– А к какой группе присоединимся мы? – спросила Карен. Килгор помолчал.
– Вот в этом и заключается основная проблема, которую создает ваше присутствие. Мне некуда вас девать.
– Тогда мы составим собственную команду, – решил Бледсоу.
– Но у меня не хватит на всех вас наушников!
– Давай столько, сколько у тебя есть. Мы будем держаться вместе, позади вас. А как только вы захватите дом, мы войдем в него следом за вами.
Килгор подошел к заднему борту броневика, поднял край маскировочной сети и скрылся за ней. Мгновением позже он появился, держа в руках шесть комплектов запасных наушников. Передавая их Бледсоу, он сказал:
– Не меняйте частоту. И не путайтесь под ногами. Самое главное – не испортите мне всю обедню, чтоб вас черти взяли!
С этими словами Килгор развернулся и побежал догонять своих бойцов.
– И ты стерпишь такое обращение, брат? – осведомилась Манетт.
– Не только я, но и ты тоже. Не забывай, для чего мы приехали сюда.
Синклер натянул на голову черную бейсболку, чтобы прикрыть свою сверкающую лысину, а поверх нее надвинул наушники.
Взмахом руки предложив Дель Монако идти первым, он поинтересовался:
– Ты уверен, что выдержишь?
– И что это должно означать?
– Ты несешь на себе лишний тоннаж, а путешествие предстоит долгое.
– Лишний тоннаж… – повторила Манетт. – Мне нравится. Надо будет запомнить. Не возражаешь, если я при случае воспользуюсь твоим выражением, Син?
– Да ради бога!
– Лишний тоннаж, как вы выражаетесь, ничуть мне не помешает, – заявил Дель Монако. – Я сдал все зачеты по физической выносливости, которые требует от своих сотрудников Бюро. Но все равно благодарю за заботу!
Он подтолкнул Синклера вперед, а сам пристроился позади него.
Они осторожно продвигались по лесу, стараясь беззвучно скользить между сосен, кедров и дубов, пока не вышли на опушку и не рассредоточились вдоль заросшего густой порослью периметра. К этому времени бойцы спецназа ГУЧС, судя по их докладам по радио, уже вышли на свои позиции.
Что же касается детективов, то их строй возглавлял Робби. Бледсоу шел вторым, Манетт – третьей, Синклер оказался четвертым, а Карен и Дель Монако составляли арьергард. Несмотря на уверения, что он находится в отличной физической форме, Дель Монако еще никогда не приходилось двигаться по пересеченной местности в бронежилете после полутора суток без сна.
К тому времени, как бойцы и детективы заняли свои позиции, дневной свет сменился серыми сумерками. Из-за облаков выглянула ущербная луна, и температура стала стремительно понижаться. Изо рта вырывался пар от дыхания, что было совсем некстати, учитывая, что обстановка требовала секретности. А для членов оперативной группы, не имеющих в своем распоряжении приборов ночного видения, ситуация обернулась палкой о двух концах: с одной стороны, темнота обеспечивала им укрытие, с другой – мешала видеть неопознанные объекты на незнакомой территории. Насколько позволяло рассмотреть тусклое сумеречное освещение, дом, к которому они подбирались, представлял собой небольшой двухэтажный дощатый особняк, который выглядел на все свои сто пятнадцать лет. Краска, или то, что от нее осталось, поблекла и лохмотьями свисала со стен. Доски крыльца выглядели скрипучими и рассохшимися. В этом заключалась одна из главных причин, почему Килгор затребовал снимки «Виртуальной Земли». Из собственного опыта он знал, что под воздействием непогоды доски и гвозди обретали пакостное свойство производить шум, которого всеми силами стремились избежать те, кто собирался предпринять скрытое нападение и захватить обитателей дома врасплох. Но благодаря предварительной разведке, проведенной Килгором, его бойцы были предупреждены о возможной опасности и просто обогнули крыльцо, не приближаясь к нему.
Карен отодвинула таблетку микрофона подальше от лица и прошептала:
– И что дальше?
Они с Бледсоу укрылись за раскидистой сосной, и она услышала, как детектив проворчал:
– А дальше я готов надавать себе пинков за то, что не потребовал у Килгора очки ночного видения.
– Самое главное, чтобы они были у них.
– Как твое колено? – прошипел Бледсоу.
Робби видел, как она проглотила две таблетки тайленола перед самым началом их марша по лесному бездорожью, но тогда она беззаботно отмахнулась от него. «Я не позволю пустяковой боли помешать мне принять участие в игре». – «Пустяковой боли?» – с нажимом спросил он. «Хорошо, сильной боли».
И вот теперь, когда позади остался долгий и трудный путь, она отнеслась к вопросу о своем самочувствии с должным реализмом. Или фатализмом, что вернее.
– Если у меня останутся таблетки, все будет в порядке, – ответила Карен.
– Когда все закончится, – пообещал Бледсоу, – я вызову вертолет и мы вывезем тебя отсюда по воздуху.
– Вообще-то собственный лимузин я представляла себе несколько иначе.
Карен увидела, как первый из офицеров-спецназовцев подкрался к дому и прижался к стене слева от входной двери. Еще четверо его товарищей обошли особняк с другой стороны. Несомненно, они проделывали те же маневры с задней дверью, но их Карен не видела. Она плотнее прижала наушники к голове, поскольку не могла позволить себе пропустить хоть что-нибудь.
– Первый на месте. Готов войти внутрь, – прозвучал в наушниках спокойный и холодный голос.
– Второй, третий и четвертый на месте. Мы готовы.
Карен узнала хорошо поставленный командный голос Килгора Сердце гулко стучало у нее в груди.
– Докладывают пятый, шестой, седьмой и восьмой. Мы готовы.
– Всем оставаться на местах, – прошептал Килгор.
Он поднял руку и сжатым кулаком несколько раз сильно ударил в дверь, подавая хозяину знак, что к нему гости.
– Патрик Фаруэлл, говорит шериф! – прокричал он. – Мы знаем, что вы внутри. Дом окружен. Немедленно выходите с поднятыми руками.
Особняк по-прежнему смотрел на них темными провалами окон. В воздухе повисла напряженная тишина.
– Светошумовая граната, сэр? – предложил один из бойцов.
– Нет, – жестко ответил Килгор. – Действуем по плану.
В наушниках зазвучал еще чей-то голос – по-видимому, он принадлежал офицеру у задней двери.
– Докладывает восьмой. Внутри не видно никаких признаков движения.
– Вас понял, – ответил Килгор. – Действуем по моей команде. – И, выждав мгновение, рявкнул: – Вперед!
Первый спецназовец отскочил в сторону, а второй офицер, держа в руках кувалду на длинной ручке, занял его место.
– Второй на месте. По моей команде… Пошли!
Он размахнулся тридцатипятифунтовой железякой и ахнул ею по двери с такой силой, что та разлетелась вдребезги, а щепки брызнули во все стороны. В то же мгновение их командир, Лон Килгор, устремился к дому.
Карен опустила голову, напряженно вслушиваясь в голоса, раздававшиеся в наушниках:
– Прихожая, чисто.
– Кухня, чисто.
– Гостиная… осторожно… у меня тело. Мужчина, по виду за пятьдесят. – Пауза. – Мертв. Гостиная, чисто.
Карен повернулась к Бледсоу.
– Какого черта там происходит? – Она передвинула микрофон ко рту и спросила: – Давно он мертв? Какова причина смерти? Есть явные признаки?
Сквозь треск помех донесся голос Килгора:
– Выключите свое чертово радио!
– Проклятье! – пробормотала она и вышла из-за дерева.
Бледсоу схватил ее за руку.
– Карен, оставайся на месте! Пусть спецназовцы проверят весь дом, потом мы войдем.
Она стряхнула его руку, выхватила из наплечной кобуры свои «Глок» и шагнула к дому.
– Я иду туда сейчас!
Робби, стоявший в десяти футах позади за другим деревом, присоединился к Карен.
– Мы идем внутрь, – объявила она по радио.
– Спальня наверху, чисто. Будь я проклят…
Карен замерла на месте, подняв пистолет и инстинктивно прицелившись в верхнее окно дома.
– Что такое?
– Этот парень болен! – снова зазвучал в наушниках голос спецназовца. – Здесь повсюду развешено всякое дерьмо. Причем действительно развешено. Пять отрубленных рук на потолочной балке. Господи Иисусе…
Карен обменялась с Робби понимающим взглядом и поднялась по ступенькам к выбитой входной двери. Она медленно вошла в гостиную и приблизилась к лежащему на полу мертвому телу.
– Вторая спальня наверху, чисто, – прошелестел ей в ухо еще чей-то голос.
Но она уже не слушала. Она смотрела в лицо Патрика Фаруэлла.
Своего отца.
Жестокого убийцы по прозвищу Окулист.
Франк Дель Монако опустился на колени рядом с Карен и встретился с нею взглядом.
– Ничего не понимаю, – произнесла она наконец.
– Он не выдержал, – сказал Дель Монако. – Совсем как другие.
