развернулся к своей жертве и пригнулся. Потом он слегка покачал задом и дёрнул хвостом. Я знала, что это его излюбленная боевая стойка. Но, прежде чем мой подопечный успел напасть на бедную корову, из леса донёсся протяжный собачий вой. Коровы ничего не заметили, а вот мы, заслуженные ветераны коровьего спорта, тут же насторожились. Макс принял обычную позу, а Бенни тихо зарычал.
– Я смогу тебя защитить, – пообещал он Жемчужинке.
– Так и знала, что надо было остаться дома, – сказала та, явно не оценив преданности Бенни. – Мне не помешало бы сделать маникюр.
Из леса снова донёсся вой, и Бенни, старательно изображавший сторожевого пса, наконец-то оказался полезен.
– Это радостный вой гончей, – сообщил он. – Нам ничего не угрожает. Просто кто-то охотится в лесу, и его пёс напал на след.
– Ладно, Макс, – сказала я, собираясь вернуть всё на круги своя, – пора уронить эту корову.
Макс снова пригнулся, повертел задом, покрутил хвостом и прицелился прямо в огромное белое пятно на коровьем боку. Наконец он сорвался с места и прыгнул.
Следующие несколько секунд ползли, как в замедленной съёмке. Ночное небо, да и всё вокруг вдруг осветилось вспышкой, как будто вновь настал день. Вспышка, яркая, как у фотоаппарата, озарила Макса ровно в тот момент, когда его густая шерсть коснулась коровьего бока. Небо едва не треснуло пополам от раскатов грома. От неожиданности мы даже подпрыгнули!
Коровы от всего этого шума, естественно, проснулись. А я, по-прежнему словно в замедленной съёмке, наблюдала за хлынувшим с небес ливнем. Мне казалось, что дождевые капли не уступают в размерах мячикам для настольного тенниса, за которыми с подачи детей обожал гоняться Макс. Ливень испугал коров не на шутку, и теперь, сбившись в стадо, часть из них в панике побежала прямо на Макса.
Тот стоял как громом поражённый. Он так и не смог сдвинуть свою несчастную корову даже на миллиметр, не то что уронить её! Теперь его жертва понеслась сломя голову в лес, находящийся прямо за забором. Остальные коровы не отставали.
Я поспешила к Максу. Надо убрать его с дороги!
– Пора уходить! – Я потянула Макса на себя, и он, к счастью, не стал сопротивляться. Испуганное стадо перекрыло дорогу назад. Придётся идти через лес. Другого выхода нет!
Добравшись до ограждения, мы обнаружили, что его разломала самая первая корова. Наверняка остальные совсем скоро тоже бросятся в лес. С каждой каплей дождя моя шёрстка промокала всё сильнее. Наверняка я буду выглядеть так, будто искупалась в озере! Пока мы бежали в лес, я успела глянуть на Макса. Он вымок ничуть не меньше. Я предпочла бы остановиться, но мой глупенький подопечный нёсся вперёд так быстро, как только мог. Ладно, возможно, нам и не стоит сбавлять темп.
Я бежала рядом с Максом до тех пор, пока мы не добрались до поляны, через которую протекал ручей. Дождь перестал быть таким сильным. На дне оврага мы заметили лагерь с двумя палатками. К счастью, сюда испуганные коровы не добрались. Я слышала только шаги людей, продиравшихся через лес, чтобы поскорее укрыться от дождя.
Что-то подсказывало мне, что это те самые подростки. Вот только теперь с ними была ещё и гончая.
– Пошли к палаткам! – крикнул подросток своим дружкам. Мы с Максом успели спрятаться за ближайшим кустом, прежде чем мальчишки добрались до своего лагеря.
Я увидела того самого подростка, который стрелял в меня из рогатки. Он бежал к палатке, а следом шагали его друзья. У первого мальчишки в руках было кое-что мне знакомое. Это точно не пистолет. Что-то побольше. Точно. Ружьё! Я понимала: стоит попасться этому мальчишке, и он мгновенно выстрелит в меня.
– А как же Дэн? – спросил кто-то из подростков.
– Всё с ним нормально, – ответил тот, что с ружьём.
Как только подростки забрались в палатки, я сказала Максу:
– Нам нужно держаться от них подальше.
Макс, похоже, тоже увидел ружьё и не стал спорить.
– Нельзя попадаться Дэну, кем бы он ни был, – сообщила я Максу, когда мы торопливо шли вниз по течению ручья к ферме дядюшки Билла.
Судя по всему, тот же ручей протекал и около зарослей, в которых пасся Дэвид. По бокам от оврага виднелись следы коровьих копыт, поэтому мы с Максом шли понизу. Через несколько минут мы услышали громкий всплеск и замерли.
Я встала неподвижно, как статуя, и только едва заметно повела ушами и огляделась по сторонам. Только теперь я заметила, что промокла насквозь и вся дрожу. Я посмотрела на Макса, который казался ужасно грустным. Мне почти стало его жалко!
В конце концов, не учуяв опасности, я сказала:
– Пошли дальше. Чем быстрее доберёмся до фермы, тем скорее помоемся и высохнем.
– Может, нас найдут люди? – умоляющим голосом заныл Макс.
– Они даже не знают, что мы тут, – возразила я. – Мы ведь никому не сказали, что идём ронять коров. Нельзя выходить из оврага, иначе нас затопчет испуганное стадо. И обратно дороги тоже нет, там лагерь подростков. Разве ты не видел, у одного из них есть ружьё!
Я прошла несколько шагов вперёд, и Макс неохотно поплёлся следом. Как только мы зашли за поворот, я увидела, как по ручью плывёт мохнатый зверь чуть крупнее меня. В свете луны была хорошо видна его чёрно-коричневая шерсть. На его хвосте что-то сверкало. Я пригляделась и похолодела: мой самый большой страх оправдался! Этот зверь оказался огромным енотом.
Наверняка
