Квилория В. Т.
В погоне за «Бешеной Каракатицей»: Невероятные похождения Шурки и Лерки, история восьмая
© Квилория В.Т., 2007
© Оформление А. Н. Вараксин, 2007
* * *
Летать способны только ангелы и дети. Первым даны крылья. Вторым – безграничная фантазия.
Квилория Валерий – лауреат литературного конкурса «Русская премия» 2006 года (Москва) лауреат Международного конкурса детской и юношеской литературы им. А. Н. Толстого 2006 года (Москва) дипломант Второго Международного конкурса детской и юношеской художественной и научно-популярной литературы им. А. Н. Толстого 2007 года (Москва)
Бригантина «Разящая» летела средь бушующего океана. Шторм стремительно усиливался, заливая палубы бесконечными потоками солёной воды. За громадами вздымающихся волн последний раз мелькнул и пропал чёрный флаг. То была трёхмачтовая шхуна «Бешеная Каракатица», на которой пираты под предводительством кэпа Ух де Плюня грабили торговые корабли.
– Сам дьявол помогает этому паразиту, – опустил подзорную трубу капитан Чародей.
– Задраить все люки! – приказал он. – Убрать паруса, поставить трисель[1]!
Вахтенный[2] матрос поспешил вон из рубки, и вскоре снаружи сквозь рёв океана донёсся призывный свист боцманской дудки.
– Свистать всех наверх! – орал боцман Михайло. – Разобраться по вантам[3]!
Капитан ещё раз окинул взором бушующий океан, посмотрел на компас и объявил: – Три румба[4] вправо. Курс норд-вест[5].
Рулевой крутанул штурвал, направляя корабль против волны.
Ужасная буря с проливным дождём, громом и молниями весь остаток дня терзала парусник. Команда выбивалась из сил, пытаясь спасти судно. Ветер валил с ног, ломал рангоут[6], рвал такелаж[7]. Только ночью шторм ушёл дальше, оставив качаться потрёпанную бригантину на ещё неспокойной, но уже безопасной воде. Измотанные матросы где стояли, там и повалились спать.
Леру разбудил далёкий грохот пушек. Он открыл глаза и прислушался. Нет, это были не пушки – кто-то настойчиво стучал кулаком в дверь его квартиры.
Вскочив с дивана, он бросился в прихожую. За дверью стоял и сердито сопел носом его друг Шурка Захарьев.
– Ты чего не открываешь? – спросил он обиженно. – Я сразу звонил, потом стучал…
– Да я тут, понимаешь, кино сочиняю, – потёр заспанные глаза Лера.
– Кино? – заинтересовался Шурка. – А про кого?
– Про пиратов.
– Здорово! – восхитился Шурка.
– Конечно, здорово, – согласился Лера и провёл его в комнату. – Смотри, что мне бабушка на день рождения подарила.
На столике возле дивана стоял большой аквариум.
– Ух, ты! – бросился на колени перед ним Шурка.
В толще прозрачной воды среди изумрудных водорослей плавали разнообразные рыбки. Дружной стайкой скользили полосатые чулочки данио. Важно, словно паруса, проплывали треугольные склярии. Радужными искорками мелькали крохотные неоны. Будто дамы веерами, обмахивались волнистыми хвостами разноцветные гуппи. А по дну ползал на брюхе усатый сомик и что-то деловито выискивал среди чёрно-белой гальки. Но больше всего Шурку заинтересовала лупоглазая креветка, которая настороженно выглядывала из трюма затонувшего корабля.
– А у меня тоже морской подарок, – достал он из-за пазухи альбом.
– Открытки?
– Да ну, – обиделся Шурка, – настоящие морские марки. Смотри, какие тут парусники есть!
Он открыл альбом, и у Леры зарябило в глазах – так много было в нём марок с изображением старинных судов. На одних однопарусные: дракары викингов и римские биремы. На других двухпарусные: греческие триеры и русские галеры. На третьих трёхпарусные: испанские шебеки, ганзейские[8] когги и португальские каравеллы. На четвёртых четырёхмачтовые: галеоны англичан и французские фрегаты, линкоры…
– А давай кино вместе сочинять, – предложил Шурка.
– Давай, – согласился Лера, – только, чур, я буду капитаном.
– Это почему же?
– А кто первый про кино придумал?
– Ладно, – сдался Шурка. – Тогда я – штурманом.
Наутро лишь только солнце выглянуло из-за горизонта, команду «Разящей» разбудил дозорный.
– Земля! Земля! – кричал он.
В нескольких милях за бортом зеленел неизвестный берег. Густой лес поднимался вверх и заканчивался высокими теряющимися в дымке небес горами.
Капитан Чародей зашёл в каюту штурмана Тополька, с которым его связывала давнишняя дружба. Тополёк в наброшенном на плечи кителе уже корпел над мореходными картами. Левая рука его была на перевязи.
– Пустяки, – пояснил штурман, перехватив взгляд капитана. – Обломком рея[9] задело. Заживёт, как на собаке.
Чародей подошёл к заваленному картами столу.
– Куда нас занесла эта чёртова буря?
– Находимся мы здесь, – ткнул Тополёк карандашом в синюю, без единого пятнышка, плешь на карте. – До ближайшего материка, по меньшей мере, полтысячи миль. Судя по всему, перед нами неизвестный остров вулканического происхождения. Точные координаты я могу определить только вечером по звёздам. Счисление[10] тут бесполезно.
В это время в каюту ввалился боцман Михайло.
– Разрешите доложить, – вытянулся он во весь свой громадный рост.
– Докладывайте.
– Грот-бом-брам-стаксель[11] изорвало в клочья, – забасил боцман. – Рей грот-марселя[12] сломало, сорвало гафель[13] на фок-мачте[14] да ещё одну шлюпку снесло.
– Люди целы?
– Так точно. Не считая ушибленной руки штурмана, а также кока[15], которого смыло за борт.
Капитан даже в лице переменился.
– Бубульк утонул?
– Да нет, – улыбнулся Михайло. – Он себя к камбузу[16] фалом[17] принайтовил[18]. По нему и вытянули. Но воды нахлебался, насилу откачали.
– Добро, боцман, – кивнул Чародей. – Объявляйте аврал[19]. Сушите паруса и артиллерийские заряды, проверьте пороховой погреб. Будьте готовы к бою. Пираты могут явиться в любой момент.
Хлопнув дверью, Михайло бросился выполнять приказ.
– Далеко Ух де Плюнь не ушёл, – согласился Тополёк, когда они вновь остались вдвоём, – пушкарь-то наш Свеча на прощание прямым попаданием начисто срезал «Бешеной Каракатице» бизань-мачту[20].
– Оттого и тороплюсь. Чую я, что он где-то рядом. Быть может, – ткнул капитан в иллюминатор, – даже за тем скалистым выступом, что возвышается правее острова.
Надев фуражку, он двинулся на выход.
– А ты, дружище, – обернулся на пороге Чародей, – возьми вооружённых матросов, кока и отправляйся на берег за провиантом. Заодно разведаете обстановку, пока мы будем авралить. До вечера ещё далеко, а пройдоха де Плюнь и вправду может ремонтироваться под самым нашим носом.
– Не знаю, есть ли здесь пираты, – отодвинул карты штурман, – а воды, фруктов, и дичи на этом острове должно быть изрядное количество.
Берег встретил провиантскую команду благоуханием невиданных растений и райским пением птиц.
Был час отлива. Вода ушла на добрую сотню метров, обнажив песчаное дно.
– Батюшки светы! – уронив свой походный сундучок, всплеснул руками кок Бубульк. – Смотрите, сколько добра!
Перед ними сверкала под жарким солнцем огромная лужа. Штурман пригляделся и присвистнул от удивления. Дно лужи плотным ковром укрывали огромные крабы. Бубульк достал из сундучка мешок и широченную шумовку.
– Братцы, делай как я, – пропел он радостно и выудил из лужи первого краба.
Не успел тот вцепиться клешнёй в обидчика, а уж кок запихнул его в мешок и взялся за следующего.
Оставив матросов ловить крабов, штурман вошёл в лесную чащу. Настоящие субтропики. Под сенью высоких деревьев буйствовала молодая поросль. Она росла столь густо, была так накрепко перевита многочисленными лианами, что Топольку пришлось прокладывать себе путь саблей.
Дорога полого вела вверх. Внезапно заросли кончились. Перед ним оказалась широкая фиолетовая полоса, за которой открывалось свободное пространство. Он подобрался ближе и только тут различил, что полоса состоит из множества фиолетовых роз, плотно прилегающих друг к другу. Тополёк сорвал ближайшую и вздрогнул – роза тихо пискнула. Или почудилось? Нет, больше ничто не нарушало тишину леса, только далёкие птицы пели в высоких кронах.
– С каких это пор розы стали фиолетовыми? – удивился штурман, рассматривая необычное растение.
