Я покачала головой.
– Видишь ли, Дональд, в этом и проблема. Когда играешь с плохими ребятами, нельзя контролировать, насколько они плохие. Вы оба оставили Даниеля и Шарлотту, просто оставили там.
– Ага, – радостно подтвердил Томпсон. – Старина Дон подбросил меня на своей машине.
Я смотрела на палец. Похоже, я просто не могла на него не смотреть. Наконец, я подняла глаза на Дональда.
– Так значит, вы оба знаете, где они сейчас, – сказала я медленно.
У вампира распахнулись глаза, и он прошептал:
– Я не знал.
Незаметно скользнув чуть вперед, Ашер положил руки на плечи Томпону.
Томпсон не счел нужным беспокоиться по этому поводу.
– Если с нами что-нибудь случится, они сделают с ними обоими самое плохое. Мамочка у Ричарда – конкретно привлекательная женщина. Будет жалко, если это изменится.
– Я сожалею о том, что они сделали, – сказал Дональд. – Но у меня такой же приказ. Этой ночью вы должны покинуть нашу территорию.
– Воспользуйтесь телефоном тут, на кухне. Скажите, что мы согласны. Скажите, чтобы их не трогали, и мы уберемся.
Томпсон самодовольно ухмыльнулся.
– Нет уж, никаких звонков. Нам дали два часа. Потом, если мы не вернемся, они начнут отрезать такие кусочки, которые повлияют не только на ее талант машинописи.
Кивнув, я вытащила браунинг, наставила его и выстрелила – все на одном движении. Я даже не помню, как прицелилась. Голова вампира взорвалась облаком крови и мозгов. Накренившись, тело упало, увлекая за собой стул.
Ашер удержал Томпсона на месте. Кровь забрызгала лицо Томпсона. По лбу стекало что-то более густое, чем кровь. Он попытался смахнуть кусочек чужой плоти, но Ашер держал его крепко.
Вынув у Томпсона из-под руки пистолет, я приставила браунинг к его лбу.
Он тут же перестал дергаться и воззрился на меня. Нужно отдать ему должное. Весь в крови и мозгах, в руках вампира, глядя в дуло пистолета, он принялся играть храбреца.
– Убей меня, это не даст тебе ничего, кроме порезанной на кусочки семейки.
– Скажи мне, где они, Томпсон, и я пойду за ними.
– Пошла ты! Все равно меня убьешь!
– Даю тебе слово, что если ты скажешь нам, где их найти, и мы найдем их живыми, ты тоже останешься в живых.
– Ни единому твоему слову не верю, сука.
– Как только становишься предателем, не достойным доверия негодяем, Томпсон, как тут же начинаешь думать, что все остальные – такие же.
Я поставила браунинг на предохранитель и сунула его в кобуру. Томпсон озадаченно наблюдал за мной.
– Я держу слово, Томпсон. Хочешь жить или нет?
– Найли и Линус Бек намного страшнее, чем ты когда-либо можешь стать, детка.
Он назвал меня сначала сукой, а теперь еще и деткой. Либо он слишком туп, либо…
– Пытаешь заставить меня тебя убить.
– Если я заговорю, мне конец. А Найли меня не просто пристрелит.
Томпсон смотрел прямо на меня, и у него в глазах жило понимание, что он уже мертв. Вопрос был только в том, как и кто. И он явно отдавал предпочтение мне и сейчас, чем Найли и позже.
– Он не боится смерти, – тихо сказал Ашер.
Я качнула головой.
– Да, не боится.
– Может, вызовем копов? – предложил Джейсон.
– Если он не боится вас, ребята, то копов штата не испугается точно. – Я стояла и рассматривала Томпсона. – Даже и не знаю, что с тобой делать, Томпсон, но могу сказать, чего я делать не буду. Я не буду сидеть здесь два часа и смотреть, как ускользает время. Я не дам Даниелю с Шарлоттой умереть.
– Тогда уезжай из города, – сказал Томпсон.
– Я видела Найли, Томпсон. Ты действительно думаешь, что я поверю, будто он их отпустит?
– Он сказал, что отпустит.
– И ты ему веришь? – поинтересовалась я.
Томпсон не ответил.
– Я так и думала.
Пальцы Ашера сжимались на плечах несчастного помощника так, словно вампир его массировал.
– Есть много вещей страшнее смерти, Анита. Если у тебя хватит на это духу, – сказал Ашер.
Я посмотрела в его красивое печальное лицо, но не смогла понять его выражение.
– Что у тебя на уме?
– Думаю, око за око, – спокойно ответил вампир.
Глядя в его кристально-голубые глаза, я позволила этой мысли, как ужасающему цветку, расцвести у себя в сознании. Многие люди, которые спокойно встретили бы быструю смерть от пули, бледнели при мысли о пытках. Я была одной из них. И именно об этом мы сейчас говорили.
– Думаю, если мы будем достаточно жестоки, бравый помощник шерифа уже в течение следующего получаса с готовностью расскажет нам, где они, – ласково сказал Ашер. – Я сделаю всю грязную работу. Тебе нужно только дать согласие.
На лице Томпсона, наконец, проступило некоторое беспокойство.
– Какого хрена вы тут несете?
– Джейсон, – позвала я.
Джейсон подошел ко мне и посмотрел на то, что лежало на столе. Он не издал ни звука, но по щекам медленно текли слезы. Он часто бывал в доме Зееманов на воскресных обедах.
– Помоги держать Томпсона, – попросила я бесстрастно.
Джейсон встал с другой стороны и прижал одну руку Томпсона к поверхности стола. Ашер не отпускал плеч.
Посмотрев на Ашера, я кивнула.
– Давай.
– Дамиан, не будешь ли ты так любезен найти мне нож. С зазубренным лезвием было бы идеально. Он намного лучше режет кость.
Дамиан безмолвно повернулся и пересек кухню. Они с Зейном начали выдвигать ящики.
– Что вы собираетесь делать? – спросил заметно побледневший Томпсон.
– Угадай, – холодно ответила я.
– Я ничего не отрезал от вашей сучки. Я их даже не трогал. Это тот странный уродец из компании Найли. Линус Бек. Это он отрезал палец. Это он! Я ничего не делал!
– Не волнуйся, Томпсон. Мы и до Линуса доберемся. Но сейчас у нас есть пока только ты.
Обнаружив большой мясницкий нож с зазубренным лезвием, Дамиан направился с ним к столу.
Томпсон начал дергаться, так что его стало трудно удерживать на стуле.
– Лучше положите его на пол, – посоветовала я без тени эмоций.
К Ашеру с Джейсоном присоединился Натаниель. Они уложили Томпсона лицом вниз, держа за руки. Натаниель прижимал к полу ноги. Томпсон был большим и сильным мужиком, но с ними справиться не мог. Они были сильнее его. Намного сильнее.
– Вашу мать! – завопил Томпсон.
Дамиан тем временем протянул нож Ашеру и предложил:
– Я его подержу.
Тронув Дамиана за руку, я покачала головой.
– Нет, лучше я.
Дамиан удивленно посмотрел на меня.
– Есть правило: никогда не проси никого о том, чего не можешь сделать сам. Если я не могу это сделать, то мы не будем этого делать вообще. Найдем другой выход.
Удерживая вырывающегося человека, Джейсон поднял голову и посмотрел на меня:
– Другого выхода нет.
Я никогда не видела у него в глазах столько ярости.
– А ты сможешь? – спросила я. – Сможешь разрезать его на куски?
Джейсон еле заметно кивнул.
– Я по одному пальцу могу у него отгрызать за то, что в коробке.
Похоже, он говорил, что думал, и это заставило меня задаться вопросом, а знаю ли я вообще Джейсона?
– Мы можем это сделать, Анита, – сказал Ашер. – И это ничего не будет нам стоить.
– Но должно, Ашер. Если мы собираемся совершить нечто настолько злое, это должно беспокоить тех, кто это делает.
– Это не зло, – возразил Ашер. – Это практичность. Скорее даже справедливость.
Я протянула руку за ножом.
– Это зло, и мы все это знаем. Так что дайте мне нож. Или я смогу это сделать сама, или мы будем искать другой путь.
Дамиан не пошевелился.
– Разреши мне это сделать за тебя, Анита, пожалуйста.
– Дай мне этот проклятый нож.
Он подчинился, так как не мог поступить иначе.
Я опустилась рядом с Томпсоном на колени.
– Где они, Томпсон? – спросила я напряженно.
– Нет! Нет! Найли рассказал мне, что они со мной сделают, если я буду вам помогать. Он просто хренов псих.
– Погоди, – позвал Зейн. Он нашел небольшой топорик для мяса. – Это подойдет лучше.
– Спасибо.
Взяв топорик, я взвесила его в руке для баланса. Я была совсем не уверена, что смогу. Я даже не была уверена, что хочу суметь это сделать. На самом деле, я знала, что надеялась не суметь. Но если мы действительно собирались это сделать, то я должна была сделать это сама. Сделать, или найти другой способ. В коробочке на столе лежал палец Шарлотты Зееман. Меньше, чем через два часа, они отрежут что-нибудь еще. Я убила вампира, залив Томсона кровью и мозгами, а он не заговорил. Он был последним мерзким сукиным сыном, но при этом еще и довольно крутым. А у Шарлотты и Даниеля не было времени на его крутизну. Мы должны были его сломать, и должны были сделать это быстро. Итак, я представила самой себе все основания. И основания были весомые, реальные. Но при всем этом, я не знала, смогу ли это сделать.
– Мы начнем с пальца, Томпсон. Как Линус, – сказала я.
Он начал кричать.
– Не надо! Пожалуйста! Не надо! О, боже, нет!
Ашер почти всем телом навалился на его руку, заставляя разжать пальцы.
