Post mortem
Женщина недоумевала: кому это вздумалось явиться в такой час и по какому поводу? Она знала, что это не торговые агенты, потому что те никогда по трое не ходят. Отставив в сторону швабру, она вытерла руки о фартук и направилась к входной двери.
«В чем дело? Надеюсь, со Стефеном ничего не случилось?» — подумала она. Ее трясла нервная дрожь, а лицо под легким загаром сделалось мертвенно-бледным, когда она открывала дверь нежданным визитерам. Она обратила внимание на то, что у всех за лентой шляпы были белые карточки.
Визитеры двинулись вперед, норовя оттеснить друг друга.
— Миссис Мид? — осведомился один из них, видимо главный.
— А в… в чем дело? — спросила она дрожащим голосом.
— Вы сегодня слушали радио?
— Нет. У нас в приемнике перегорела лампа.
Она заметила, как они обменялись многозначительными взглядами.
— Она еще не слышала! — воскликнул тот, главный. — У нас для вас хорошая новость!
— Хорошая новость? — по-прежнему недоумевала она.
— Да, а вы не догадываетесь?
— Н-нет.
Они продолжали держать ее в неведении.
— А вы знаете, какой сегодня день?
Она очень энергично покачала головой, давая понять, что не желает продолжать этот бессмысленный разговор. Однако у нее, как у всех домашних хозяек, не хватило решимости выдворить непрошеных гостей.
— Сегодня заканчиваются скачки в Дерби!
Эти слова не произвели на нее никакого впечатления.
— Так вы не догадываетесь, почему мы здесь, миссис Мид? Ваша лошадь пришла первой!
Теперь ее лицо выражало замешательство. А визитеры были явно разочарованы.
— Моя лошадь? — растерянно спросила она. — Но у меня нет никакой ло…
— Минуточку, минуточку, миссис Мид, как это вы не понимаете? Мы репортеры, и только что в наш офис пришло сообщение из Лондона, в котором говорится, что вы — одна из трех американцев, которые сделали ставку на Равенеля. Двое других живут во Фриско и в Бостоне.
Визитеры обступили ее со всех сторон и стали теснить к кухне.
— Вы что, не понимаете смысла сказанного? Ведь вы заработали сто пятьдесят тысяч долларов!
К счастью, поблизости у стены оказался стул, и она в изнеможении опустилась на него.
— О нет!
Они недоуменно взирали на нее. Все складывалось совсем не так, как они ожидали. А она мягко, но твердо гнула свою линию:
— Нет, джентльмены. Здесь вкралась какая-то ошибка. Должно быть, имеется в виду кто-то другой с аналогичной фамилией. У меня даже нет никакого билета на эту Рав… Как вы сказали, зовут ту лошадь? У меня вообще нет никакого билета.
Они смотрели на нее с укоризной: им не нравилась ее неучтивая непонятливость.
— Билет у вас наверняка есть, он должен быть. Иначе как бы они узнали ваше имя и адрес? Ваши данные сообщили нам по телеграфу из Лондона вместе с данными на двух других победителей. Они не могли же взять их с потолка. Данные на всех играющих на скачках закладываются в лотерейный барабан в Дублине перед началом скачек. Вы что, хотите провести нас, миссис Мид?
В ответ на их слова она высокомерно вскинула голову, будто услышала это имя впервые.
— Подождите, я вот о чем думаю. Вы все время называете меня миссис Мид. А я уже давно не Мид, потому что вторично вышла замуж. Мое теперешнее имя — миссис Арчер. Но я за долгие годы так привыкла к моему прежнему имени, что, увидев сразу столько джентльменов, растерялась и не обратила внимания на то, что вы называете меня по-старому.
А если тот выигравший билет записан на имя миссис Мид, то, очевидно, Гарри, мой первый муж, купил его на мое имя незадолго до смерти и не сказал мне об этом. Да, так и было, если этот адрес указан в той телеграмме. Видите ли, дом записан на мое имя, и я осталась здесь после того, как потеряла Гарри, и даже потом, когда снова вышла замуж. — Она беспомощно посмотрела на них. — Но где этот билет, или как вы там его называете? У меня нет ни малейшего представления.
Они смотрели на нее в растерянности.
— Вы хотите сказать, что не знаете, где он, миссис Ми… миссис Арчер?
— Я даже понятия не имела, что он покупал его. Он мне ни слова об этом не говорил. Наверное, хотел сделать мне сюрприз, если что-то выиграет. — Она печально потупилась и тихо добавила: — Бедный, он умер совсем неожиданно.
Визитеры были возбуждены даже больше, чем она сама. Можно было подумать, что деньги уплывали не из ее, а из их карманов. И они заговорили все разом, обрушивая на нее поток вопросов и разнообразных советов.
— Ну, вы поищите хорошенько всюду, где можно. Вдруг найдете! Ведь без билета вы не получите денег, миссис Арчер.
— А вы еще не выкинули всякие бумаги вашего первого мужа? Может, билет где-нибудь среди них?
— Был у него стол или какое-нибудь другое место, где он держал свои бумаги? Может, мы поможем вам поискать, миссис Арчер?
Зазвонил телефон. Бедная женщина обхватила голову руками, придя в невероятное волнение, что было совсем неудивительно.
— Пожалуйста, уходите все, — потребовала женщина. — Вы так меня взбудоражили, что я перестала вообще что-либо понимать!
Мужчины удалились, горячо обсуждая суть происшедшего.
— На этом материале можно написать интересный рассказ, даже если билет окажется у нее. Это я и собираюсь сделать.
А миссис Арчер тем временем говорила по телефону с мужем:
— Да, Стефен, какие-то репортеры, которые были здесь только что, сообщили мне об этом. Билет должен быть где-то здесь, такие вещи не могут просто так исчезнуть. Хорошо, я надеюсь, тебе это удастся.
— Я иду домой, — сказал Стефен, — будем искать вместе.
Через сорок восемь часов они исчерпали всю свою изобретательность. Или, вернее, сорок восемь часов спустя они были готовы признать свое поражение. На самом деле они отчаялись гораздо раньше.
— Слезы не помогут, — изрек Стефен Арчер, сидя за столом напротив жены. Их нервы были на пределе, и любой на их месте испытывал бы то же самое, поэтому она не обиделась на его резкий тон.
Она подавила рыдания и вытерла слезы.
— Все так, но я просто в отчаянии. Казалось бы, счастье у нас в руках, но теперь все пошло насмарку! Получив эти деньги, мы зажили бы настоящей жизнью, не то что теперь, когда мы лишь существуем. Вещи, о которых мы мечтаем, стали бы вполне доступны… А теперь сиди и смотри, как все это улетучивается, словно дым. Лучше бы они вообще не приходили и не говорили мне о выигрыше.
Весь стол перед ними был завален листами бумаги, испещренными корявым почерком. Это была опись имущества, принадлежавшего Гарри Миду в момент смерти. Один листок был озаглавлен: «Сумки, чемоданы и пр.». Другой — «Столы, письменные столы, ящики в них и пр.». Третий — «Костюмы». И все в том же духе. Большая часть этих вещей была роздана родственникам или попросту выброшена. Но кое-что по-прежнему оставалось в доме. Теперь супруги Арчер изучали перечень всех вещей, которыми владел Гарри Мид, и пытались определить, где мог находиться злополучный билет. Это оказалось безнадежной затеей.
Некоторые вещи, внесенные в списки, оказались в доме, а против других стоял вопросительный знак. Некоторые были вычеркнуты, когда выяснилось, что теперь они вне пределов досягаемости. Стефен Арчер действовал весьма методично, если не сказать педантично, да и каждый на его месте поступил бы точно так же — ведь сто пятьдесят тысяч долларов.
Они снова и снова штудировали опись, уточняя и перепроверяя каждый ее пункт. Им пришлось даже связаться со многими людьми — друзьями, деловыми партнерами покойного, с его парикмахером, любимым барменом, и даже с молодым человеком, который чистил ему ботинки всего раз в неделю. Они связались со всеми знакомыми покойного, которых смогли отыскать, чтобы узнать, не говорил ли он им о покупке лотерейного билета, а может быть, мимоходом и сказал, куда его положил? Но он никому ничего не говорил. Если он счел необязательным сказать об этом своей жене, то с какой стати он стал бы откровенничать с посторонними?
Арчер перестал стучать пальцами по столу и с шумом отодвинул стул, говоря:
— У меня голова пошла кругом! Пойду прогуляюсь. Может быть, что-нибудь придет мне на ум, когда я побуду наедине.
Он взял шляпу и, уже выходя из дому, сказал:
— Попробуй еще раз. Хорошо, Джози? Попытайся вспомнить!
Это была единственная фраза, произнесенная им за последние два дня бесплодных поисков.
— И никому не открывай дверь в мое отсутствие, — добавил он.
Это тоже было важно. К ним теперь, как никогда прежде, начнут проявлять назойливое внимание всякие люди — репортеры, зеваки, любопытные бездельники.
Не успел Стефен Арчер выйти и дойти до ближайшего угла, как раздался звонок в дверь. Женщина была абсолютно уверена, что это муж вернулся за ключом или для того, чтобы сказать ей об очередной осенившей его догадке. Так уже было в последние два дня: стоило ему выйти из дому, как он тут же возвращался, чтобы сказать о внезапно возникшей у него идее, но ни одна из них так и не помогла в их поисках.
