Майкл Коннелли - «Линкольн» для адвоката

Я сказал, что не был там все это время, но это не означает, что сам я не являюсь объектом судебного разбирательства. Хесус Менендес и Льюис Руле судятся со мной, и эти судебные дела, вероятно, будут тянуться не один год. Иски у них отдельные, независимые друг от друга, но оба моих бывших клиента обвиняют меня в профессиональной некомпетентности и нарушении адвокатской этики. Несмотря на всю конкретику выдвинутых против меня обвинений, Руле так и не смог дознаться, каким образом я предположительно добрался до Дуэйна Джеффри Корлисса, в закрытое медицинское учреждение при Южнокалифорнийском университете, и напичкал его конфиденциальной информацией, абсолютно не подлежавшей разглашению. И маловероятно, что когда-нибудь дознается. Глория Дейтон давно покинула эту больницу. Она прошла программу реабилитации, взяла двадцать пять тысяч долларов, которые я ей дал, и переехала на Гавайи, чтобы начать новую жизнь. А Корлисс, который, вероятно, лучше кого-либо понимает, как важно держать язык за зубами, предпочитает держаться старой версии, уже изложенной под присягой: мол, будучи под арестом, Руле признался ему в убийстве девушки-змеи. Он избежал обвинений в лжесвидетельстве, поскольку привлечение его к суду дискредитировало бы дело штата против Руле и явилось бы самобичеванием ведомства окружного прокурора. Мой адвокат говорит мне, что судебная тяжба Руле против меня является просто попыткой спасти лицо, без всяких на то оснований, и что в конце концов истец оставит меня в покое. Очевидно, когда у меня не останется больше денег, чтобы платить адвокату.

Но Менендес никогда не оставит меня в покое. Именно он является мне по ночам, когда я сижу один на веранде своего дома с миллионной закладной и смотрю на раскинувшийся внизу вид стоимостью в миллион долларов. Менендес был помилован губернатором и освобожден из «Сан-Квентина» через два дня после обвинения Руле в убийстве Марты Рентерии. Но он лишь поменял один пожизненный приговор на другой. Выяснилось, что в тюрьме его заразили СПИДом, а от этой напасти губернатор помилований не выдает. Вообще никто не выдает. Все, что происходит с Хесусом Менендесом, полностью лежит на моей совести. Я это знаю и живу с этим каждый день своей жизни. Мой отец был прав. Нет клиента страшнее, чем невиновный человек. И нет клиента, оставляющего более страшные шрамы.

Менендес настроен ко мне враждебно и хочет получить компенсацию за моральный ущерб, наказав меня деньгами и за мои действия, и за мое бездействие. И он имеет на это право. Но каковы бы ни были мои юридические ошибки и этические промахи в ходе того судебного дела, я сознаю, что в конце концов все же переломил ход событий, чтобы поступить по совести. Обменял злодея на его жертву. Благодаря мне Руле сидит за решеткой. Несмотря на старания его нового адвоката (сейчас он пользуется услугами юридической фирмы Дэна Дейли и Роджера Миллза), Руле уже больше никогда не видать свободы. Из того, что я слышал от Мэгги Макферсон, штат выстроил против него непробиваемое судебное дело по обвинению в убийстве Марты Рентерии. Они также прошли по стопам Анхеля Левина и связали Руле еще с одним убийством: как выяснилось, этот молодчик выследил до самой квартиры женщину, прислуживавшую посетителям бара в районе Голливуда, изнасиловал ее, после чего зарезал. Криминалистическая экспертиза его ножа доказала соответствие между этим оружием и смертельными ранениями на теле той женщины. Именно криминалистика стала для Руле айсбергом, который он заметил слишком поздно. Его корабль дал течь и обречен пойти ко дну. Сейчас его борьба идет лишь за то, чтобы остаться в живых. Усилия адвокатов направлены на заключение судебной сделки о добровольном признании, дабы уберечь своего клиента от смертельной инъекции. Они намекают на другие убийства и изнасилования, в которых он готов был бы сознаться в обмен на свою драгоценную жизнь. Каков бы ни был результат: жизнь или смерть, – Руле, несомненно, исчезнет из нашего мира, и в этом я обретаю утешение для своей души. Именно это поставило меня на ноги лучше всякой хирургии.

Мы с Мэгги Макферсон тоже прикладываем старания для заживления наших ран. Она привозит ко мне в гости нашу дочь каждый уик-энд и часто сама остается на день. Мы сидим на веранде и разговариваем. Мы оба знаем, что именно наша дочь – то, что нас спасет. Я давно перестал злиться на Мэгги за использование меня в качестве приманки для убийцы. А Мэгги, считаю, больше не держит зла на меня за те решения, которые я принял.

Калифорнийская коллегия адвокатов рассмотрела все мои действия и отправила меня отдыхать на Кубу – так судебные адвокаты называют временное отстранение от работы за «поведение, не подобающее званию адвоката» – сокращенно CUBA.[45] Я был изъят из употребления на девяносто дней. Таково идиотское решение комиссии. Они не сумели доказать никакого конкретного нарушения адвокатской этики в эпизоде с Корлиссом, поэтому наказали меня за то, что я позаимствовал пистолет у Эрла Бриггса. Тут мне повезло. Пистолет не был украден и оказался зарегистрирован. Он принадлежал отцу Эрла, так что мое этическое нарушение оказалось незначительным.

Я не стал утруждать себя оспариванием приговора коллегии или подачей апелляции на решение о своем временном отстранении. После получения пули в живот девяносто дней отпуска выглядели не так уж плохо. Срок отстранения оказался очень кстати для поправки здоровья. Здоровье я поправлял, в основном сидя в купальном халате пред телевизором и глядя канал «Суд-ТВ».

Ни коллегия, ни полиция не усмотрели каких-либо этических или криминальных нарушений с моей стороны в убийстве Мэри Алисы Виндзор. Она явилась ко мне в дом с украденным оружием. Выстрелила первой, а я – потом. За квартал от моего дома Лэнкфорд и Собел видели, как она сделала первый выстрел в проем моей входной двери. Самозащита в чистом виде. Но вот что является не столь ясным, так это мои чувства по отношению к этому поступку. Я хотел отомстить за своего друга Анхеля Левина, но отнюдь не кровавым способом. Теперь я убийца. То, что власти штата сочли это приемлемым, служит мне слабым утешением.

Абстрагируясь от всех расследований и официальных выводов, я считаю, что в объединенном деле Менендеса–Руле я был виновен в поведении, не подобающем мне самому. И мое наказание за это суровее любого, какое могут наложить на меня власти штата или адвокатская коллегия. Ну да не важно. Все это останется при мне, когда я вернусь к работе. К моей работе. Я знаю свое место в этом мире, и в первый же день после окончания вынужденного безделья выведу из гаража свой «линкольн», опять выеду на дорогу и пущусь на поиски какого-нибудь бедолаги. Не знаю, куда я направлюсь и какие дела придутся на мою долю. Знаю только, что опять буду здоров и готов встать на чью-нибудь защиту в этом мире, лишенном правды.

Замысел этого романа родился много лет назад под влиянием случайной встречи и разговора с адвокатом Дэвидом Огденом на стадионе, во время бейсбольного матча команды «Лос-Анджелес доджерс», – за что автор навсегда останется ему благодарен.

Хотя характер и деяния моего героя, адвоката Микки Холлера, полностью вымышлены и целиком являются плодом авторского воображения, роман не смог бы появиться без помощи и руководства со стороны адвокатов Дэниела Ф. Дейли и Роджера О. Миллза, которые позволили мне наблюдать их работу и выстраивание стратегии ведения судебных дел, а также старались, чтобы сфера судебной защиты получила достоверное отражение на этих страницах. Всякие неточности или преувеличения в области отображения закона или юридической практики целиком лежат на совести автора.

Судья главного суда первой инстанции Джудит Шампейн и ее сотрудники Джо, Марианна и Мишель предоставили автору возможность полного доступа в кабинет судьи, зал суда и примыкающие к нему пересыльные камеры, а также отвечали на любые задаваемые вопросы. Автор в неоплатном долгу перед судьей и ее сотрудниками.

Кроме того, большую помощь в написании книги я получил от Аси Мучник, Майкла Питча, Джейн Вуд, Террилла Ли Лэнкфорда, Джерри Хутена, Дэвида Лэмкина, Лукас Фостера, Каролин Крисс и Памелы Маршалл.

И последнее, хотя и не менее важное. Автор хотел бы выразить благодарность Шэннону Берну, Мэри Элизабет Кэппс, Джейн Дэвис, Джоэлу Готлеру, Филиппу Спитцеру, Лукасу Ортису и Линде Коннелли за их помощь и поддержку во время написания этой книги.

В английском алфавите буква, с которой начинается фамилия Кейси (Casey), – третья. – Здесь и далее примеч. пер.

Рассмотрение дел судом присяжных в открытом заседании.

Письменное показание под присягой.