— Мне нужен компьютер моей мамы. Причины им дорожить у меня более чем веские. Этот жесткий диск принадлежит мне, и только мне. Это моя личная собственность. Давайте выкладывайте, что вам от меня нужно, и я уверен, что мы сумеем договориться о цене.
— Мне нужно кое-кого найти.
— А при чем тут я? Наймите частного детектива.
— Я сам себе частный детектив! — раздраженно ответил Адриан.
Услышав эти слова, Вольф лишь издевательски усмехнулся.
— Вы решительно ничем не похожи на частного сыщика, — с уверенностью заявил он, — если, конечно, не считать той тяжелой артиллерии, которую вы держите в руке явно из последних сил. Для начала позволю себе заметить, что оружие следует держать обеими руками. Таким образом вы минимизируете неизбежно возникающую дрожь и лучше контролируете положение ствола. — Вольф широко улыбнулся и добавил: — Так что вот вам первый урок, для начала. И я не возьму с вас за него ни гроша.
Адриан судорожно пытался найти выход из сложившейся ситуации. Само собой, он мог опустить оружие, отложить его в сторону и начать переговоры. С другой стороны, можно было попытаться пригрозить Вольфу так, как это непременно сделала бы Терри Коллинз. Впрочем, Адриан не без оснований сомневался в том, что эти угрозы, вложенные в его уста, прозвучат столь же убедительно, как у профессионального полицейского. Он уже решил было, что его загнали в угол и что поражение неизбежно, как вдруг где-то совсем рядом раздался шепот Брайана:
— Расскажи ему о том, кто ты, каким ты был и каким скоро станешь… Это может сработать.
Адриан Томас кивнул и почувствовал, что силы возвращаются к нему. Поддержка брата значила для него очень многое. Он вновь поднял пистолет на уровень груди и направил его прямо на Марка Вольфа. Его указательный палец плотно охватил спусковой крючок. Несмотря на вернувшуюся к нему уверенность в собственных силах, Адриан специально подпустил немного дрожи в свой голос.
— Я — больной человек, — сказал он, — очень больной. Я скоро умру.
У Вольфа в глазах вспыхнули искорки любопытства.
— Возьмем для примера вашу мать. Вы можете полностью доверять ей? Вы уверены, что она всегда отдает себе отчет в том, что делает? Будь этот пистолет сейчас в ее руках, вы могли бы с уверенностью сказать, что она не нажмет случайно на курок и не проделает дырку в вашем черепе, а потом: «Сама не понимаю, как все это получилось и откуда у меня в руках взялась эта штука». И даже если бы у нее не хватило сил поднять пистолет так высоко и пуля бы угодила не в голову, а в живот, легче от этого вам бы не стало. И уверены ли вы в том, что у нее хватило бы здравого смысла вызвать «скорую помощь»? Боюсь, перепуганная выстрелом, она найдет себе другое занятие: либо забьется в истерике, либо, наоборот, впадет в состояние запредельного торможения и просто-напросто сядет смотреть телевизор или займется любимым вязанием.
Вольф нахмурился, насмешливая улыбка слетела с его губ.
— Так вот, — продолжил Адриан, — болезнь, которая поразила мой мозг, очень похожа на заболевание, диагностированное у вашей матери. Только мой случай еще хуже: я то и дело забываю, кто я такой и где нахожусь. О том, чтобы контролировать в эти минуты свои действия, не может быть и речи. Так что существует абсолютно реальная возможность того, что я в какую-то секунду забуду, как я здесь оказался, и непроизвольно нажму на спусковой крючок. Эта, как вы, мистер Вольф, изволили выразиться, «пушка» сделает свое дело, и я останусь доволен, потому что даже в приступе безумия в моей памяти сохранится самая важная информация о человеке, которого я вижу перед собой: как вы понимаете, в мой мозг глубоко засела мысль о том, что вы — извращенец, издевающийся над малолетними детьми и подростками, следовательно, по моему глубокому убеждению, вам суждено гореть в аду, и чем скорее вы там окажетесь, тем лучше для меня и для всех окружающих. Такой уж я человек — непредсказуемый и не всегда адекватный. Общаться со мной — это как стоять в шторм на скользкой палубе кренящегося корабля. И кстати, позволю себе напомнить, у меня не так много времени, чтобы вести долгие переговоры и торговаться с вами.
Марк Вольф явно потерял и развязность, и наглость. Слова Адриана, судя по всему, подействовали на него. Наверняка какую-то роль сыграл не только смысл сказанного, но и те интонации, с которыми Адриан Томас поведал ему о своей болезни. Речь профессора звучала ритмично, как стихотворение в прозе.
«Сейчас он все это переварит и, уверяю тебя, охренеет от перспективы соседства с таким психом, — весело произнес Брайан. — Отлично сработано, Адри. Считай, что ты вывел его из равновесия и теперь можешь уложить его одним техничным, хорошо проведенным ударом».
— Ну ладно, профессор, давайте все же определимся. — Вольф явно старался просчитать ситуацию, не отставая при этом от Адриана. — Говорите, что вам нужно.
— Я уже сказал, что мне нужна экскурсия по вашему миру в сопровождении компетентного экскурсовода. Причем я имел в виду ваш тайный, ночной мир.
Вольф кивнул:
— Хорошо, профессор, согласен. Но позволю себе напомнить вам, что этот мир достаточно велик. Хотелось бы знать, куда именно вы хотели бы попасть. Назовите мне хотя бы какую-то отправную точку.
— Розовая бейсболка, — заявил Адриан, вовсе не рассчитывая на то, что эти слова окажутся ключом к разгадке тайны, и намереваясь просто выбить собеседника из колеи. После этого он шагнул вперед и поднял пистолет перед собой на вытянутых руках, сжимая рукоятку обеими ладонями. — Вы, кажется, говорили, что держать его нужно так? — уточнил он у Марка. — Похоже, вы были правы. Действительно, так гораздо удобнее.
Вольф непроизвольно отшатнулся. Страх промелькнул в его бегающих глазах.
— Вы не станете убивать меня.
— Сознательно, скорее всего, нет. Но, учитывая вероятность внезапного помутнения моего рассудка, я бы на вашем месте рисковать не стал.
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Адриан уже знал, какой будет следующая реплика собеседника. Из этой ситуации был только один логический выход. Кроме того, учитывая, что в руках у него был заряженный пистолет, просил он у хозяина дома совсем немногого.
— Ну хорошо, профессор, пусть будет по-вашему.
«Отлично. Главное сейчас, — подумал Адриан, — восстановить баланс приоритетов в этой комнате». Оба они сейчас находятся на территории Марка Вольфа — как в прямом смысле (у него дома), так и в переносном, — анализировать они собираются именно его внутренний мир. Похоже, что тайна, которую принес с собой Адриан, — тайна его болезни и непредсказуемого поведения — сбила спесь с холодного и рационально мыслящего извращенца. Адриан никогда не считал себя большим специалистом по психологическим играм, но на этот раз ему удалось уложить соперника на обе лопатки. По большому счету его болезнь немногим отличалась по своей природе от психопатических навязчивых желаний самого Вольфа. Адриан улыбнулся, подумав, что теперь ему осталось лишь свести в очной ставке эти два недуга.
Адриан подтолкнул портфель с компьютером в сторону собеседника и сказал:
— Показывайте.
— Что я должен вам показать?
— Все.
Вольф с нарочитой невозмутимостью пожал плечами, но, судя по тому, как суетливо и с каким нетерпением он схватился за компьютер, это внешнее спокойствие давалось ему крайне тяжело.
Время словно растворилось в зрительных образах, непрерывным каскадом хлынувших с экрана телевизора. Изображения были разными и в то же время абсолютно одинаковыми. Представители разных рас и народов, люди самого разного возраста, заснятые в самых разных позициях, практикующие всевозможные извращения, — все это затопило огромный экран после того, как Марк Вольф подключил его к компьютеру Розы. Словно дирижер, управляющий оркестром, Марк обстоятельно и увлеченно посвящал Адриана в тайны дна интернет-океана. Это придонное пространство оказалось царством бесстыдного и, главное, безэмоционального секса. Страсти здесь даже не игрались, а только обозначались. Ничего искреннего в этом мире не оставалось. Все было ложью, выставленной на всеобщее обозрение.
Вольф действительно оказался опытным и компетентным экскурсоводом и вполне справился с ролью Вергилия в этом аду.
