«А ты действительно убийца, Мэтью Кауэрт!» — подумал журналист, но на этот раз не ощутил ни малейшего раскаяния.
Он уже потянулся к телефону, чтобы позвонить Уиллу Мартину, когда раздался громкий стук в дверь. Кауэрт решил, что это Тэнни Браун, но, открыв дверь, увидел в коридоре детектива Шеффер.
— Он с вами? — с порога спросила Андреа. С ее плаща стекала вода, волосы были растрепаны. Заглянув через плечо Кауэрта, она стала искать кого-то глазами. Не успел журналист поинтересоваться, кого она хочет увидеть, как Андреа спросила: — Уилкокс вернулся? Мы потеряли друг друга…
Кауэрт покачал головой, а женщина вошла в номер и стала оглядываться по сторонам.
— А я-то думала, что он вернулся к вам! — пробормотала она. — Где лейтенант Браун?
— Он сейчас придет… Что-то случилось?
— Нет! — взвизгнула Андреа, но тут же взяла себя в руки и заговорила спокойнее: — Мы попытались следить за Фергюсоном. Уилкокс шел за ним, а я ехала на машине. Потом мы потеряли друг друга. Он вам звонил?
— Нет, не звонил. Значит, вы уехали и бросили его там?
— Это он меня бросил!.. Где лейтенант Браун?
— Он сейчас придет.
Сняв мокрый плащ, женщина-полицейский поежилась:
— Я замерзла. Хорошо бы кофе. И мне надо переодеться.
Принеся полотенце из ванной, Кауэрт бросил его детективу.
— Вытритесь этим, — сказал он.
Андреа обсушила волосы и стала вытирать лицо. Журналисту показалось, что она очень долго не отнимает полотенце от лица и тяжело дышит.
Он хотел было расспросить ее, но тут снова постучали в дверь.
— Наверное, это Уилкокс! — воскликнула Андреа.
Однако это был Тэнни Браун. В руках у него были коричневые бумажные пакеты с сэндвичами.
— В этом паршивом ресторане все утопили в майонезе! — заявил он и тут заметил стоявшую посреди комнаты женщину. — А где Брюс?
— Мы потеряли друг друга, — пробормотала Андреа.
Браун удивленно поднял брови, ему стало не по себе.
— Вы потеряли друг друга? — негромко переспросил он. — Где? Каким образом?
— Уилкокс заметил, как Фергюсон вышел из дому, и пошел за ним следом, — дрожащим от волнения голосом стала объяснять Шеффер. — Я решила обогнать Фергюсона и отрезать ему путь к отступлению, но, наверное, промахнулась. Так мы с Уилкоксом потеряли друг друга. Я долго искала его. Я обшарила пять или шесть кварталов. Я вернулась к дому Фергюсона и искала детектива там. Потом я подумала, что он вернулся к вам в мотель на такси или на патрульной полицейской машине.
— Значит, Уилкокс следил за Фергюсоном?
— Да. Сначала они быстро шли, а потом побежали.
— Фергюсон убил Уилкокса?
— Надеюсь, что нет!
— Где же тогда Уилкокс?
— Не знаю! — в отчаянии всплеснула руками Андреа. — Увидев Фергюсона, Уилкокс пулей вылетел из машины, словно собирался с ним за что-то поквитаться! Я не знаю, что между ними произошло!
— Вы что-нибудь видели или слышали?
— Нет. Сначала они все время были в поле зрения: Уилкокс и — ярдах в пятидесяти перед ним — Фергюсон. Потом они словно испарились!
— И что вы предприняли?
— Я вышла из машины, прочесала улицы, опросила прохожих, но так и не нашла Уилкокса.
— Ладно, — с плохо скрываемым раздражением проговорил лейтенант. — Что же, по-вашему, произошло с Уилкоксом?
— Не знаю, — пожала плечами Шеффер. — Я думала, что он вернулся сюда или позвонил вам.
— Кто-нибудь звонил? — спросил Браун у Кауэрта.
Журналист покачал головой.
— Вы звонили в полицейский участок этого проклятого района?
— Еще нет, — ответила Андреа. — Я только что вошла.
— Позвоните туда, — велел лейтенант. — Звоните из своего номера, чтобы этот телефон не был занят. А вдруг Уилкокс сюда позвонит!
— Мне надо переодеться, — заявила женщина. — Давайте я сначала…
— Сначала позвоните, а потом все остальное! — отрезал Браун.
Немного поколебавшись, Андреа кивнула, вытащила из кармана ключ от своего номера и вышла.
— Что вы об этом думаете? — спросил Кауэрт у лейтенанта, когда они остались одни.
— Ничего не думаю! — рявкнул в ответ Тэнни. — И вам не советую!
Журналист тоже не решился возразить, хотя не думать об исчезновении детектива Уилкокса он, разумеется, не мог. В гнетущей тишине мужчины принялись за холодные сэндвичи, с надеждой поглядывая на упорно молчавший телефон.
Через полчаса вернулась Шеффер.
— Я дозвонилась до дежурных в двенадцатом, семнадцатом и двадцатом участках, — доложила она. — Там Уилкокса не было. Каких-либо странных звонков к ним тоже не поступало. Из одного участка отправили наряд по адресу, где устроили перестрелку, но оказалось, что это просто бандитские разборки. Во всех участках мне сообщили, что в такую паршивую погоду у них в городе все затихает. Я даже на всякий случай позвонила в несколько моргов и в центральную диспетчерскую службы спасения, но там тоже ничего не слышали об Уилкоксе.
— Мы попусту тратим время! — прорычал лейтенант. — Поехали! Мы найдем его сами!
— Сегодня вечером у Фергюсона занятия по судопроизводству, — заглянув в свою записную книжку, сказал Кауэрт. — С восьми до половины одиннадцатого. А вдруг Уилкокс поехал за Фергюсоном в Нью-Брунсвик?
— Не исключено, — согласился Браун. — Но мы не можем ждать.
— А вдруг Уилкокс вернется сюда, как только мы уедем?
— А вдруг не вернется?
— В конце концов, Уилкокс ваш напарник, а не мой! Вам виднее, как он поступит!
Андреа сидела, понурив голову, и старалась подбодрить себя предположением о том, что Уилкокс действительно проследил Фергюсона до автобуса и поехал вместе с ним, а потом, наверное, отправился на поезде в Нью-Брунсвик. Звонить Уилкоксу при этом, естественно, было некогда. А если детектив решил проследить за Фергюсоном до самого дома после университетских занятий, ждать появления Уилкокса в мотеле до полуночи было бессмысленно. Убедив себя в этом, женщина почувствовала облегчение — впервые с того момента, когда ощутила себя совершенно беспомощной, потеряв Уилкокса из виду. Ей показалось, что ее внезапно извлекли на свет божий из недр бездонной шахты.
Однако из этого умиротворенного состояния женщину вырвал резкий возглас Брауна:
— Все равно поехали! Покажите мне, где все это произошло.
Кауэрт сгреб в охапку свой плащ и поспешил на улицу вслед за детективами.
Андреа вела машину. Лейтенант ерзал на сиденье рядом с ней. Его терзали самые недобрые предчувствия: он знал, что Уилкокс обязательно позвонил бы ему…
Разумеется, Брюс был вспыльчивым, иногда даже невыдержанным человеком. Он был очень импульсивен и слишком самонадеян. Но Тэнни даже нравились эти качества его напарника, хотя он и скрывал это от Уилкокса. Лейтенанту казалось, что сам он слишком правильный, слишком добропорядочный человек. Тэнни пронес это чувство сквозь всю свою жизнь: в детстве он смирно сидел за обеденным столом, не смея подняться, пока его отец не объявит, что обед окончен: он изо всех сил старался оправдать надежды, которые возлагали на него товарищи по футбольной команде; на войне он добросовестно ухаживал за ранеными, а потом стал самым высокопоставленным чернокожим офицером в полиции округа Эскамбиа. Браун понимал, что уже много лет его жизнь полностью упорядочена и в ней нет места порывам и страстям. Наверняка поэтому-то он и выбрал себе в напарники именно Уилкокса, для которого существовали только белое и черное, только добро и зло, который недолго думал над своими решениями. Лейтенант даже немного завидовал задору Брюса…
В глубине души Браун догадывался о том, что произошло с Уилкоксом, но отгонял эту мысль. Тэнни мог припомнить множество случаев, когда Брюс заводился с пол-оборота и срывался с места только для того, чтобы вернуться потом смущенным, красным от стыда и готовым выслушать строгую отповедь начальника. Но все это происходило в их родном городе, где они оба выросли и пользовались непререкаемым авторитетом.
«Здесь все по-другому! — с ужасом подумал Браун, глядя из автомобиля на темные мокрые улицы. — Зря мы сюда приехали…»
Лейтенант злобно покосился на Кауэрта и пожалел, что бросился на выручку этому мерзкому скрытному журналисту.
Кауэрт тоже созерцал ночной город. Грязные мостовые блестели в свете тусклых уличных фонарей и неоновых вывесок. Облака пара вылетали из канализационных люков, и казалось, что это дыхание разгневанных подземных богов.
Журналист упустил момент, когда понял, что их поиски будут напрасными. Может, это произошло тогда, когда они съехали с автострады и стали двигаться по городским улицам. Кауэрт не стал говорить, что ситуация кажется ему безнадежной. Он видел, что Браун уже почти дошел до предела. Судя по тому, как нервно Андреа вела машину, она тоже была потрясена исчезновением Уилкокса. Сам Кауэрт, наверное, меньше всех переживал по этому поводу. Журналист не любил Уилкокса, не доверял ему, но все равно ему становилось не по себе при мысли, что царящий на улицах Ньюарка мрак поглотил детектива навсегда.
