большой живот с Морицем внутри.
– Ну, вы двое, нашли себе развлечение! – улыбалась она.
– Вовсе мы не развлекаемся, – ворчал папа. – Я рассказываю ребёнку о чёрных дырах во Вселенной.
– При помощи юлы? – Мамины брови высоко взлетали.
– Конечно! Чем скорее кружится юла, тем сильнее её притяжение. Точно так же и в чёрных дырах, – объяснял папа.
Мама стонала:
– Ох, он снова толкается! Хотите потрогать?
Мы оба прикладывали ладони к маминому животу.
Мой будущий братик так сильно пинался, что мы чувствовали маленькие толчки – там, где его ножки били в мамин живот.
Бумажный зонтик ещё жужжал, когда дверь тихонько приоткрылась и в щель просунулась голова фрау Волькенштайн.
– Что стряслось? В кои-то веки вы не у телевизора!
Я приложила палец к губам и показала на спящего Морица.
– Силы небесные! – Фрау Волькенштайн ворвалась в комнату. – Как долго он уже так спит?
Я пожала плечами.
– Может, час.
– Значит, надо поскорее его разбудить! – Взгляд фрау Волькенштайн стал тревожным, зелёные глаза потемнели. – Нельзя так долго спать в каменном круге!
– Почему?
– Потому что… начнёшь исчезать! Растворишься, а потом проснёшься в другом мире. Я должна была вам это объяснить. Но я не предполагала, что твой брат когда-нибудь сложит каменный круг и уляжется посредине.
Гезина Волькенштайн опустилась на колени и попыталась собрать полудрагоценные камни. Но у неё ничего не вышло. Они словно вросли в ковёр.
– Мерле, помоги мне, пожалуйста! – попросила фрау Волькенштайн. – Нам надо одновременно вынуть два камня из круга. Ты бери вон там, а я с этой стороны. Если разорвём круг, колдовство исчезнет.
Я взялась за камень, похожий на тигровый глаз, – это его Мориц подарил мне днём.
Фрау Волькенштайн смотрела мне прямо в глаза.
– Начали! – скомандовала она.
Я ухватила камень и потянула изо всех сил. Ковёр затрещал. И вот камень у меня в руке! Фрау Волькенштайн тяжело вздохнула.
– Готово! – пропыхтела я и разбросала остальные камни.
– Мориц! Мальчик! Просыпайся!
Мориц пошевелился и открыл глаза.
– Почему вы сидите на ковре, фрау Волькенштайн? – спросил он. – Вы что, упали? И кто разбросал мои камни? Конечно, это ты, Мерле?
Я хотела всё объяснить, но фрау Волькенштайн приложила палец к губам и кивнула мне.
– Нам пришлось разбросать камни, потому что ты заснул в волшебном кругу, – сказала она. – Ты этого не знал, но, если рассортировать полудрагоценные камни по размеру, цвету и форме, а потом выложить из них круг, он станет волшебным.
Её глаза снова были голубыми и спокойными.
– Ты молодец, Мерле, – похвалила она и улыбнулась. – Не удивляйся, пожалуйста, что я всё это знаю. Когда будешь такой же старой, как я, тоже многое будешь знать, я тебе обещаю!
Спустя пару минут мы сидели за кухонным столом. Фрау Волькенштайн приготовила бутербродики с копчёной колбасой и помидорами. Когда мы всё съели, она поставила перед нами кружки с холодным какао. На этот раз без зонтиков. Мориц поднял голову и вопросительно посмотрел на фрау Волькенштайн.
– Китайские зонтики появляются только раз. И их получают лишь дети-счастливчики. В конце концов, у нас тут не кафе-мороженое, – сказала фрау Волькенштайн. – А ваши зонтики вам ещё пригодятся, и, насколько я понимаю, уже очень скоро.
Скрытая тревога
Мы лежали в постелях и слушали медленно удалявшиеся шаркающие шаги фрау Волькенштайн. Вдруг шарканье прекратилось. Фрау Волькенштайн изменила направление. Она возвращалась.
Такого никогда не случалось. Я уставилась на дверь. Фрау Волькенштайн постучала и вошла. Она приблизилась к моей кровати, опёрлась на трость с серебряным набалдашником и пошарила в кармане своего белого жакета.
– У меня тут для тебя сообщение, Мерле! – сказала она и достала сложенную записку. – Сегодня вечером я так переволновалась, что совсем о ней забыла! Вот смотри, здесь написано твоё имя.
Она протянула мне записку. На ней корявым, хорошо знакомым мне почерком было выведено: «Мерле Нойман». Я поспешно развернула записку.
Привет, Мерле!
Хотел с тобой попрощаться, но не было времени. Я сейчас далеко. Родители требовали, чтобы я убил кролика. Я ни за что не стану мясником!
Никто меня не заставит!
Пока!
