они шли к нему с особым удовольствием.
Комната у Анатолия Александровича была просторная, на подоконниках стояли горшки с цветами и с какими-то растениями. Большое место в комнате занимали шкафы с книгами. Между ними был один шкаф с какими-то таинственными приборами, баночками, склянками. Из этого шкафа учитель нередко доставал микроскоп, и ребята с интересом разглядывали внутреннее строение растений.
«К природе нужно относиться тепло и любовно, как к живому существу», — любил говорить Анатолий Александрович.
Деревья крепко спят, зарывшись в глубокие сугробы. Но когда мороз острыми иглами впивается в побелевшие ветки, в лесу раздаётся тихий, жалобный треск. Он пугает красногрудых снегирей и маленьких синичек. Морозно и страшно молодым птицам, которые вывелись весной, в тёплых гнёздах, и никогда ещё не видели зимы.
Но ребят не пугает мороз. В тёплых костюмах, они деловито ходят на лыжах по глубоким сугробам, волочат за собой длинные санки и, размахивая острыми топорами, выбирают ёлку. По-хозяйски оглядывают они одно, другое дерево, переговариваясь между собой.
— Помните, какую ёлку прошлый год привезли в школу? Выше потолка! Отрубать верхушку пришлось!
— Да, хорошая ёлка была! Грозный говорит — все игрушки наши целы. Вот уберём! Пусть бойцы посмотрят.
— Теперь ещё лучше надо — не для себя ведь, мы не маленькие, — закидывая вверх голову, говорит Мазин. — Отдать, что ли, ту, Петька, а?
— Нашу? — Петька вытягивает из шарфа подбородок и с сожалением вертит головой: — Нельзя… Она летом в пруду отражается и землянку закрывает. Красивая! Жалко рубить…
— А где землянка, Мазин? Покажи землянку! Где она была? — кричат ребята.
— Да она здесь, недалеко. Пошли, Петька, покажем!
Ловко объезжая деревья, ребята гуськом сходят на пруд, лесенкой поднимаются на противоположный берег и останавливаются под тёмной развесистой елью, около глубокой заснеженной ямы.
— Вот она, наша землянка!
— Здорово сделана!
— Вроде окопов! Можно отстреливаться отсюда. Раз! Раз! — Саша неловко съезжает в яму и под громкий хохот ребят проваливается до самого пояса. Лыжи его беспомощно торчат вверх.
Ребята один за другим прыгают к нему и, толкаясь, начинают обстреливать снежками невидимого врага.
— Бей, ребята, по санкам!
Санки, брошенные посреди пруда, становятся мишенью.
— Слушай команду! Приготовься! Пли! — разыгравшись, кричит Васёк.
От снега хрустят варежки, мороз начинает больно пощипывать пальцы. Ребята выбираются наверх и, подпрыгивая от холода, вытряхивают из валенок снег.
— Нас морозом не возьмёшь! А вот фашистам от нашего мороза плохо приходится. Верно, Трубачёв?
— Верно. Они не привыкли! Эх, здорово их от Москвы гнали! Мне один раненый рассказывал…
— Это на Волоколамском шоссе, Васёк?
— Везде гнали. Их прямо тысячами уложили.
— Теперь не сунутся больше!
— Куда там!..
— Наши бойцы грудью за Москву стояли!
— Ещё бы! Мы свою землю никому не отдадим.
— От Сергея Николаевича давно писем нет, — вспомнив вдруг учителя, грустно говорит Одинцов.
— Ребята, а может, и он Москву защищал? И где-нибудь стоял и смотрел в полевой бинокль, а? Ведь мы от Москвы недалеко всё-таки, а? — с радостной надеждой в сияющих чёрных глазах говорит Саша.
Ребята не отвечают. Васёк смотрит куда-то далеко за сугробы, за деревья, вглубь парка.
Белая, закудрявившаяся от мороза меховая шапка, белые брови и ресницы и заиндевевший шарф под подбородком делают его похожим на ёлочного деда Мороза с синими-синими глазами и красными щеками. Ребята вспоминают о ёлке.
— Пойдём! А то поздно уже, — говорит Мазин.
— Постойте! — просит Сева. — Давайте закроем глаза, помолчим и потом сразу скажем, кто как чувствует — увидим мы ещё Сергея Николаевича или нет?
— Давайте, давайте!
Ребята крепко зажмуривают глаза и секунду напряжённо молчат, потом сразу, как по команде, радостно выпаливают хором:
— Увидим! Увидим!
— Ну, тогда — ура! За ёлкой! Пошли!
— Стойте! А насчёт Мити, и Генки, и Степана, и тёти Оксаны как же? — спрашивает Саша.
Ребята снова зажмуриваются:
— Увидим! Тоже увидим!
— Эх, вот счастье было бы! Скорей бы только нам победить Гитлера! Тогда всё у нас будет — и школа будет, и Сергей Николаевич, и Митя, — мечтает вслух Васёк.
— И папа твой приедет, и мой папа, и Лидин…
— И мои мал мала приедут, — нежно улыбается Саша.
— Да они уже выросли, твои мал мала, они теперь уже большие, — убеждённо говорит Одинцов. — Ты их и не узнаешь, пожалуй!
— Нет, что ты! — пугается Саша. — Я всех узнаю… Я бы их через много-много лет узнал, если б они даже старые были!
— И правда, ребята, кажется, будто годы прошли с тех пор, как нас родители на Украину провожали, а всего только несколько месяцев. Вот странно! — удивляется Сева.
— Какие несколько месяцев! Мне самому уже сто лет стало, — уверяет Мазин.
— Мне тоже — подхватывает Петька. — Сто лет, а ума нет!
— Хватит! Замёрзнем! Пошли за ёлкой! — торопит Васёк.
Голубые сумерки уже окутывают дома и улицы, когда, запрягшись в сани, мальчики привозят в школу срубленную ёлку. Зелёные мохнатые ветки, распластавшись по обеим сторонам, с тихим шелестом заметают снег; сзади, придерживая густую верхушку, идут Нюра и Лида.
— Куда это махину такую приволокли? — удивляются санитары.
— У нас в школе всегда такая была! — с гордостью отвечают усталые ребята.
Глава 14
ПЕРЕД НОВОЙ РАЗЛУКОЙ
Новый год вошёл в маленький городок без праздничного шума, как тихий гость, и хотя в домах было сурово и невесело, в каждой семье встретили его с надеждой и за скромным ужином подняли бокалы за победу. За тех, кто на фронте.
Прошло несколько месяцев после вероломного нападения гитлеровцев. Красная Армия, окрепшая и закалившаяся в боях, отбросила зарвавшегося врага от Москвы и начала теснить его на запад.
В историю Великой Отечественной войны вписано много подвигов, совершённых под стенами родной столицы. Фашисты, получившие тяжёлый удар, ещё ломились во все двери нашего государства.
Видя гневное и упорное сопротивление, Гитлер бросал на Советский Союз дивизию за дивизией. Гитлеровцы падали под ударами Красной Армии, гибли целыми эшелонами от карающей руки партизан.
На фронте шли жестокие бои. Весь советский народ поднялся на борьбу с врагом.
В тылу люди работали с удвоенными усилиями и жадно ловили сообщения с
