Оставалось надеяться, что его душа уже совершила великое путешествие…
Между двумя приступами кашля следователь окликнул судебно-медицинского эксперта, который осматривал труп:
— Ну что, доктор?.. Ваше мнение?
Эксперт тоже кашлянул, но не в силу необходимости, а, скорее, из чувства солидарности, и сказал:
— Жертва, вероятно, оказала яростное сопротивление нападавшему… Взгляните: человеку удалось дважды выстрелить из своего револьвера, первая пуля разбила это зеркало, вторая угодила в один из его портретов, в область сердца…
Действительно, портрет выглядел, как вторая жертва.
— Однако, поскольку Анжо получил удар первым и ослабел из-за кровотечения, он оказался в явно невыгодном положении, — продолжал эксперт. — Похоже, убийца добил его, проломив ему левую теменную кость вот этой статуэткой.
— Короче говоря, это и есть истинное орудие преступления?
— Не будем забывать о стилете.
Следователь повернулся к специалисту по отпечаткам пальцев, который заканчивал осмотр статуэтки, положив ее на ткань:
— Как насчет отпечатков, Бенжамен?
Бенжамен с видом отвращения качнул своей седой головой и сказал:
— Полный ноль, господин следователь! Убийца либо был в перчатках, либо прошелся по всему тряпкой, прежде чем смотаться… Еще один тип, насмотревшийся кино! — зло добавил он.
— Стало быть, если я вас правильно понял, ничего не обнаружено также на мебели, выдвижных ящиках, дверных ручках?
— Ничего, кроме двух или трех отпечатков покойного, весьма слабеньких.
Раздался хлопок очередной магниевой вспышки, когда дверь снова отворилась, и появился комиссар Малез в сопровождении полицейского с подбитым глазом.
— Прошу меня извинить, господин следователь, но я только что задержал полицейского Гриффа, который утверждает, что видел убийцу, как я вижу сейчас вас.
— Что?! — воскликнул следователь, причем невозможно было определить, чем это известие взволновало его в первую очередь — содержанием или формой.
Полицейский Грифф возразил, явно скромничая:
— Я не столько его видел, сколько почувствовал!..
В комнату вошли с носилками два сотрудника Института судебной медицины в белых халатах.
Несколько вытесненных на лестницу журналистов воспользовались этим, чтобы проникнуть внутрь.
— Покажи мне легавого!
— Невероятно! Он что, сбивал каштаны?
Следователь приходил в себя:
— Говорите, дружище! Как выглядел человек, который столь грубо с вами обошелся?
Полицейский Грифф почесал затылок, а потом произнес:
— Ну так… средний…
— Вы хотите сказать: среднего роста?
— Именно. По моим понятиям, в нем метр семьдесят три, семьдесят пять, что-то в этом роде…
Следователь проявлял нетерпение:
— Я бы назвал его выдоким!
— Да, скорее, высокий…
— Поговорим о его телосложении… Среднего, я полагаю? — сострил следователь…
— Именно, господин следователь! Ни толстый, ни худой, понимаете… Но широкоплечий! Тут никакой ошибки быть не может! Он был шире в плечах, чем казалось на вид…
— Значит, у него все же был какой-то вид?
— В этом смысле — да, у него был вид… Я не знаю! — Полицейский Грифф старался изо всех сил. — Знаете, есть такие субъекты, которые, будучи даже в штатском, напоминают военных, хотя, заметьте, они никогда не служили! А бывают другие…
— Оставим других в покое! На кого был похож именно этот тип? На отставного генерала?
— Ну, все же нет!
— Подполковника? Сержанта?
— Извините меня, господин следователь. Я в тот момент не был сосредоточен на армии.
— В таком случае, на чем вы были сосредоточены?
— Ни на чем, господин следователь… Постараюсь как можно точнее передать свою мысль… Предположим, если бы вы меня спросили, был ли этот тип церковным сторожем или ризничим, я склонился бы в пользу церковного сторожа…
— Это вам что-то напоминает? — спросил следователь, повернувшись к Малезу.
Утвердительно кивнув, Малез ответил:
— Думаю, да…
Он достал из своего бумажника фотографию, показал ее сперва следователю, а затем свидетелю:
— Ты его узнаешь?
Полицейский Грифф задумался и наконец произнес:
— Не могу сказать… Вроде он и вроде не он…
Малез взял у него фотографию, слегка отретушировал карандашом и спросил:
— А так?
Сомнений у полицейского больше не осталось:
— Так да, шеф! Не хватает только нескольких морщин!
— Ты подтвердишь это под присягой?
Полицейский Грифф поднес руку к своей челюсти, потом к глазу и сказал:
— И не один раз!
— В таком случае;..— Малез наклонился к следователю и что-то прошептал ему на ухо.
— Ну и ну! — воскликнул следователь.
Он снова подошел к полицейскому и спросил:
— Вы уверены, что он выходил именно отсюда?
Грифф был непреклонен:
— Абсолютно, господин следователь!.. Его словно наскипидарили…
Вызвав такой же прилив толпы, как и при своем появлении, сотрудники Института судебной медицины унесли тело в клеенчатом чехле.
— В таком случае… — произнес, в свою очередь, следователь.
Он сел за отведенный для этих целей столик, положил на него какой-то бланк и разгладил его ладонью.
— Значит, вы совершенно уверены, что?.. — переспросил он с сомнением в голосе, испытующе глядя на Малеза.
— Архиуверен! — отрезал Малез. — Фредди описывал мне его тысячу раз. И, благодаря мсье Венсу, я знаю, что он крутится где-то здесь… Дать вам ручку?
Следователь поставил свою подпись и, отложив в сторону авторучку и бланк, сказал:
— Вот вам ордер на арест. — Он кашлянул, когда опять полыхнула магниевая вспышка. — Действуйте быстро!
— Можете на меня положиться, господин следователь, — отозвался Малез. — Я тут же доставлю его к вам…
XXI
Отель «Ришелье» — номера для туристов со всеми удобствами — напоминал любой другой отель той же категории, предлагающий комфортабельные номера для туристов со всеми удобствами.
Комиссар Малез вошел в него, словно пароход, приходящий к финишу первым, в сопровождении худощавого инспектора, который, следуя у него в кильватере, был похож на ялик.
— Могу ли я видеть мсье Доло? — осведомился он, заметив верзилу в очках, погруженного в чтение какого-то легкомысленного иллюстированного издания.
Героиню, вероятно, должны были вот-вот изнасиловать, так как, отвечая, верзила не соизволил даже поднять свой длинный нос:
— Номер тридцать три, четвертый этаж… Лифт не работает! — добавил он автоматически.
— Везет же мне! — пробурчал Малез.
Дверь в тридцать третий номер даже не была заперта на ключ. Малезу оставалось только повернуть ручку.
— Батюшки! — пробормотал он не без досады. — Вы меня опередили?
Сказав это, он внезапно остановился на пороге, прямой как аршин, в то время как ялик по инерций врезался ему в спину.
— Разве запрещено вставать рано утром? — парировал мсье Венс.
Сидя на кровати, он дружески беседовал с Мартеном Доло, который стоял спиной к окну.
Малез ничего не ответил. Показав ордер на арест, подписанный следователем, он устремился к Мартену:
— Извольте следовать за нами, мсье Доло! Мы действуем согласно ордеру на арест.
Никогда он не говорил более официальным тоном.
— Но за что? — простонал Мартен. — Насколько мне известно, я не совершил никаких преступлений.
— Объяснитесь со следователем.
Мартен потерянно озирался, охватив взглядом медную кровать, шкаф с зеркалом, ковер с цветами и картину с изображением атаки кирасиров в Рейхсхоффене. Вероятно, он уже представлял себя приговоренным к гильотине.
Мсье Венс наблюдал за ним, и его глаза лукаво поблескивали.
— Идите, Мартен, и сохраните улыбку! — посоветовал он, посылая к потолку колечко табачного дыма. — Поверьте мне, эти господа находятся в более затруднительном положении, чем вы! Действительно, вид у них был весьма озабоченный…
XXII
Судебный следователь Сюсбиш, человек по природе обходительный, был им вдвойне во время исполнения своих служебных обязанностей. Но чем большую он проявлял учтивость, тем меньше оставалось шансов у подозреваемого выкрутиться.
