Валерий Квилория
У собачьего древа: Невероятные похождения Шурки и Лерки. История двенадцатая
© Квилория В. Т., 2012
* * *
Всё, что окружает нас – животные, растения, камни, воды и ветры, даже земля под нашими ногами – всё имеет свою особенную душу.
Валерий Квилория – лауреат литературного конкурса «Русская премия» 2006 года (Москва), лауреат Международного конкурса детской и юношеской литературы им. А. Н. Толстого 2006 года (Москва), дипломант Второго Международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы им. А. Н. Толстого 2007 года (Москва)
Тот, кто читал повесть «Бунт в тарелке», помнит, что Шурку Захарьева и Леру Стопочкина похитил коробчатого вида инопланетянин по прозвищу Фу-Фью. Поместил в лабораторию и принялся испытывать на них самые новейшие инопланетные приборы, которые до этого даже на космических гусеницах не испытывали. С мальчишками стало твориться нечто невообразимое. У Шурки правое ухо выросло до размеров среднего одеяла. Из-за этого при ходьбе ухо приходилось забрасывать на плечо, как какой-нибудь старинный плащ. А у Леры левый глаз выскакивал сам по себе из глазницы. Только где-нибудь раздавался скрип или шорох, как глаз стремглав летел туда, словно космический спутник. При этом Лера видел им так же хорошо, как и правым.
Вскоре друзья обнаружили в себе недюжинную силу, я бы даже сказал, волшебную. Но это была не просто волшебная сила, а сила, основанная на строгой научной основе.
– Во всём виноваты инопланетные приборы, – говорил Шурка. – Стоит мне теперь посмотреть на предмет, как я сразу же вижу его внутреннюю структуру. Вижу молекулярную решётку, расположение атомных связей. Вижу, как эти молекулы разложить на атомы, переставить и сделать из одного вещества совершенно другое.
В общем, приятели оказались такими продвинутыми, что могли запросто становиться невидимыми, проходить сквозь стены, превращаться в самые разные предметы и даже путешествовать во времени. Осознав свои необычные способности, мальчишки угнали летающую тарелку и вернулись в родной городок. Но через некоторое время Фу-Фью их нашёл. Коробчатый инопланетянин попытался вернуть летающую тарелку, а из друзей вновь сделать подопытных кроликов. Тогда Шурка с Лерой удрали от него на 220 лет в прошлое (повесть «22 шага против времени»).
В 1876 году они познакомились с крепостной девушкой Варей Лозович и её семейством, которому грозила гибель.
Спасая Лозовичей, Шурка назвался князем Александром, а Лерка – графом Леркендорфом. После череды захватывающих приключений мальчишки отправили Варю вместе с её семьёй в наше время, где недавние крепостные стали фермерами.
Наконец Шурка и Лера вернулись из прошлого. Первым делом они, конечно же, решили проведать Варю Лозович. Вот тут-то и начинается новая повесть. Итак, вперёд по строкам очередной невероятной истории.
Валерий Квилория
Шурка забросил рюкзачок за спину, Лера подхватил портфель, и они бодро зашагали по улице. Не прошли друзья и десяти метров, как впереди соткалось из воздуха нечто зелёное. То ли бревно, то ли… Лера подошёл ближе и обомлел – посреди дороги лежал громадный крокодил. Неожиданно рептилия встала на задние лапы и широко раскрыла свою зубастую пасть. Окончательно напуганный Лера схватил Шурку за рукав. В ту же секунду неведомо откуда явилась большая лохматая собака. Вцепилась в крокодилий хвост и отгрызла его в два приёма. Крокодил от негодования клацнул зубами, пытаясь укусить собаку. Но не тут-то было! Собака вооружилась отгрызенным хвостом, как дубиной, и принялась лупить крокодила по его плоской голове.
– Эй! – крикнул Шурка, которого Лера по-прежнему судорожно дёргал за рукав. – Ты чего трясёшься?!
Лера помотал головой – видение исчезло.
– Ёлки-палки! – посмотрел он на Захарьева. – Ты видел?
– Ничего я не видел, – пожал плечами Шурка.
– Мне только что такое показалось, прямо жуть!
Шурка внимательно осмотрел место видения.
– Наверное, прорыв во времени, – предположил он. – События из параллельного мира.
– Странный какой-то мир, – поёжился Лера.
Оглядываясь и прислушиваясь, друзья пошли дальше. Идти было недалеко. Фермерское хозяйство Лозовичей располагалось в десяти минутах ходьбы от городка.
За новыми тесовыми[1] воротами возвышалась просторная и светлая изба. На хозяйственной половине двора стояло несколько обширных амбаров и сараев. Да и сам двор был широк и весь от начала до конца обнесён высоким прочным плетнём[2].
– Ничего себе Никифор Ворсанафьевич хоромы отгрохал! – покрутил головой Лера.
– Настоящий хозяин, – улыбнулся Шурка и показал на железный молоток, висящий на калитке вниз головой.
– Зачем он тут? – не сразу понял Лера.
– А чтобы постучать можно было громко.
Шурка взялся за молоток. В ответ на стук во дворе раздалось собачье тявканье. Следом на крыльцо вышла крепкого сложения девица. Такая дородная, что прямо кровь с молоком.
– Кто это? – удивился Лера.
– Может Варина старшая сестра? – наморщил лоб Шурка.
Увидев их, девица радостно всплеснула руками.
– Князь Александр! – закричала она. – Граф Леркендорф!
Выбежала со двора, схватила друзей в охапку и так стиснула, что у них кости затрещали.
– Вы чего?! – вырвался первым Лера. – Что мы вам такого сделали?!
– Так можно и рёбра переломать, – сердито одёрнул пиджак Шурка.
Незнакомка, глядя на них, откровенно смеялась.
– Чай не признали? – спросила она и сокрушённо покачала головой. – Эх, барчуки. Коротка ваша память.
– А где Никифор Ворсанафьевич? Где Варя? – покосился на неё Шурка, силясь вспомнить, кто же такая эта богатырского сложения девица.
– Да ведь я Варя и есть! – вновь всплеснула руками незнакомка.
– Как Варя? – оторопел Шурка.
– Вы для Вари какая-то совсем большая, – заметил Лера.
– А вот не ведаю, где ваши благородия столь времени пропадали, – развела руками девица. – Мы, почитай, четыре года туточки хозяйствуем да всё вас поджидаем. Полагали уж, что де пропали барчуки, как есть пропали. А вы, здрасте! – живы-невредимы. Рады вас видеть, – поклонилась она.
– А на фотографии ты старая, – Шурка достал из кармана
вчетверо сложенную газету и поправился, – в смысле, как раньше, маленькая.
Увидев газетный снимок, большая Варя опять рассмеялась.
– Да ей в обед сто лет!
– Как сто? – растерялся Шурка. – Газета свежая.
– Я про фото сказываю. Батя наш как узнал, что сие такое, так запретил нам обличье запечатлевать напрочь.
– Почему?
– Грех это. Да и сглазить могут, ежели образ сей к худым людям попадёт.
– Выходит, – посмотрел Лера на друга, – они на четыре года раньше точки отсчёта[3] попали?
– Выходит, – сокрушённо вздохнул Шурка. – Надо было их из сада отправлять. А так большой разброс по времени…
– Заходите, гости дорогие, – отступила в сторону бывшая крепостная. – Ныне, правда, посевная – все в поле. Одна я по хозяйству управляюсь.
Друзья прошли мимо повзрослевшей девицы, и Шурка совсем загрустил. Недавняя хрупкая Варенька была теперь не только намного его старше, но ещё и выше на целую голову. Рядом с ней Шурке казалось, что он мальчик-с-пальчик. Грустные его мысли неожиданно прервал золотистый пудель, который выскочил из-за куста сирени.
– Тяв! Тяв! – зловеще посмотрел он на друзей и вроде даже подмигнул.
Мальчишки отшатнулись.
– Не бойтесь, пёсик у нас смирный, – заверила хозяйка. – Третий день как прибился, вот и живёт. Не выгонять же на улицу. Да и прокормить есть чем.
Затем показала на один из амбаров.
– Здесь, дорогой граф, – глянула лукаво на Леру, – мы знатную птицу выращиваем.
– Канареек?
– А вот и нет. Ныне в почёте перепела. Яйца их вельми пользительны для здоровья. Бают[4], от них детки умнеют[5].
Сопровождаемые Варей, друзья осмотрели перепелиную ферму. Там в клетках суетились пёстро изукрашенные коричневыми чёрточками и крапинками серенькие птички размером со скворца.
Налюбовавшись перепелами, они спустились в глубокий подвал, где в полной темноте росли шампиньоны. Затем Варя отвела их на чердак дома. И вот здесь Лера расплылся в улыбке. На чердаке щебетало десятка два канареек. В обширном вольере всё было устроено так, как он когда-то учил Лозовичей: и гнёзда, и кормушки, и поилки…
– Айда в мастерскую! – позвала Варя. – Батя из лозы знатные кресла для качания изготовил. Уж какой год вас ждут.
Шурка вслед за Варей сбежал по ступенькам, а Лера задержался на минуту, заслушавшись пением кенаров. В это время к чердачному окошку подлетели два голубя. Волнуясь, они стали тыкать клювами в стекло, пытаясь рассмотреть, что происходит на чердаке. Ничего необычного в этом не было. Голуби любят заглядывать в окна, выпрашивая хлебные крошки. Но Лера, и сам не зная почему, спрятался от них за квадратной печной трубой. Голуби внимательно осмотрели чердак и успокоились.
