Всадник с такой силой осадил над кустом вороного коня, что тот взвился на дыбы. А через секунду он уже был на земле и с криком: «Здорово, орлы!» — кинулся в объятия Ю-ю и Овода. Это был Мишка.
— Ты весь в крови, брат Следопыт, — встревожился Овод. — Что случилось?
— Чепуха! Лицо поцарапал, когда скакал лесом. Эх, и конь лихой! Как ветер несется!
Весть о гибели отца поразила Мишку в самое сердце. Но он не заплакал, нет. Он крепко обнял своих друзей и, как бы давая клятву, произнес:
— Жив не буду, а бандита поймаю!
День был ясный, голубой. Солнце ласково припекало, но в воздухе веяло прохладой. В селе Яблонном было тихо и спокойно: от вчерашней гульбы не осталось и следа. Крестьяне были заняты своим делом. Только два плохо одетых мужичка бесцельно бродили по улицам, мимоходом заглядывали во дворы, болтали с прохожими. Если бы кто-нибудь следил за ними, он бы заметил, что странные мужички с особой осторожностью и любопытством обошли вокруг дома, где прошлой ночью кутил Махно, потом осмотрели двор попа Павсикакия и, видимо, чем-то раздосадованные, медленно пошли в конец села. Здесь они наткнулись на сожженную хату, от которой остались только развалины печи да черная труба.
Мужички остановились, сняв шапки.
— Вот наша хата, — печально сказал один, тяжело вздохнув.
— Ничего, — ответил другой, — когда прикончим белых, построим новую. А подлую Лисицу мы все-таки найдем, не будь я Следопыт…
Да, это были наши герои. Оставив Ю-ю с вороным конем в гуще леса, они решили побывать в своем селе. Следопыт надеялся застать всю банду на месте, но Махно и след простыл.
Из разговоров с крестьянами ничего определенного выяснить тоже не удалось. Одни говорили, что «батько» ушел вербовать новое «войско» на Гуляй-Поле, другие уверяли, что он махнул «под Херсон», третьи полагали, что Махно заболел и скрывается где-нибудь «у своих», а большинство сердито отнекивалось:
— А на черта вин мини здався!
Словом, след Махно затерялся.
— Настоящая лисица!.. — ворчал Мишка. — А все-таки мы его найдем!
До вечера они обошли еще одну соседнюю деревню, но и там не нашли конца ниточки, по которой можно было бы добраться до Махно.
Волей-неволей к ночи им пришлось вернуться в лес, к Ю-ю. Мишка был раздосадован неудачей, но поиски решил продолжать.
— А не сходить ли нам к Черной балке, где банда стояла лагерем? — предложил он. — Ведь Махно ушел не один…
— Нет, нет! — запротестовал Овод, содрогнувшись от ужаса. — Подальше от этих проклятых мест!
— Тиха, капитана! — прошептал вдруг Ю-ю, поднимая руку. — Там буль-буль есть… Зачем такое?..
Он указал в глубину леса. Все замолкли, напряженно прислушиваясь.
— Верно, — сказал Следопыт, — там что-то курлыкает, вроде как тетерев бурчит…
Овод усомнился:
— Нет, не похоже… Может, ветер шумит?
— Какой там ветер, — отмахнулся Мишка, — сейчас такая тишь, ни один лист не шелохнется. Во всяком случае, проверим. У меня здесь что-то наклевывается, — он покрутил пальцем вокруг лба. — За мной, ребята!
Мишка смело пошел вперед, за ним направился Овод, а Ю-ю, как всегда, замыкал шествие, ведя коня под уздцы. Местность постепенно понижалась, лес становился гуще, дохнуло холодком и сыростью. Вскоре? Мишка остановился и, подождав своих соратников, сердито фыркнул:
— Ерунда! Зря мы сюда свернули — это речонка урчит по оврагу.
— Речонка?..
Овод прислушался и вдруг схватил за руку Следопыта:
— Ой, ребята, да ведь это же мельница шумит!
— Водяная мельница? — живо отозвался Следопыт. — Уж не та ли, в которой тебя мучили?
Овод побледнел:
— Может, и та…
Следопыт хлопнул себя по лбу:
— Ну и дурак я!
— Почему? — удивился встревоженный Овод.
— Ведь эту девушку Махно называл милой красавицей?
— Называл. Ну так что?
— И он по ее просьбе не отрубил тебе голову?
— Не отрубил.
— И сам поднял девушку с колен?
— Сам…
— Да что ж ты предлагаешь?
— Я-то? — Мишка в затруднении почесал затылок. — Пошли дальше! Только тихо, как мыши. А ты, Ю-ю, немножко отстань и веди коня… Да накрой ему морду курткой, чтобы не фыркал!..
— Есть, капитана! — охотно отозвался Ю-ю.
— Ты куда это? — шепотом спросил Овод.
— На мельницу…
— Зачем?
— Авось что-нибудь выйдет… Ты говоришь, девушка назвалась твоим другом?
— Да. Она так меня называла.
— Замечательно… Пошли, пока не стемнело.
Следопыт пригнулся, раздвинул ветки кустарника и бесшумно нырнул в чащу. Овод и Ю-ю последовали за ним в прежнем порядке.
Прислушиваясь к шуму воды, они шли довольно долго вдоль какой-то низины, заросшей дубовым кустарником и ивняком. Потом спустились в извилистый овражек, по дну которого бежал ручей. Вначале им казалось, что мельница должна быть где-то совсем близко, но рокот воды то резко усиливался, то неожиданно затихал и нарастал снова.
Мишка начинал сердиться. С каждой минутой ускорял шаг. Овод едва поспевал за ним, но даже и не подумал просить передышку. Он ни в чем не хотел отставать от брата. Что же касается Ю-ю, то о нем можно было не беспокоиться. Он мог с одинаковой скоростью шагать хоть целые сутки без передышки и никогда, не терял своего неизменного спокойствия и выдержки.
— Тсс! Кажется, совсем близко, — прошептал Следопыт,
Гул водяной мельницы доносился совершенно отчетливо.
— Ждите меня здесь, а я пойду посмотрю, что там делается, — сказал Следопыт и исчез во тьме.
Мишка шел по узкой тропе, она вскоре вывела его из леса. Перед ним лежала обширная поляна, на склоне которой прилепилась маленькая деревушка.
Взяв маузер наизготовку, Следопыт направился в деревню. Но его предосторожность оказалась напрасной; деревня точно вымерла. Нигде ни единой души, ни одного огонька в хатах, ни одной собаки во дворах — ничего живого. Только ветерок печально посвистывал в разбитых окнах. Настороженно прислушиваясь и заглядывая во все дворы, Мишка беспрепятственно прошел деревню.
Где-то пропел петух…
— Странно, — подумал Мишка, — людей нет, а петух остался.
За околицей он остановился и осмотрелся по сторонам. Вдали из мрака ночи блеснул огонек.
— Ага, кто-то есть!..
Следопыт смело направился на огонек, который манил его в темную низину, где урчала речонка. Идти пришлось недолго. Внизу, у самой кромки берега, поросшего густым кустарником, показалось какое-то неуклюжее черное здание,
— Мельница! — обрадовался Следопыт.
Подойдя ближе, он заметил небольшое оконце, закрытое толстой ставней. Из щели струилась желтая полоска света. Следопыт ползком направился к окну. Миновав небольшую открытую площадку, он тихо поднялся на ноги и заглянул в щель.
На широкой скамье понуро сидела молодая девушка. Бледное худое лицо ее скупо освещал огонек лампочки, подчеркивая бездонную глубину карих глаз и густые соболиные брови. Длинная коса черной змеей сползала с плеч.
— Она! — прошептал Мишка, дрогнув от радости.
Девушка сидела неподвижно, в глубокой задумчивости.
Мишка невольно залюбовался ею и позабыл, зачем он сюда явился. На длинных ресницах девушки блеснула слезинка и медленно скатилась на руку.
О чем она плакала? Тоска ли одиночества грызла ее сердце, погиб где-нибудь ее милый, или кулак-отец измывается над нею?..
Мишка хотел было отойти от окна, но тут скрипнула дверь, и в комнату вошел старик, запорошенный мучной пылью.
Девушка вздрогнула и подняла голову.
— Все хныкаешь? — сказал старик, останавливаясь перед нею, — Или не нравится добрый молодец?
— Оставь меня, отец! — резко ответила девушка, — Ты хочешь погубить меня.
Мельник захихикал:
— Кого ж тебе еще нужно? Может, принца ждешь или графа? Сюда и ворон-то редко залетает…
— Никого мне не нужно… Но идти на поругание этому зверю не хочу! — Девушка закрыла лицо руками и заплакала.
Маленькие выцветшие глаза мельника блеснули из-под нависших мохнатых бровей:
— Эй, не дури, Катюха! Не нам с тобой рассуждать об этом. Он теперь сила и богат. — Старик пошарил за пазухой, вынул кожаный кошель и высыпал на стол с десяток золотых монет.
— Вот они! Самые настоящие, царские! А ты ревешь, дурища. В шелках ходить будешь.
— Не нужно мне его проклятого золота — оно в крови! — Девушка в гневе отшвырнула монеты и выскочила из комнаты.
Старик трясущимися руками собрал золотые, шамкая беззубым ртом, опять ссыпал их в кошель и сунул за пазуху.
Мишка отскочил от окна и двинулся в обратный путь. Он понял, что мельник против воли дочери хочет выдать ее замуж за какого-то богача. Хорошо бы помочь ей выпутаться из беды! Но как? Надо поговорить с Оводом. В таких мудреных делах он лучше разберется. Как-никак, а он тоже — девушка…
