«Помните, дети: клыкастые тролли – коварные и злые. И двуличные. Они могут приветливо улыбаться, угощать шоколадом, петь прекрасные песни и обмахивать вам ноги перьями. Но в любую минуту готовы прийти в ярость и начать плевать вам в лицо зелёной жабьей слюной. Хотя они и коротышки, но злобы и алчности в них больше, чем в самых злых людях. Детей у них не бывает, вот они и похищают чужих, чтобы потом заколдовать – только так они могут размножаться».
Мориц наконец раскрыл свой зонтик. Недолго думая, мы бросились бежать со всех ног. И тут произошло невероятное: зонтики начали расти. Они стали как настоящие и даже больше. Налетевший неведомо откуда порыв ветра осторожно подхватил нас и поднял ввысь. Я посмотрела вниз. На облачном ковре остались клыкастые тролли. Они становились всё меньше и меньше. Тролли подпрыгивали и в яростной злобе потрясали своими кулачками.
Кошачий смех
Мориц обхватил ногами стержень зонтика и крепко держался.
Хорошо, что мы натренировались, карабкаясь на фонарный столб перед нашим домом.
– Вы себе шею сломаете, – ворчала всякий раз мама, а папа тем временем засекал секундомером наши результаты. – Молодец, Мориц! Продолжай! Ты сможешь!
Морицу всякий раз удавалось обогнать меня на десятую долю секунды. Тогда меня это злило, но теперь я радовалась, что могу не бояться за младшего брата: он точно не свалится.
Мимо нас пролетали звёздные огни. Отсюда, сверху, облачный ковёр был похож на шлейф от большого самолёта.
Головы клыкастых троллей теперь казались не больше булавочной головки. Их крики и вопли до нас не долетали.
Зато мы услышали чей-то заливистый смех. Он пролетел мимо звёзд и наших зонтов и наполнил собой тёмно-синий космос.
– Кошка, – прошептала я. – Мориц, слышишь? Это та самая кошка.
– С чего ты взяла? – спросил Мориц испуганно.
– Это точно та кошка, – отвечала я. – Она улыбалась, когда прыгала, а теперь вот смеётся.
– Почему?
– Радуется, что приземлилась.
– Откуда ты знаешь?
– Мерле просто знает это, вот и всё, – рассмеялась кошка, стоя на самой верхней ступеньке крутой лестницы. – А теперь я посмотрю, как приземлитесь вы!
Порыв ветра нёс нас прямо к лестнице.
– Осторожно, Мориц! – крикнула я. – Не торопись!
– Да уж, задача непростая, – рассмеялась кошка. – Мягкая посадка удаётся не каждому.
Мориц уже коснулся ногой ступеньки, но зонтик потянул его в противоположную сторону.
– Не вышло! – хихикнула кошка.
Я крепко схватила Морица за руку и осторожно поставила одну ногу на лестницу. Ступенька спружинила, словно резиновая.
– Уже лучше! – рассмеялась кошка.
– А ты нам не поможешь? – спросил Мориц.
Кошка перестала смеяться.
– Поможешь, поможешь, – промяукала она сердито. – Попроси своего Фидибуса! Пусть он тебе помогает! В конце концов, я вам не помощница, я просто кошка!
Она встала, прижала лапы к груди и запела, словно оперная певица:
Мрррьяу! Путь мой был непрост: До Земли от дальних звёзд, Там, за Солнцем, за Луной Фрау В. живёт со мной. Раз-два-три! Вперёд! Бедокурия зовёт!
Всякий раз, когда кошка во время пения задерживала дыхание, мы с Морицем немного приближались к лестнице, и, когда отзвучали последние слова песни, мы оказались рядом с кошкой.
В руках у нас были крошечные бумажные зонтики, которые позавчера вечером Гезина Волькенштайн воткнула в наши кружки с холодным какао.
– Ну, наконец! – рассмеялась кошка. – Мягкая посадка, верно?
– Вот именно! – кивнули мы с Морицем.
– Теперь уберите ваши зонтики в нагрудные карманы, иначе вы их потеряете! – велела кошка. – А это будет невосполнимая потеря.
