Подбежав к окошечку, Одри опустилась на колени к самой решетке. Из окошечка невыносимо воняло газом.
– Эй! – крикнула Одри.
– Мы здесь! Внизу!
Кричал какой-то мальчик, наверное, сын Коновера.
– Кто там? – крикнула Одри.
– Это я – Лукас. Мы здесь с сестрой. Она нас заперла.
– Кто?
– Эта сумасшедшая! Кэсси!
– Где ваш отец?
– Я не знаю. Помогите, а то мы тут сдохнем!
– Спокойно! – крикнула Одри, хотя сама ощущала все что угодно, кроме спокойствия. – Слушай, Лукас! Делай то, что я буду говорить!
– Кто вы?
– Детектив Раймс! Слушай меня! Как там твоя сестра?
– Ей страшно! А вы что думали!
– Джулия! Джулия, ты меня слышишь?
– Слышу! – раздался испуганный тоненький голос.
– Ты можешь дышать?
– Что?
– Детка, подойди к этой решетке! Старайся дышать воздухом, который через нее идет, и с тобой ничего не будет!
– Хорошо, – пискнула Джулия.
– Лукас! Слушай меня! Там у вас горит пламя для розжига?
– Какое пламя?
– Ты рядом с водогреем? У водогрея обычно есть пламя для розжига газа. Если оно горит, дом скоро может взорваться. Это пламя надо погасить.
– Нет никакого пламени, – раздался из глубины подвала голос Лукаса. – Она наверняка погасила его, чтобы дом не взорвался раньше времени.
«Молодец! Соображает!» – мысленно похвалила Лукаса Одри.
– Ну ладно, – сказала она. – А кран есть? Чтобы перекрыть газ. Этот кран должен быть на трубе рядом со стеной, сквозь которую входят трубы.
– Нет там никакого крана!
Вздохнув, Одри стала думать.
– Слушай, – через секунду крикнула она Лукасу. – Какие-нибудь двери в доме открыты?
– Не знаю! Откуда мне знать? – ответил мальчик.
– По-моему, они все закрыты… А на улице нигде не спрятан запасной ключ? Например, под каким-нибудь камнем?
– Под каким еще камнем! Нате, держите! – сказал мальчик, и между прутьями решетки высунулся маленький ключ.
В подвале продолжали стучать.
Значит, они еще живы!
Потом Лукас что-то закричал.
Ура! Они живы! И стараются выбраться…
– Я прямо сейчас позвоню и куплю тебе билет. За любые деньги. Ты полетишь с нами!
При этом Ник понимал, что ему ни в коем случае нельзя пользоваться телефоном. Он помнил историю о том, как дома у одной женщины тоже была утечка газа, и она стала звонить в службу спасения, а провод телефона едва заметно заискрил, и дом тут же взорвался.
– Дети будут очень рады тому, что ты летишь с нами, – продолжал он. – Вот увидишь…
– Не надо, Ник!
Кэсси опустила руку с ножом, но поигрывала зажигалкой в другой руке.
Ник ждал мгновения, когда Кэсси отвлечется, чтобы прыгнуть на нее и сбить с ног.
– Имей в виду, – глухо сказала Кэсси, – что я вижу тебя насквозь! Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
Одри осторожно повернула ключ в замке задней двери и потихоньку открыла ее.
В доме раздался звуковой сигнал, оповестивший всех находившихся в нем о том, что кто-то открыл дверь.
От запаха газа Одри чуть не стошнило.
Одри медленно двинулась вперед, пытаясь понять, куда ей идти. Она не помнила расположения комнат в доме Коновера и шла на голоса Лукаса и Джулии.
Неужели сумасшедшая Кэсси Стадлер захватила Коновера в заложники? А что если сигнал об открытии двери ее напугал и она сделает какую-нибудь глупость?
Ключ рядом с трубой подсказал Одри, что Кэсси открыла полный напор газа, как она уже делала раньше с другими домами.
Теперь Кэсси достаточно чиркнуть спичкой, чтобы убить себя, запертых в подвале детей и Одри. Почему же она до сих пор этого не сделала?
Одри не знала, что думать.
Может, Кэсси ждет, чтобы в доме скопилось побольше газа? Чтобы он разлетелся на куски? Скорее всего это так! Значит, в первую очередь надо спасать детей!
Стук раздавался где-то совсем рядом. Через секунду Одри уже стояла у двери, в которую стучал Лукас, схватилась за тяжелый засов и с усилием отодвинула его. Дверь распахнулась. Из нее вылетел подросток.
– Тихо! – прошептала Одри. – Где твоя сестра?
– Вот!
Из подвала выбежала заплаканная девочка.
– Бегите! – прошептала Одри, показывая в сторону отпертой задней двери. – Быстро из дома! Оба!
– Где папа? – хныкала Джулия. – Где он?
– С ним все в порядке, – соврала Одри. – А теперь – живо из дома!
Джулия выбежала из задней двери и припустилась по лужайке прочь от дома, но Лукас не тронулся с места.
– Не стреляйте из пистолета, – сказал он Одри. – Дом взорвется.
– Без тебя знаю, – ответила Одри.
– Что это было? – спросила Кэсси.
– Что?
– Какой-то звук. Это сигнализация? Кто-то вошел в дом?
– Я ничего не слышал.
Кэсси осторожно осмотрелась по сторонам, не сводя глаз с Ника больше, чем на долю секунды, чтобы он не посмел двинуться с места.
– Знаешь, – наконец сказала она, – интересно, как менялось мое мнение о тебе. Сначала я думала, что ты разрушаешь семьи. Ведь ты же погубил моему отцу жизнь, когда уволил его. Поэтому я должна была дать тебе понять, что и ты не застрахован от несчастья.
– Так это ты писала «Здесь не спрячешься»? – внезапно догадался Ник.
– Потом я узнала тебя получше и решила, что ошибалась. Ты показался мне хорошим человеком. Но теперь я поняла, что первое впечатление всегда самое верное.
– Кэсси, убери зажигалку. Давай поговорим. Давай во всем разберемся!
– Знаешь, почему я обманулась в тебе? Я решила, что ты хороший, когда увидела, как ты любишь своих детей.
– Прошу тебя, Кэсси!
За спиной у девушки была дверь в задний коридор. Внезапно Ник уловил там еле заметное движение. Чью-то мимолетную тень. Кто-то осторожно приближался по коридору.
Ник понимал, что ему надо смотреть только Кэсси в глаза. Не сводя глаз с ее расширившихся зрачков, он заметил боковым зрением женскую фигуру, кравшуюся по коридору к кухне.
Детектив Раймс!
Не смотреть! Смотреть только Кэсси в глаза!
Ник заставил себя смотреть в полуприкрытые веками глаза Кэсси – бездонные кладези горя и безумия.
– Ты не такой, как мой папа. Мой папа меня боялся. Он зачем-то все время следил за мной. Ходил за мной повсюду, но он не относился ко мне так же хорошо, как ты относишься к своим детям.
– Неправда. Он любил тебя, – дрожащим голосом пробормотал Ник.
Детектив Раймс медленно приближалась.
– Той ночью ты был ужасно напуган. Я стояла за деревьями и все видела. Ты кричал ему «Ни с места!» и «Еще шаг, и я стреляю!» – покачала головой Кэсси. – Представляю себе, что тебе о нем наговорили! Шизофреник! Ты же думал, что это он убил вашу собаку, да? Ты же не мог знать, что у него в кармане была записка о том, что он ни в чем не виноват. Ты думал, что он вытаскивает из кармана пистолет. Поэтому ты поступил правильно. Ты защищал свою семью. Своих детей. Ты выстрелил и убил его. Ты сделал то, что на твоем месте должен был сделать любой отец. Ты защищал свою семью!
Боже мой! Она всегда знала, что я убил ее отца! Она знала об этом с самого начала! Я разрушил ее семью, а теперь она уничтожит мою!
Ник похолодел от ужаса.
Кэсси кивнула и подняла левую руку с зажигалкой. Ник вздрогнул, но Кэсси просто потерла себе нос запястьем.
– Да, я была здесь той ночью, – всхлипнула она. – Я пришла раньше его, а он следил за мной. Он знал, что я опять иду к твоему дому. Я все видела!
Краем глаза Ник заметил, что детектив Раймс медленно подходит все ближе и ближе, но не смел свести глаз с Кэсси.
– Папа приближался к тебе, а ты все время кричал ему, чтобы он остановился, а он все равно шел на тебя, потому что уже ничего не соображал! – покачала головой Кэсси. – Я никогда не забуду, каким ты был, когда его убил. Я никогда не видела такого испуганного и расстроенного человека.
– Я не знаю, что мне сказать тебе, Кэсси. Мне очень и очень жаль, что все так случилось. Но я тоже пострадаю за то, что сделал. Я отвечу за это.
– Жаль? Ты так ничего и не понял. Не надо извиняться. Я вовсе не сержусь на тебя. Ты правильно поступил. Ведь ты же защищал свою семью!
– Кэсси, прошу тебя…
– Ты все правильно сделал. Я должна благодарить тебя за это. Ты освободил меня. Мой отец томился в темнице своего безумия, а я была прикована к нему… А потом мы познакомились, и я узнала, какой ты сильный. Я думала, что ты хороший. Думала, что тебе нужна жена, а твоим детям – мама. Я думала, мы можем стать одной семьей.
– Мы можем стать одной семьей.
Кэсси печально улыбнулась и покачала головой, играя зажигалкой в левой руке и сжимая нож в правой.
– Нет, – сказала она. – Я знаю, чем это кончится. Со мной уже так не раз бывало, – с этими словами Кэсси заплакала. – Я больше не могу. Я устала. Закрытую дверь не откроешь. Даже если она вдруг отворится, все равно это будет уже не то. Ты меня понимаешь?
