Над ним стояли Глеб и… Ян.
Северин мучительно закашлялся. Возвращаться к жизни было тяжело и мучительно больно. Боль, казалось, поселилась в каждой клеточке его существа, и парень едва удержал рвущийся с губ стон.
– Жить будет, – равнодушно прокомментировал Ян, – но штука, которая в него вцепилась, хитрая. А еще, похоже, она вернется.
– И что же делать? – спросил Глеб.
– Смотрел древний фильм про Фредди Крюгера, который по снам шлялся? Вот, пожалуйста, сходный случай, а рецепт там давали отменный: главное, никогда не спать.
Глеб бросил на Яна обжигающий взгляд, но промолчал.
– Вот и я думаю, что я за человек такой? Не человек, а настоящая свинья, – хохотнул маг.
Северин наконец откашлялся и теперь лежал, тяжело дыша.
– Спасибо. Я твой должник. – Глеб протянул руку удивленному Яну.
Ян смерил его внимательным взглядом, и по лицу Глеба пробежала тень, а рука бессильно застыла в воздухе.
Между обоими парнями едва не сверкали молнии, и даже Северин позабыл о мучительной боли, замерев в тягостном ожидании. Неужели Ян даже сейчас посмеется над ними и не подаст руки Глебу?
Секунды казались тяжелыми ртутными шариками, скачущими по полу. Но вот Ян наконец медленно, чудовищно медленно, подал своему сопернику руку.
Их взгляды скрестились, словно отточенные клинки. Вот сейчас наверняка бабахнет… Но снова обошлось. Напряженное лицо Глеба немного расслабилось, а Ян кивнул будто в ответ на какие-то свои мысли. У Северина сложилось странное ощущение, что сейчас между этими двумя состоялся безмолвный диалог, и они прекрасно поняли друг друга.
– Ты меня спас, спасибо, – проговорил Северин, стремясь разрядить обстановку.
– Погоди, потом благодарить будешь, когда все это дело закончится, – буркнул маг и шагнул к двери. – Я вам пока что-нибудь защитное нарисую, а то черт знает, какую дрянь вы за собой из местного подвала притащили… Чую, это как раз оттуда. Сейчас, только за мелом схожу…
Хлопнула дверь, и Северин вопросительно посмотрел на Глеба.
– Я не мог заснуть, как-то на сердце тревожно было, – принялся объяснять друг, – и вдруг услышал, как ты застонал. Я пытался тебя разбудить, но никак не мог, а тебе становилось все хуже, пришлось идти за Яном.
– Она бы меня сожрала, если бы не вы, – севшим голосом ответил Северин.
Тем временем вернулся Ян – с мелом и какой-то тетрадкой, заглядывая в которую он принялся рисовать на кровати в изголовье Северина.
– Ну вот, – Ян с гордостью оглядел результат своей работы, – может быть, не Пикассо, зато нет проблем с начертательной геометрией.
* * *
Похоже, усадьба оказалась недружелюбна ко всем, кроме Яна. В эту ночь кошмары посетили всех участников группы, и только Ян спал счастливым сном младенца, обнимая подушку, под которой лежала заветная черная книга. Но, что самое странное, они добрались и до Ольги.
Ян встретил ее на следующий день у заросшего тиной пруда. Девушка была бледна и выглядела усталой.
– Что-то случилось? – спросил Ян.
Несмотря на то что день выдался теплый и солнечный, Ольга зябко повела плечами:
– Не понимаю, но мне здесь как-то не по себе. Снилось что-то мерзкое. Не помню что… А еще этот… – Она замолчала, переведя взгляд куда-то вбок.
Ян проследил направление ее взгляда и увидел высокого блондина с по-девчоночьи красивым лицом.
– Ты странная девушка. Мне кажется, этот тип из тех, за которыми девчонки табунами бегают, – заметил Ян.
– Я не знаю. – Ольга тонкими пальцами нервно теребила какую-то веточку, безжалостно обрывая набухающие почки. – Что-то в нем такое… неприятное. Сама не понимаю. Может, все дело в том, что я не люблю слишком красивые лица. По мне, лицо должно быть интересным, все правильное, каноническое – скучно… Понимаешь?
– Это оригинальное художественное видение, – отозвался Ян, наблюдая за незнакомцем.
Блондин постоял немного в отдалении, а потом зашагал прочь, не спеша, словно прогуливаясь.
– А может, все от нервов… – тихо добавила Ольга. – Я сама изменилась за последнее время…
– Конечно, от нервов, – Ян успокоительно улыбнулся девушке и, подняв с земли обломок ветки, запустил в озеро. Ветка приземлилась на ковер тины, видимо, бывший таким плотным, что по нему можно было едва ли не ходить. – Наши страхи рождаются из нашего подсознания. Знаешь, когда я был маленьким, года в четыре, мама рассказывала мне «Панночку» Гоголя. Помнишь момент, где появляется кошка с железными когтями и ползет, стараясь добраться до горла панночки?… Так вот, я слушал ее и представлял это так живо, словно все происходило со мной… А потом мама подобрала котенка. Черного. Я его ужасно боялся, особенно по ночам, когда оставался один, даже плакал, просил не выключать свет. Но папа сказал, что не хочет, чтобы его сын вырос трусом, и тогда я решил отстричь бедному котенку когти, чтобы тот не смог до меня добраться…
– И что же? – Ольга, забыв о своих страхах, смотрела на собеседника с искренним интересом.
– Котенок почему-то был против и ужасно пищал. В общем, я не успел – пришел отец, дал мне подзатыльник и спас котенка. А еще… еще в наказание за трусость он запер меня в гардеробной, у нас в квартире была гардеробная – маленькая, как чулан, и очень темная. Там висели мамины шубы. Я сидел среди них, не решаясь открыть глаза и боясь пошевелиться. Мне все время казалось, что за моей спиной кто-то стоит.
Ян замолчал, сосредоточенно глядя перед собой.
– А дальше? Ты же не все сказал, дальше было еще что-то. – Ольга ласково прикоснулась к его плечу, но парень даже не заметил этого.
Казалось, он погружен в себя так глубоко, что мир вовсе перестал для него существовать.
– Ян! – окликнула Ольга.
Тот вздрогнул и резко отвернулся от пруда.
– Пойду прогуляюсь. – И он быстро зашагал в сторону, противоположную той, куда направился светловолосый смазливый незнакомец.
Идя по тропинке, Ян думал о том, что хорошо бы, если бы Ольга никогда так и не узнала того, что в темноте иногда действительно водятся чудовища.
В память о том детском происшествии у него остался маленький шрамик на лопатке – потому что закрытые глаза помогают только от воображаемых монстров, настоящим наплевать, смотрят на них или нет.
Ян и сам не знал, как ему удалось спастись, когда что-то все же напало на него в темноте гардеробной, но отец, прибежавший на крики сына, так и не поверил ему, решив, что Ян сделал все назло и сам расцарапал себе щеку и спину. С тех пор и без того прохладные отношения между ними и вовсе разладились.
Было у этого случая еще одно последствие: теперь Ян точно знал, что чудовища существуют, и он поклялся себе, что больше не останется перед ними безоружным. И мальчик сдержал свое слово.
Все свободное до ночи время Ян просидел над рукописной книгой. Разобрать написанное было нелегко, тем более учитывая, что автор то и дело с легкостью переходил то на один, то на другой иностранный язык. Оставалось только пожалеть, что в данном случае нельзя прибегнуть к помощи Александры – с ней процесс расшифровки пошел бы значительно быстрее. В какой-то момент Ян даже почти всерьез задумался о том, что хорошо бы иметь преданную, знающую соратницу, но, увы, нельзя. В этом деле каждый сам за себя.
На первой же странице книги, над которой сейчас и корпел парень, был записан ритуал вызова и подчинения духа. Насколько понимал Ян, Яков Брюс скорее всего выработал этот обряд сам, по крайней мере, Ян никогда не встречал ничего подобного в книгах. Ритуал представлял тем больший интерес, что, похоже, оказывался нужным как раз сейчас. Судя по тому, что Ян слышал от Саши и Глеба, побеседовать с духом, охраняющим здешние владения (похоже, духом самого покойного графа), оказалось бы весьма кстати.
То, что против Якова Брюса будет использован его же собственный ритуал, казалось Яну забавным и весьма символичным.
– Очень интересно и поучительно, – бормотал парень, переписывая в свою старую, еще школьную, тетрадь по физике список необходимых компонентов.
Увлекшись, он едва не пропустил назначенное время встречи и выскочил из комнаты в самый последний момент.
Ребята во главе с Глебом уже ждали.
– Ну, показывайте своих полтергейстов, – произнес Ян беспечно, делая вид, что в упор не замечает многозначительного молчания.
– Я на тебя потом посмотрю, когда явится собака с железными когтями, – мрачно пообещала Динка.
– С кошкой с железными когтями я справился, разберусь как-нибудь и с собакой, – парировал Ян, натягивая на голову капюшон ветровки.
– С какой кошкой? – переспросила Александра.
– Была одна у Гоголя в «Панночке». Помнишь? – Ян лихо подмигнул ей, хотя гримаса его пропала зря, незаметная в темноте.
– Если ты сообщил уже обо всех подвигах, мы можем идти, – поторопил их Глеб. Он то и дело поглядывал на центральный дом и казался весьма озабоченным.
