Он не помнил, в какой момент выронил револьвер, но в руке у него не было оружия, и он стал махать ею перед собой. Внезапно на что-то наткнувшись, он сомкнул пальцы и изо всех сил потянул на себя. Раздался треск рвущейся одежды, а потом на него рухнуло чье-то тело.
Два человека сцепились в кромешной тьме. Уилкокс пытался нашарить горло или гениталии навалившегося на него человека. Они катались по полу среди луж воды, наталкивались на стены. Оба молчали, только злобно хрипели.
Нащупав наконец горло противника, Брюс Уилкокс вцепился в него пальцами, стараясь задушить напавшего на него человека. Детектив даже умудрился поднять сломанную руку, чтобы сомкнуть смертельную хватку у него на горле.
«Теперь ты от меня не уйдешь!» — подумал Уилкокс.
И вдруг его тело пронзила острая боль.
Уилкокс не понял, что случилось, но понял, что умирает. Он чувствовал только невыносимую боль в животе, неумолимо поднимавшуюся все выше и выше. Отпустив горло убийцы, детектив схватился за живот и нащупал торчащую из него рукоятку ножа.
Еле слышно застонав, Уилкокс обмяк на мокром полу.
Шеффер осталась совсем одна. Она напрягала зрение, стараясь разглядеть в тумане силуэт Уилкокса. Она уже в десятый раз объехала все близлежащие улицы, пытаясь как-то объяснить его исчезновение, и в конце концов пришла в отчаяние.
Добравшись до очередного уличного фонаря, Андреа прислонилась к нему, чтобы перевести дух.
Теперь она обрадовалась бы даже патрульной машине полиции Ньюарка, но ни одна из них в этом районе так и не появилась. На улицах не было ни души, хотя было еще не очень поздно. Куда же все подевались?! Дождь все время усиливался, Шеффер уже промокла до нитки.
Наконец она увидела на углу улицы какую-то женщину, явно поджидающую клиентов. Андреа осторожно приблизилась к ней и извлекла свой полицейский жетон:
— Извините, мисс, я из полиции. Мне нужно с вами поговорить.
Испуганно покосившись на Шеффер, женщина стала осторожно отодвигаться вдоль стены дома.
— Постойте! Мне надо задать вам только один вопрос!
Женщина удалялась все быстрее и быстрее, но Андреа не отставала.
— Стой! Ни с места! — рявкнула она. — Полиция!
Женщина вздрогнула, остановилась, со страхом взглянула на детектива и пробормотала:
— Это вы мне? Чего вам надо? Я ничего не сделала!
— Вы видели двоих мужчин, которые пробегали здесь минут пятнадцать или полчаса назад? Один белый, а другой чернокожий в синей куртке. Один убегал от другого. Вы их видели?
— Нет, не видела. Это все? — С этими словами женщина попятилась, явно желая поскорее унести ноги.
— Стой! — приказала Шеффер. — Думай лучше! Повторяю: один белый и один чернокожий. Они бежали. Ты их видела?
— Никого я не видела!
Андреа не на шутку разозлилась:
— Хватит врать, а то тебе мало не покажется! Говори правду или я тебя арестую! Ты видела этих двоих мужчин? Куда они побежали?
— Никого я не видела. Я сегодня вообще еще не видела мужчин!
— Ты не могла их не видеть, — настаивала детектив. — Они побежали в эту сторону!
— Никого я не видела! Отстаньте от меня! — попятившись, заныла женщина.
Андреа решила, однако, не отставать, и вдруг за спиной раздался чей-то голос:
— С какой стати вы пристаете к ней, леди?
Шеффер вздрогнула, обернулась и увидела широкоплечего мужчину в длинном кожаном пальто и в мокрой бейсболке. Он с угрожающим видом шел прямо на нее.
— Полиция! — сказала Андреа. — Не приближайтесь.
— А мне плевать! С какой стати вы пристаете к моей женщине? Что вам от нее надо?
Детектив выхватила из сумочки пистолет и навела его на мужчину:
— Стоять на месте!
— Да не будете вы в меня стрелять, — отмахнулся тот, но все-таки остановился. — По-моему, вы заблудились, — усмехнулся он. — Вы тут вроде совсем одна, да еще влипли в какую-то историю. — Мужчина сделал шаг вперед.
Андреа демонстративно сняла курок с предохранителя, передернула ствол, направила его прямо в пах мужчине и процедила сквозь зубы:
— Я ищу своего напарника. Он преследует преступника. Вы видели здесь полчаса назад белого мужчину, который гнался за чернокожим? Немедленно отвечайте, а то я отстрелю вам яйца!
Мужчина опешил, потом немного подумал и заявил:
— Здесь никто не пробегал.
— Точно?
— Точно.
— Хорошо, — сказала Шеффер, — тогда я ухожу. Всем стоять на месте. Никому не двигаться!
Она осторожно обошла мужчину и стала пятиться прочь, не выпуская его из виду.
— Убирайтесь-ка вы отсюда подобру-поздорову, а то здесь с вами может приключиться что-нибудь нехорошее, — пробормотал мужчина с таким видом, словно намеревался немедленно исполнить прозвучавшую в его словах угрозу. Потом он смачно выругался и сплюнул на тротуар.
Не убирая пистолета, детектив повернулась и поспешила к машине. Она совершенно растерялась, и ей было страшно.
Запершись в машине с работающим двигателем, Андреа чуть-чуть успокоилась и пробормотала:
— Куда же провалился этот олух?!
Не найдя ответа на этот вопрос, она уставилась в окно машины, уговаривая себя, что ничего страшного не произошло и запыхавшийся, мокрый и смущенный Брюс Уилкокс вот-вот откуда-нибудь появится.
Время шло, а Уилкокс все не появлялся.
— Черт возьми! — процедила сквозь зубы Шеффер.
Ей очень не хотелось уезжать. Ей казалось, что стоит ей уехать, как детектив из Пачулы тут же появится, и потом ей придется извиняться перед ним за то, что она его бросила.
— Но ведь я же его не бросала! — убеждала она себя вслух. — Он сам убежал!
Андреа не знала, что делать. На город опустилась ночь. Серый дождь лил как из ведра на грязные улицы. В безопасности теплого салона машины женщина чувствовала себя особенно одинокой. Ей было очень тяжело уезжать с того места, где она в последний раз видела Уилкокса. Чем дальше она от него отъезжала, тем сильнее у нее щемило сердце.
Шеффер ехала медленно. Она тщательно осмотрела весь район, включая дом, где жил Фергюсон. В доме не светилось ни одного окна. Остановившись напротив, детектив стала ждать. Так она просидела сначала пять минут, затем — еще десять. Потом она не выдержала, снова вернулась туда, где в последний раз видела Уилкокса, и объехала все соседние улицы. При этом она постоянно убеждала себя в том, что Уилкокс наверняка поймал такси или остановил патрульную полицейскую машину. В том, что он наверняка ждет ее сейчас в мотеле вместе с Кауэртом и Брауном. «А может, он сидит в полицейском участке, допрашивает Фергюсона и не понимает, куда я запропастилась?! Наверняка это именно так! Уилкокс вцепился в Фергюсона и допрашивает его, пока тот не пришел в себя. Уилкоксу некогда сейчас меня искать. Он уверен в том, что я и сама обо всем догадаюсь!»
С этими мыслями женщина-полицейский выехала на автостраду и через несколько мгновений уже неслась в сторону своего мотеля. Она чувствовала себя молоденькой неопытной дурочкой. Она опять что-то не так сделала и все испортила.
Шеффер не сомневалась в том, что Брюс накричит на нее за то, что она отстала от него и не помогла ему. А ведь первое, чему учат в полицейской академии, — никогда не бросать напарника в опасности!
Чувствуя себя ужасно неловко, Андреа доехала до мотеля, схватила сумочку и направилась по залитой дождем стоянке к себе в номер, где ее должны были ждать трое разгневанных мужчин.
Кауэрт чувствовал, что смерть идет за ним по пятам. Он бежал из квартиры Фергюсона в страхе и ужасе, тщетно пытаясь держать себя в руках. Тэнни Браун сначала настаивал на том, чтобы журналист посвятил его в подробности своей беседы с Фергюсоном, но быстро отстал, когда Кауэрт наотрез отказался отвечать. Лейтенант не сомневался в том, что случилось что-то страшное и журналист действительно смертельно напуган. Браун с известной долей цинизма даже испытал бы от этого некоторое удовольствие, испугай Кауэрта кто-то другой.
Они вдвоем съездили в Рутгерский университет, чтобы лично удостовериться в том, что Фергюсон был на занятиях, хотя особой необходимости в этом не было. Помокнув под дождем, померзнув в сыром Нью-Брунсвике и потолкавшись среди студентов, Кауэрт наконец передал Брауну свой разговор с Фергюсоном. Журналист подробно рассказал о том, как Фергюсон все отрицал и ловко выкручивался, но, дойдя до того места, когда Фергюсон стал угрожать ему и его дочери, замолчал. Он решил никому об этом не говорить, но детектив не спускал с него пытливых глаз.
— И это все? — спросил лейтенант.
— Все.
— Не может быть! Чем же вы так напуганы? Что он вам еще говорил?
— Ничего. Я напуган всем этим. Разве этого недостаточно?
Тэнни Браун захотел услышать магнитофонную запись разговора Кауэрта с Фергюсоном, но журналист объяснил, почему у него больше нет этой кассеты.
