Тетка развернула кулек с конфетами и рассыпала их по столу.
– «Мишка на Севере»? – Генка сразу же подтянул к себе три штуки и принялся уплетать.
Витька тоже взял одну конфету. Ему не хотелось шоколада, он повертел «Мишку» и машинально спрятал ее в карман.
– А вот чего просили, – тетка подвинула Генке небольшую коробочку. – Только ни к чему все это…
Генка сразу же коробочку распотрошил и высыпал на стол три больших крючка, несколько тройников и несколько пружинных колечек.
– Спасибо! – Генка спрятал сокровища обратно в коробочку. – Теперь все будет, как надо!
– Идите-ка спать, рыболовы, – тетка потрепала ребят по головам. – А завтра посмотрим. Утро вечера мудренее.
Блесну Витька собирал уже в темноте, на ощупь.
Витька открыл глаза. Генка еще спал. Витька полежал несколько минут, встал, оделся. Спрятал в карман блесну. Генку будить не стал. Осторожно взял в сенях оставленный Жмуркиным спиннинг.
«Сам справлюсь, – думал Витька, спускаясь к озеру. – Я все-таки рыбак. А схватка с огромной рыбиной не терпит посторонних глаз, тут должны быть только двое – рыбак и его добыча. Так что пусть Генка спит. К тому же у него рука болит, ему нельзя перенапрягаться…» А еще, честно говоря, Витьке хотелось славы. Славы человека, в одиночку поймавшего огромную щуку.
Озеро было затянуто туманом. Туман сползал с другого берега, и Витьке казалось, что он стоит не возле небольшого, в общем-то, озера, а у какого-то огромного моря или даже океана. Было по-утреннему прохладно и пасмурно.
Витька сбежал на пляж и, проваливаясь по щиколотку в неприятно холодный с утра песок, направился к воде. Плот стоял на месте. Витька приладил весла от резиновой лодки, уселся на доски, оттолкнулся от берега и принялся грести. К моменту, когда из тумана показалась белая коряга, Витька успел пропотеть и хорошенько размять мускулы.
До цели оставалось метров сорок, Витька бросил весла, и плот плыл сам по себе. Течения возле коряги никакого не было, вода медленно закручивалась в огромные спирали, отчего плот тоже стал медленно вращаться. И Витька видел то укутанный туманом берег, то выбеленные солнцем и водой окаменевшие ветви огромного ушедшего в воду дерева. Там, под ними, на сколько-то-там-метровой глубине жил в омуте Старый Ник, безобразник, пожиратель утят и вредитель сельского хозяйства.
– Ну, держись, Ник, – прошептал Витька. – Сейчас огребешь по полной программе!
Ему было немножко страшно, но отступать Витька не собирался. Ртутный карантин в школе заканчивался через три дня, и хулиганистый Ник должен был быть пойман. Витька достал спиннинг. Привинтил катушку, пропустил леску сквозь кольца. Аккуратно, чтобы, не дай бог, не упустить в воду, извлек из кармана блесну, три раза на нее плюнул и прицепил к леске.
Витька размахнулся и ловко отправил блесну прямо к белым ветвям. Она легко, почти без всплеска, вошла в воду. Витька выждал секунду, чтобы блесна опустилась на необходимую глубину, а затем начал подмотку. Блесна шла просто отлично, Витька чувствовал, как она рыщет в воде в разные стороны, изображая не способную к сопротивлению больную рыбку. Витьке даже казалось, что он слышит звуки, какие издают обычно приманки. Человеку эти вибрации не слышны, а вот рыбы, в особенности хищные, их слышат прекрасно. Акула слышит свою жертву за два километра, это Витька помнил из телепередачи «В мире животных». Старый Ник – щука, которой уже триста лет, – наверняка тоже должен слышать звуки движущейся блесны. Если, конечно, совсем не оглох от старости.
Блесна показалась. Солнца не было, однако она и в толще воды играла. «Вот что значит серебро, – подумал Витька. – Это вам не латунь какая-нибудь!»
В первый раз Старый Ник на серебряную блесну не позарился.
Витька коротко взмахнул удилищем и послал блесну второй раз. Бесполезно.
Витька разозлился и принялся работать по-серьезному. Он менял глубину и скорость проводки блесны, делал паузы, отпускал блесну в свободное падение…
Старый Ник никак на все Витькины ухищрения не реагировал.
А может, его и вообще здесь нет? Может, он отправился поохотиться в Волгу по одному ему известному подземному тоннелю, потому что ему надоели худосочные цыплята и он решил поймать к завтраку свежего леща или даже осетра? Хотя сомнительно. Старый Ник уже стар и вряд ли далеко уплывает от обжитых мест. Он тут, в омуте. Лежит на дне, шевелит плавниками и смеется над глупым Витькой, решившим бросить ему вызов. К тому же выход загораживает двойная волейбольная сетка, через сетку он не пройдет.
– Ну, ты, – крикнул Витька со злости в воду, – пожиратель лягушек! Давай, выходи на честный бой!
Вода продолжала закручиваться в спирали и казалась совершенно безжизненной.
Тогда Витька решил сменить тактику. Он послал блесну не к белой коряге, а к берегу. Подождал, пока она ляжет на дно, пока успокоится взбаламученный ил, и только после этого стал вращать катушку.
Витька смотал леску почти на треть, когда вдруг леска ослабла и вес блесны перестал чувствоваться. Витька ускорил подмотку и через минуту вытащил из воды… конец лески. Серебряной блесны на ней не было.
– Черт! – Витька стукнул кулаком по плоту. – Откусил!
Витька не знал, что делать. Это был провал. Полный, полнейший провал!
– У, старый перец! – Витька погрозил кулаком в воду. – Устроил мне все-таки гадость…
Витька злобно плюнул в воду.
– Порыбачил…
Запасной блесны у него не было, а значит, попытка одолеть Старого Ника провалилась и в этот раз. Витька взялся за весла.
– Ну, щука, – грозил Витька, подгребая к своему берегу, – ты доигралась! Это последняя капля моего терпения! Завтра собираем электроудочку – грохнем тебя и все живое в округе на три километра…
Витька налегал на весла. Он одолел уже половину пути, как вдруг из-за сосен на противоположном берегу выглянуло солнце. Туман рассасывался, озеро стремительно утрачивало свое волшебство, а Витьке вдруг захотелось задержаться на воде еще чуть-чуть – поглядеть на солнце. Когда еще рассвет вот так увидишь? Он устроился на плоту поудобнее и стал наблюдать за восходом.
Солнце поднималось медленно. Оно еще не разогрелось до ослепительного дневного сияния, и на него можно было смотреть не щурясь, широко открытыми глазами. Солнце было похоже на апельсин. На огромный сочный апельсин.
Вдруг Витька почувствовал сильный голод. Он проснулся рано и так спешил на поединок со щукой, что забыл об утреннем стакане молока и калаче. Витька похлопал себя по карманам. В одном он нашел древнюю окаменевшую карамельку и ржавую гайку, в другом обнаружилась вчерашняя конфета «Мишка на Севере». Карамельку Витька выкинул, а «Мишку» очистил от обертки и немедленно сжевал. Он уже собирался было бросить обертку в воду, как в голову ему пришла безумная идея. Витька схватил весла и принялся грести обратно к белой коряге.
На сей раз Витька подошел поближе к торчащим из воды ветвям. Он достал из кармана коробочку с крючками. Выбрал старый кованый крюк, подаренный хранителем, тяжелый тройник с благородным синеватым отливом металла. Привязал его к концу лески. Покрепче привязал, двойным узлом. Затем обмотал вокруг крючка фольгу от шоколадки и закрепил ниткой, вытянутой из подкладки куртки. Получилось что-то вроде самодельной блесны.
Витька опустил свою только что придуманную снасть в воду. Блесна тонула плохо, нужен был груз. Витька почесал голову. Потом вспомнил про старую ржавую гайку. Привязал ее на двадцать сантиметров выше крючка.
Забрасывать подобную снасть Витька не решился, опасаясь, что фольга от удара об воду может и соскочить. Он стравил с катушки метр лески и осторожно опустил блесну за борт. Блесна пошла ко дну. Леска принялась медленно сматываться с катушки.
Витька отсчитал приблизительно метров восемь и поставил катушку на тормоз. Затем вспомнил, как однажды с дедом на зимней рыбалке они ловили окуней. Окуней ловить было просто – достаточно лишь поднимать и опускать удочку, и окуни сажались на крючки только так – один за одним. И сейчас Витька начал действовать, как на той зимней рыбалке – опускал кончик удилища к воде, делал паузу, затем поднимал его на полметра и постукивал по рукоятке. Ничего не происходило.
Витька не сдавался. Он тряс удилище, водил им в разные стороны, подматывал леску, подтравливал ее побольше. Старина Ник не клевал.
Через час Витька устал и положил спиннинг на доски. Снова хотелось есть. И еще спать. Витька решил сплавать до дому и хорошенько позавтракать. Он взялся за весла, вздохнул, и плот сдвинулся с места. Удилище сорвалось и упало в воду.
– Черт! – Витька стал разворачиваться.
Пенопластовая рукоятка пока удерживала снасть на поверхности, однако в полую сердцевину стремительно затекала вода, и спиннинг начинал медленно тонуть. Витька поступил решительно – он перевалился с камеры в воду и нырнул вслед за удилищем.
