Но где именно располагалось это место? Райм пытался вспомнить. На границе китайского квартала и Нижней Восточной части. Но точнее определить он не мог, потому что старое озеро уже давным-давно прекратило свое существование. Оно было… Есть! Сердце Райма тревожно забилось. Озеро засыпали именно потому, что оно было настолько загрязнено, что уже угрожало нормальному санитарному состоянию города. А основным источником загрязнения как раз и послужили кожевенные заводы на восточном берегу!
Райм уже приноровился набирать телефонные номера самостоятельно, и, не перепутав ни одной цифры, быстро соединился с мэром города с первой же попытки. Как поведал секретарь, сам мэр в это время присутствовал на позднем завтраке в здании ООН. Но стоило Линкольну назвать себя, как секретарь тут же спохватился и попросил немного подождать. Не прошло и минуты, как Райм услышал в трубке невнятный голос из-за того, что рот у говорившего был, очевидно, набит пищей:
— Я вас слушаю, детектив. Как там наши дела идут, черт бы их подрал?
***
— 5885, слушаю вас, — произнесла Амелия в микрофон рации. По ее голосу Райм сразу понял, что девушка чем-то раздражена.
— Сакс, как вы там?
— Ничего хорошего, — вздохнула она. — Пока безрезультатно.
— По-моему, я его вычислил.
— Что?
— Квартал 600, восточная часть Ван Бреворта. Рядом с китайским кварталом.
— Но как ты об этом узнал?
— Мэр связал меня с главой Исторического Общества. Там сейчас как раз ведутся археологические раскопки. Рядом старое кладбище, через улицу как раз то место, где когда-то стоял кожевенный завод. И, кроме того, он вспомнил, что там есть несколько старинных зданий, выстроенных в федеральном стиле. Я думаю, что один из этих особняков вы и ищете.
— Я еду туда.
Райм услышал, как заскрипели шины, потом взвыла сирена.
— Я уже соединялся с Лоном и Хауманном. Они тоже скоро будут там.
— Райм! — взволнованно произнесла Сакс. Голос ее заглушался треском помех. — Я должна сама спасти ее.
«У тебя доброе сердце настоящего копа, Амелия, — подумал Линкольн. — Ты действительно профессионал. И одновременно новичок».
— Сакс! — позвал он девушку.
— Да?
— Я читал эту книгу. Так вот, 823-й задумал нечто ужасное. Меня просто потрясло то, что он собирается с ней сделать.
Амелия не отвечала.
— Я хочу сказать вот что, — продолжал он. — Найдешь ты там девочку или уже нет, не знаю. Но вы должны обязательно покончить с ним. Особенно если он будет пытаться оказывать сопротивление.
— Мы его обязательно схватим живым, и тогда он сам расскажет, где она. Мы можем…
— Нет, Сакс, послушай меня. Вы должны его пристрелить. Если выяснится, что у него есть оружие, и он сам начнет… В общем, гасите его, не задумываясь.
Снова зашипели помехи, но через некоторое время он снова услышал ее голос:
— Я уже на Ван Бреворте, Райм, — отчетливо произнесла Амелия. — Ты был прав. Похоже, я нашла этот дом.
Восемнадцать машин без опознавательных знаков, два полицейских фургона и микроавтобус Амелии сгрудились возле небольшой пустынной улочки в Нижней Восточной части города.
Обстановка здесь больше напоминала Сараево. Почти все дома оказались заброшенными, два из них сгорели дотла. На восточной стороне улицы стояли останки больницы с провалившейся крышей. Рядом с домом зияла огромная дыра в земле, огороженная веревками с предупреждающими надписями «Проход запрещен!». На табличках красовалась государственная печать округа, что означало, что в этом месте ведутся археологические раскопки. Как и предупреждал Райм. Труп тощей собаки, объеденный крысами, валялся в канаве неподалеку.
В самой середине на противоположной стороне находился довольно симпатичный особняк с бледно-розовым фасадом и пристроенным к нему гаражом. Он выгодно отличался от всех других строений на Ван Бреворте.
Селитто, Банкс и Хауманн расположились возле полицейского фургона, наблюдая, как дюжина офицеров готовится к штурму и проверяет свои М-16. Сакс присоединилась к этому небольшому отряду и, никого не спрашивая, заправила волосы под шлем и уже начала облачаться в кевлар, когда к ней подошел Селитто:
— Сакс, ты для боя не годишься, — высказался он. — Оставайся здесь.
Поправляя кобуру, она с удивлением уставилась на детектива, чуть приподняв левую бровь, пока он, наконец, не смягчился:
— Ну, хорошо, но только пойдешь сзади. Это приказ.
— Будешь в команде номер два, — добавил Хауманн.
— Да, сэр. Уж это я как-нибудь переживу.
Один из полицейских предложил ей автомат МР-5. Ей сразу вспомнился Ник и их первое свидание на стрельбище. Два часа они провели там, стреляя из автоматического оружия по движущимся мишеням, появляющимся в оконных и дверных проемах. Потом они тренировались в скоростной перезарядке магазинов и обойм, разбирали винтовку М-16 и практиковались в удалении загрязнений, мешающих нормальной работе «Кольтов». Сакс не очень любила массированного огня, а Ник буквально наслаждался стаккато автоматных очередей. Она предложила ему провести соревнование по стрельбе из «Глока» на 50-ти футовой дистанции и трижды выиграла его. Когда последний магазин Амелии опустел. Ник крепко поцеловал ее прямо на мишенном поле.
— Я лучше воспользуюсь своим табельным оружием, — кивнула она офицеру.
В этот момент подбежали братья Харди. Они передвигались, пригнувшись, словно опасаясь снайперских пуль.
— Вот, что мы выяснили. Вокруг никого нет. Весь квартал…
— …абсолютно пуст.
— Все окна в доме закрыты ставнями. Задняя дверь…
— …которая выходит в смежный переулок, открыта.
— Открыта? — переспросил Хауманн, посматривая на своих бойцов.
— Не только не заперта, но даже распахнута, — подтвердил Саул.
— Может быть, это западня? Не исключено, что он приготовил для нас сюрприз. Нет ли там мин-ловушек?
— Мы их не видели. Конечно, это вовсе не значит…
— …что их там нет.
— В переулке есть какой-нибудь транспорт? — поинтересовался Селитто.
— Нет.
— В доме имеется два входа со стороны фасада. Главная дверь…
— …выглядит так, будто ее замазали краской и не пользуются вообще. Вторая ведет в гараж, а оттуда уже в сам особняк. Пристройка просторная, туда с легкостью поместятся две машины. Там есть висячий замок на цепи.
— Но он лежит на земле.
— Предпод может находиться внутри, — кивнул Хауманн.
— Не исключено, — согласился Саул и добавил: — И скажи ему еще, что мы там услышали.
— Очень слабые звуки. Возможно, детский плач.
— Или крики.
— Это девочка? — встрепенулась Сакс.
— Вполне возможно. Но потом звук прекратился. А как Райм вычислил это место?
— Если бы мне самому кто-нибудь это объяснил, — хмыкнул Селитто. — И как у этого человека мозги устроены?
Хауманн подозвал к себе одного из офицеров и принялся отдавать распоряжения. Через несколько секунд полицейские фургоны остановились в переулке, перекрывая запасной выход.
— Команда номер один, передняя дверь. Срезайте ее огнем. Дерево старое, пулям не помеха. Это ясно? Команда номер два направляется в переулок. По моему сигналу на счет «три» заходите в дом. Ясно? Нейтрализуйте всех, кто находится внутри. Однако не забывайте, что там может быть девочка, поэтому смотрите, куда стреляете. Офицер Сакс, вы уверены, что тоже должны участвовать в этой операции?
Она решительно кивнула.
— Хорошо. Мальчики и девочки, вы должны его взять. Вперед.
Группа офицеров и Сакс вбежали в раскалившийся на солнце переулок, перекрытый с обеих сторон полицейскими фургонами. Буйно разросшиеся сорняки пробивались сквозь брусчатку мостовой, разрушали фундаменты строений и напомнили Амелии пустырь возле железной дороги, где она обнаружила могилу.
Он надеялся, что жертва уже мертва. Для ее же блага…
Хауманн отдал приказание своим бойцам, и, осмотрев крыши близлежащих домов, убедился, что на них, словно антенны, торчат стволы снайперских винтовок.
Команда номер два, атакующая сзади, замерла у двери. Сакс заметила недоуменные взгляды полицейских, наблюдающих, как она поправляет на своих туфлях резиновые ленты. Один из них прошептал на ухо своему товарищу что-то о суевериях.
Затем она услышала в наушнике:
— Команда номер один у парадного входа. Оружие заряжено, ждем распоряжений.
— Сигнал принят, команда один. Команда номер два, доложите.
— Команда два. Заняли позицию.
— Сигнал принят. Обе команды начинают действовать по сигналу «три».
Амелия в последний раз проверила оружие.
— Один…
Она слизнула каплю пота, сползшую на разбитую губу.
