и тут же меня охватило дурное предчувствие. Он знает что-то, чего не знаю я. А значит, я заведомо в проигрыше. И только потом, через несколько секунд, в течение которых я напряженно сжимала пальцами веревки, поняла, что даже не хочу знать.
Я твердо сказала:
– Мы не знакомы. И я ничего не знаю. Отпусти меня.
– Знаешь, черт тебя дери! – отрезал незнакомец. Маска спокойствия тут же слетела с него, и я едва не подалась назад, подчиняясь чувству опасности, но заговорила медленно и членораздельно, чтобы до него дошло:
– Ничего. Я. Не знаю. Немедленно отпусти меня.
– Ну что ж, малышка, тогда мы вместе во всем разберемся. Надеюсь, тогда ты все поймешь, ведь ты далеко не глупа. – Он ухмыльнулся, будто в том, что я не глупа, была его заслуга, и выглядел при этом таким самоуверенным и самовлюбленным, что мне хотелось сказать что-нибудь, чтобы начисто стереть это выражение с его лица.
– Ты здесь потому, что ты та, кто ты есть. Ты здесь потому, что я знаю, кто ты.
Кто я?
Я так давно не испытывала страха, что уже забыла, что это. Военная школа выбила из меня всю дурь, – так говорил Джон Агилар, папин приятель. И вот теперь я почувствовала, как страх парализовал меня, я даже не могла вздохнуть.
Дело было не в том, что я знала, что рано или поздно за вопросами последует боль, за болью безнадега, а затем я истеку кровью и погибну. Было страшно узнать ответ на заветный вопрос.
– Почему я здесь?
Где-то за пределами амбара прогрохотал поезд. Я слышала его гул, прорвавшийся сквозь тонкое полотно ночи. Возможно, гул поезда мне померещился. Девушка, похожая на цыпленка, затаившаяся в темном углу рядом с окном, что-то шептала. Наверное, молитву. Для чего она заманила меня сюда? Для чего меня приковали цепью к крюку? Почему я здесь?
– Ты здесь потому, что ты такая же, как я, – последовал ответ. Затем незнакомец мягко подступил ближе. – Кая, малышка, ты так на меня похожа. Хоть у тебя и мамины глаза, но взгляд-то мой. – По моим бесчувственным, бескровным рукам побежали мурашки, и я закрыла глаза. – Я тебя сразу узнал. Ты очень на нее похожа, да, но характером пошла вся в меня. Моя дочь.
Он говорил что-то еще на не совсем понятном мне языке. Говорил какие-то странные слова, которые мой разум отказывался принимать. Конечно, не потому, что я поверила этому сумасшедшему, просто к горлу вдруг подкатила тошнота, будто часами меня качало в лодке на буйных волнах океана. Спазмы сдавили гортань, выталкивая из желудка утренние мамины оладьи и воду. Я чудом сдержалась, стоило только представить, как блевотина потечет по подбородку и проникнет за пазуху, а там впитается в рубашку и скатится к животу, и я буду вонять, как гниющий кусок теста, и никто не позволит мне умыться, протереть кожу дезинфицирующим средством.
Впервые после окончания военной школы я вновь ощутила вес своего тела. Не просто на тренажерах, не просто в спортивном зале, нет. Я почувствовала свое тело, когда вновь пришла пора бороться за жизнь. Привела свое сознание в порядок, откинула сомнения, заперла предчувствие боли в тайное место в глубине души, где хранились остальные кошмары, которые со мной случились, и, возвращая контроль над собой, спросила:
– Итак. Что тебе нужно?
– Я хочу забрать тебя назад, – тут же ответил незнакомец.
Забрать назад, – повторила я про себя, и, кивнув на девушку у окна, спросила:
– А это кто?
Ее платье безобразным мешком было натянуто на колени, тонкие пергаментно-белые руки лежали сверху. Стоило мне обратить на нее внимание, и случилось что-то непонятное: она так внезапно отскочила в сторону, что тут же послышался глухой звук удара о доски, затем – скулеж. Мой похититель наблюдал за ее движениями с легким пренебрежением и даже поджал губы, увидев, как она с трудом вытаскивает из-под платья тонкие ноги и распрямляет их на полу. Меня передернуло, стоило представить, насколько же грязный этот пол.
– Это твоя сестра, – улыбнулся незнакомец, оборачиваясь ко мне и смягчая выражение лица. – Ее зовут Леда.
Чертов психопат!
– Видимо, ты все еще ничего не поняла, – посетовал он, будто прочитав мои мысли. – Наверное, ты до сих пор думаешь, что же здесь происходит? – Его голос зазвучал фальцетом. – Кто же этот мужчина и что ему от меня нужно? И все в этом же духе, да, Кая?
– Я спросила, – отрезала я. – Я не думаю. Я спрашиваю.
Он помолчал, затем внезапно кивнул с одобрением:
– Из тебя выйдет хорошая замена. Жесткая, бесстрашная. Холодная.
От моего лица вновь отхлынула кровь: он почти слово в слово повторил сказанное Стивеном в его проклятой клетке. Четыре года назад он точно так же говорил обо мне: что я похожа на него, что я стану таким же уродцем, как он. Он хотел, чтобы я стала таким же чудовищем.
– Леда, милая, иди сюда.
Она нерешительно колебалась несколько секунд, но затем выступила на свет и, сжимая пальцами подол бесформенной кофты, в которой ее тонкая фигура буквально тонула, направилась к нам. Я следила за ее движениями.
Она подчиняется каждому его слову. Что он приказывает, то она выполняет. Он устроил ловушку на дороге и выбрал ее, потому что Леда не вызывает подозрений: худая, болезненно-бледная. От нее беды не жди. Если бы не я, на той дороге остановился бы кто-то другой, чтобы помочь. Леда – девочка, которая просто кричит о помощи. Но они выбрали меня. Меня, а не кого-то другого.
Она робко подняла голову, и мы встретились взглядами. Белые волосы, медовые изогнутые брови и густые ресницы. Ее голубые глаза были просто огромными, и в них скопилась вся мировая печаль.
Она больна, – поняла я. И еще я поняла, что она старше, чем кажется. Может быть, даже старше меня. Незнакомец нежно приобнял ее за плечи и подвел ко мне, прошептав:
– Леда, познакомься, это твоя сестра.
Нет, нет, нет. Я отмахнулась от его слов.
Леда всматривалась в мои глаза, а я глядела сквозь нее. Мне казалось, если отвечу на этот ищущий взгляд, все станет настоящим, а пока я игнорирую его, то ничего не происходит. Может, я просто схожу с ума. Как они.
– Меня зовут Джек, Кая, я твой настоящий отец.
Меня внезапно разобрал смех. Ну и ну! Я висела на цепи, будто животное, корова там или еще кто, а он решил познакомиться. Но я подавила желание засмеяться и вообще ничего не сделала, никак не показала, что слушаю его.
– Вообще-то я хотел парня, чтобы он занял мое место, но родилась девочка. Две девчонки! – воскликнул он. Я продолжала смотреть перед собой невидящим взглядом. Джек ходил передо мной туда-сюда, Леда застыла белой статуей рядом с безумным отцом. Он продолжал что-то бормотать, а затем вдруг
