за это кругленькую сумму!
– У меня были свои причины, – сказал режиссер.
Таро отпил еще водки и смачно рыгнул, запоздало прикрыв рот рукой.
– Назови хоть одну, и если она будет убедительна, я сделаю скидку по твоему прайс-листу, – пообещал он.
Некоторое время Рэд молча смотрел перед собой, собираясь с мыслями.
– Я, как и ты, творческая личность, – не спеша начал он. – Видишь ли, ощущения с возрастом притупляются. Мне, как это ни смешно звучит, не хватает драйва. И как режиссеру нестандартного кино требуются сильные и яркие впечатления. То, что происходило со мной все эти дни, – самое оно. Это как раз та подпитка, что дает старт для новых фильмов. Вроде трамплина. Иными словами, пока я сидел в этой железной коробке, мне в голову пришло как минимум два потрясающих сюжета для кино. Озвучивать тебе идеи пока не буду, нужно садиться за сценарий, чем я и планирую заняться в ближайшее время. Это первое. Во-вторых, за эти две недели сняты потрясающие кадры. Самое настоящее жесткое снафф-видео. Не какая-нибудь сопливая постановка с искусственной кровью, а брутальная расчлененка. Фактически снят целый фильм. Где и когда ты увидишь нечто подобное?
– Нигде, – подтвердил Таро. – Но… слушай, по сути, этот фильм – только для тебя одного. Кто еще его сможет посмотреть?
Рэд направил на писателя указательный палец, словно дуло револьвера:
– Да хотя бы ты, – сказал он и, усмехнувшись, добавил про себя: «Если останешься в живых». – И самое главное, я убрал свидетелей, – понизив голос, промолвил он. – В последнее время меня мучили неприятные предчувствия. А я, как ты знаешь, привык доверять своей интуиции. Мы с тобой давние друзья, Женя. Хорошо, что ты согласился помочь мне разыграть этот спектакль. Я не знаю, кто бы мог мне помочь в моей безумной затее, кроме тебя… Ты не представляешь, каким фонтаном пер адреналин, когда все это происходило в «кинотеатре»! Каждые пять минут ты с колотящимся сердцем ждешь, что тебя кто-то грохнет! Особенно я опасался Фила… то есть Юрия. Этот тип вообще без тормозов!
– У тебя крепкие яйца, старик, – уважительно сказал Таро.
– Да. Все шло замечательно, пока не началась импровизация с моим изнасилованием.
Писатель заставил себя улыбнуться. Его начинало напрягать, что Рэд так не мог забыть тот захватывающий и веселый, с его точки зрения, эпизод в «кинотеатре».
– Ладно, прости уж, – сказал он. – Понимаешь, люди твоего ранга обязательно должны иметь какую-то тайну. В гламурно-звездной сфере ведь как? Раз ты известный и добился успеха, значит, обязательно есть ложка дегтя в твоей биографии – или ты спишь со всеми подряд, или педик, или наркоман… ну, внебрачные дети вообще классика. А если бы я тебе делал послабление, у тех троих возникли бы подозрения о предвзятом отношении к тебе. Я и так вывел тебя из-под удара, когда пошла тема с чашами весов. А то сидел бы и пилил ногу наравне со всеми.
– Ты это серьезно?
Таро пожал плечами и философски заметил:
– Кто знает.
Режиссер глубоко вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. Он поймал себя на мысли, что общение с этим татуированным шизоидом в бейсбольной кепке, гордо именующим себя писателем, изматывало его, высасывая остатки сил и энергии. Полчаса болтовни с Таро были равносильны поднятию рояля на десятый этаж.
– Ладно, не обижайся, – примирительно сказал писатель. – Кстати, спасибо, что задал мне наводящий вопрос о детях этой женщины, Ирины. Отличная версия.
– Сложно было не провести параллели, – сухо отозвался Рэд. – Все сходится. А потом ты уже включил фантазию про повешенную бедняжку в лесу и так далее. Между прочим, как ты управлял Ах? Такое ощущение, будто с нами действительно общалась девчонка.
– Проще простого. Может, видел в торговых центрах специальные стенды, на которых какой-нибудь герой или зверек из мультфильма изображен? А напротив кружок света. Ты становишься в этот кружок и двигаешься, а он повторяет твои движения. Здесь примерно то же самое.
– Мне вот интересно… – вспомнил Рэд. – Если бы все проголосовали за Ах и она бы осталась. Каков был бы дальнейший сценарий?
– Ах бы обязательно повесилась, – сказал Таро, улыбнувшись краем рта. – Она такая, нашла бы повод. Непредвиденных ситуаций в нашем сценарии нет.
– Не сомневаюсь… Ты предполагал, что Юрий помочится в бутылку, а не сольет кровь?
Таро перестал улыбаться.
– Да, я ожидал нечто подобное. Этот парень был непредсказуемым перцем. Он ведь реальный убийца, старик. Как и Алексей. Я наводил справки. Есина даже прессовали менты, но ему удалось откупиться. Дело замяли. Кстати, насчет крови… Знаешь, поделюсь с тобой секретом. Я хочу написать книгу кровью. К счастью, несколько литров после нашего спектакля я заморозил. А еще я планирую сделать обложку из человеческой кожи, вроде Некрономикона.
– Чудесно, – вяло улыбнулся Рэд. – У каждого свои причуды…
Он не заметил, как взгляд Таро стал плотоядным.
– Не хочешь оставить мне на память? – тихо спросил он, облизываясь. – Всего квадратик кожи. Два квадратика, если быть точным. Ух сделает все как положено, не сомневайся, у тебя все быстро заживет. И моя книга будет стоить миллионы!
Рэду показалось, что он ослышался.
– Ты точно с дуба рухнул, Таро! Или забыл, что шоу уже закончилось?!
– Успокойся, уж и пошутить нельзя.
– Ты сбрендил. И пьян, – с отвращением добавил режиссер. – Теперь я понимаю, как ты выдумываешь сюжеты для своих книг.
Таро покачал головой:
– Я их не выдумываю. Они все есть, только скрыты, старик. Представь себе загаженное дно озера. Мои сюжеты словно камни, покрытые илом и водорослями. А я просто ныряю и очищаю их от этого дерьма. Хоп – и новый роман готов! – Глаза писателя заблестели. – Знаешь, для меня было откровением услышать про твоего отца, – вдруг сказал он. – Как ты его убил. Но… что-то мне подсказывает, что ты лукавил, Рэд. Правда? Мы-то с тобой знаем, что все было иначе. И твой отец не пустил себе пулю в голову. Так?
Рэд широко улыбнулся:
– Налей, Таро. Пришло и мое время выпить.
Евгению эта идея не понравилась.
– Ты много времени провел на жесткой диете. Учитывая этот факт и твой возраст, алкоголь тебе вре…
– Хватит мне напоминать о возрасте! – раздраженно перебил писателя Локко. Он допил сок и подвинул стакан к собеседнику: – Налей!
Таро повиновался.
– Наше здоровье, – обронил режиссер и, не чокаясь, опрокинул в себя водку. Отдышавшись, он спросил: – Хочешь правду? Никакого гостя-милиционера на Новый год в ту ночь не было. А те родители, что у меня были… Они мне не родные, а приемные. Своих настоящих я никогда не видел. В тот вечер отец (кстати,
