– Да! – закричали все.
– Спасибо! – сказал Эрик, улыбаясь от всей души. – Ладно. Первое, что мы должны сделать, – это быстренько провести пятиминутку в конференц-зале, как обычно. Я хочу свой старый добрый плохой кофе и еще более ужасный, чем обычно, интерьер. Я хочу, чтобы Амака рассказала нам, как каждый пациент провел ночь, – потому что пациенты прежде всего. А потом мы все дружно засучим рукава и приведем наше отделение в порядок. И вернемся к нормальной работе. Итак… на старт, внимание, марш!
После долгого рабочего дня, полного хлопот по восстановлению отделения, Эрик припарковался на гостевой стоянке перед домом Лори, вышел из машины и постучал в дверь. До этого он купил букет ромашек, принял душ и переоделся. Он даже воспользовался лосьоном после бритья, который нашел на дне своей сумки. Это было его первое свидание за более чем десять лет, и он волновался куда больше, чем на полицейских баррикадах около «Короля Пруссии».
– Эй, привет! – Лори открыла дверь, улыбаясь. – Цветы, как мило!
– Это я. – Эрик понял, насколько это глупо звучит, едва слова слетели с его губ.
Лори тоже приняла душ и переоделась – на ней была голубая рабочая рубашка и джинсовые шорты, темные вьющиеся волосы свободно рассыпались по плечам, закручиваясь в локоны около подбородка. Она была босиком, и это показалось Эрику очаровательным.
– Входи, спасибо. – Лори приняла цветы, быстро поцеловала его в щеку, и Эрик постарался немного расслабиться, входя в квартиру, где пахло чем-то восхитительно вкусным – явно присутствовали нотки сыра и томата. Стол был уже накрыт: ломти многозернового хлеба, брусок масла, деревянная миска с салатом из рукколы, авокадо, помидорчиков-черри и лука. Эрик вдруг вспомнил, что Кейтлин никогда не целовала его, если он ел лук. К концу их супружества он вдруг обнаружил, что лук его победил.
– Что на ужин? Пахнет потрясающе!
– Мое фирменное блюдо – баклажаны с пармезаном. Это здоровая и вкусная еда – то, что доктор прописал. – Лори вошла в кухню с букетом, открыла шкафчик и достала стеклянную вазу.
– Помочь? – Эрик вошел в кухню вслед за ней и с трудом удержался от того, чтобы не поцеловать ее хотя бы в щеку, но ему не хотелось торопить события, надо было сдерживать порывы. Он смотрел, как Лори освобождает букет от упаковочной бумаги, как достает из ящичка ножницы и подрезает цветам ножки.
– Баклажаны уже в духовке, но ты можешь налить нам выпить. – Лори кивнула в сторону бутылки джина, стоящего рядом с ней тоника и двух бокалов. Там же стояла тарелочка с тонкими ломтиками лайма. На разделочной доске красовались мелко нарезанная петрушка и свежий зеленый базилик.
– Сделаю. Ты как любишь – покрепче, полегче?
– Полегче. Ну, как поработал?
– Ох, нелегко, сама понимаешь. – Эрик подошел к холодильнику, достал немного льда из морозилки и вернулся на свое место. – Много объятий и слез от коллег. Логисты в шоке, пытаются подсчитать ущерб от пожара, нам нужны новые компьютеры, телефоны, стулья… Мы постарались спасти все, что могли. Телефон у меня звонил непрестанно, и у всех ко мне миллион вопросов.
– Сочувствую. А как Перино?
– Я был у него, поговорил с ним и его женой. Ему понадобится время, чтобы осмыслить все это. – Эрик отвернул крышечку на бутылке и налил в оба бокала немного джина.
– Бедняга. Это так больно.
– Я посмотрел его историю болезни. Перино сидел на «Рисперидоне» и «Флуоксетине», а еще я думаю, что Сэм давал ему «Риталин». Сэм ведь был экспертом по СДВГ и «Риталину», «Вивансу» и другим лекарствам из этого ряда. Они должны были возбуждать Перино и делать его агрессивным – этим и объясняется то, что лечение ему не помогало.
Лори вздохнула.
– Зачем он это делал? Почему?
– Я думаю, он использовал людей как пешек в шахматной партии. Наверное, он использовал Перино как орудие против меня, а может быть, даже планировал спровоцировать Перино напасть на меня. Сегодня, беседуя с Перино, я узнал о себе много нового и удивительного – разумеется, это Сэм дурил ему голову подобными россказнями обо мне. – Эрик открыл бутылку с тоником, из нее вырвалось легкое приятное шипение, и наполнил бокалы.
– Это ужасно.
– Я знаю. – Эрик выжал в бокалы немного сока лайма, с облегчением начиная понимать, что, оказывается, вполне возможно перейти из категории друзей в категорию любовников и при этом все-таки остаться друзьями. Они всегда разговаривали о работе, когда бегали вместе, и сейчас все было почти так же, только они не бежали. Он чувствовал себя рядом с Лори свободно, естественно, и ему нравилось сейчас все: ароматы вкусной еды, то, как она легко с ним общается, как она естественна. Эрик знал выражение «что имеем – не храним, потерявши – плачем», но вдруг ему открылся другой смысл: он вдруг подумал, что никогда не знаешь, чего тебе не хватает, пока не найдешь именно то, что тебе нужно. И похоже было, что он как раз это и нашел – и на душе у него было хорошо и спокойно.
– Говорят, его жена будет подавать иск. Это ужасно беспокоит администрацию.
– Я знаю. – Эрик протянул Лори ее бокал: – За нас.
– За нас. – Лори подняла бокал, потом сделала глоток. – Отлично.
– Правда? – Эрик тоже сделал глоток: коктейль получился терпким и вкусным. – Неплохо.
– Нет, не неплохо, а отлично, – улыбнулась Лори очень тепло. – Все просто отлично, серьезно.
– Я тоже так думаю, – ответил Эрик, тронутый и счастливый. Он потянулся к ней и уже почти поцеловал, когда зазвонил его телефон. – Черт. Проклятье.
– Отключи звонок.
– Очень смешно. – Эрик вытащил телефон из кармана, на экране высветился номер больницы. – Надо ответить.
– Ну тогда вперед. Ужин будет готов через десять минут, но я могу убавить огонь, если надо.
– Спасибо. – Эрик коснулся экрана, чтобы ответить на звонок. – Доктор Пэрриш слушает, – сказал он, но в трубке раздавался только треск и чей-то голос пытался прорваться через этот треск, но безуспешно. – Алло? Алло?
– Эрик, иди в коридор, – напомнила ему Лори. – Ты же помнишь, здесь связь не работает.
Эрик вышел из комнаты в коридор. Но телефон по-прежнему барахлил. – Алло? Вы меня слышите?
– Доктор Пэрриш… – прорвался женский голос, но помехи снова заглушили его.
– Алло? Алло? – Эрик в поисках устойчивого сигнала дошел до ванной и прошел уже мимо обеих комнат квартиры Лори – ее кабинета и спальни. – Доктор Пэрриш слушает. Алло? Алло?
– Доктор Пэрриш? Это вы?
– Не кладите трубку, теперь вы меня слышите? – Эрик зашел через открытую дверь в кабинет Лори, где раньше никогда не был. Кабинет был маленький, уютный и очень жизнерадостный. Белые книжные полки, заставленные книгами, шли по кругу, у одной из стен стоял белый же металлический сейф. Белый стол и черный эргономический стул стояли прямо у двери, напротив стены, завешанной постерами Шагала, Миро и Ротко.
– Да, привет, это Джулия Михан. Я взяла ваш номер в дирекции.
– Джулия… кто? – Эрик теперь слышал ее очень хорошо, но не мог вспомнить это имя.
Он сел за стол Лори.
– Джулия из компьютерного отдела. Ладно, неважно, помните, вы просили меня посмотреть, кто получал доступ к истории болезни миссис Тихнер после ее выписки?
– А, да, точно. Привет. – Теперь Эрик вспомнил.
– Простите, вчера я так глупо себя повела… Просто это сильно нервирует – работать рядом с моргом. Ненавижу последней уходить с работы, потому что тогда надо закрывать дверь.
– Ничего страшного. Простите, что я не мог назвать вам вчера свое настоящее имя. – Эрик рассматривал вещи, стоящие на столе Лори: серебристый лэптоп, ряд заводных игрушек: ярко-желтый цыпленок, голубой робот, тигр, который делает сальто…
– Да ладно. Мой босс разрешил мне дать вам информацию.
– Давайте. – Эрик уже знал, что она назовет имя Сэма, но лишний раз убедиться было нелишним.
– Доступ к файлу был открыт доктору Сэму Уорду и доктору Лори Фортунато.
Эрик подумал, что снова на линии какие-то помехи.
– Что вы сказали? Последнее имя?
– Доктор Фортунато.
Эрик тут же облегченно вздохнул, найдя объяснение:
– А, ну конечно. Она же вчера открывала его для меня. Она же и показала мне этот файл!
– Да, доктор Фортунато открывала его вчера.
– Окей, спасибо.
– Подождите, не кладите трубку. Она открывала его еще два месяца назад. Уже после выписки больной.
Эрик ничего не мог понять.
– Этого не может быть.
– Именно так. Она открывала его дважды, один раз вчера, а второй – то есть первый – два месяца назад.
– Вы уверены в этом?
– Абсолютно. Если вы хотите уточнить даты и время – я могу их вам назвать. Я даже могу сказать вам, на какое время открывался файл каждый раз. У вас есть, где записать?
– Подождите. – Эрик оглянулся в поисках листочка, но на столе бумаги не было. Он заглянул в корзину для бумаг, которая стояла рядом со столом и была почти пуста, за исключением нескольких мятых счетов и конвертов. Он вынул один из конвертов и достал ручку из кармана рубашки. – Говорите.
