— Ликушка, а с чем пироги-то делать?
— Ой, ба, ты, главное, сделай, а уж с чем — это тебе решать. Можно с яйцом и рисом, а можно с капустой… Все равно. Просто пирогов охота!
Бабушка покачала головой, прошла на кухню, надела фартук и принялась готовить. Лика крутилась рядом и больше мешалась, чем помогала, поэтому вскоре была отправлена в комнату:
— Ликушка, иди, порисуй или почитай книжку. Я сама управлюсь. Все-таки у тебя каникулы… — бабушка вытолкнула внучку из кухни, и та с радость уселась в кресло и включила телевизор, чтобы бабушке не было скучно.
Самой Лике было не интересно происходящее на экране — она думала, как ей вернуть Жанну и Пантелея. Девочка вытянула ноги, закрыла глаза и погрузилась в водоворот мыслей.
«Что же надо сделать? Думай… Итак, я нарисовала Пантюшу и он исчез. Так? Так. То же самое произошло с Жанной. И? Блин горелый, ничего в голову не лезет!.. Постой! Что там мне ба сказала?».
И она вспомнила слова бабушки, когда спросила про пропажу вещей, которые она нарисовала: — Ну, тогда нарисуй это обратно, чтобы оно появилось снова.
«Точно! - Лика открыла глаза и прошептала».
— Как же я сама до этого не додумалась?! — Она вскочила с кресла и молнией метнулась в свою комнату, запнувшись на ступеньках.
* * *
Жанна сидела на качелях и читала книгу. Пантелей лежал на траве и глазел по сторонам, когда Лика ворвалась в комнату, словно ураган.
— Я знаю, что нужно сделать! — крикнула она, — Не знаю, получится или нет, но попробовать стоит!
Жаннетт уронила книжку и, спрыгнув с качелей, подбежала к краю рисунка:
— Придумала?
— Не я, это бабушка подсказала! — глаза девочки блестели. — Надо вас обратно нарисовать! Только я боюсь, как бы вы еще дальше не исчезли…
— Знаешь что, — сказала Жанна, — А давай я буду рисовать? Если ты смогла затащить Пантелея сюда, то, может, я смогу вернуть его обратно?! Я нарисую мою комнату, то есть нашу и нарисую в ней кота. Вдруг получится и он вернется? Тогда я снова нарисую себя и…
— Круто! Давай! А чем ты будешь рисовать? — спросила Лика.
— Да… — протянула девочка, — Незадача. О! Нарисуй мне краски свои.
Лика на секунду призадумалась:
— Ага, они же исчезнут! А если не выйдет, то я не смогу ничего тебе больше нарисовать! И красок не останется и вы там…
— Беда… — Жанна почесала нос, — У тебя есть еще краски?
Лика кивнула.
— Есть, мне мама с папой прислали. Иностранные. А что?
— Значит так: доставай все краски и смешивай их, только очень тщательно! Если обычные перемешать с волшебными, то они тоже волшебными станут.
— Какая ты умная! — воскликнула Лика. — Молодец! Только если я все краски смешаю, что за цвет получится?! Как этим рисовать-то потом?!
Жанна закатила глаза:
— Да не все вместе! Красный с красным, синий с синим…
Лика смутилась: так лопухнуться перед сестрой! Теперь она будет считать ее глупой!
— Я быстро! Только сгоняю за банками, в чем краски перемешивать! Ах да, сегодня будут пироги!
Лика скрылась за дверью и вернулась через пару минут, держа в руках несколько баночек из-под майонеза. Расставив все принадлежности для рисования на столе, Лика надела фартук и, вооружившись чайной ложкой, стала выковыривать из баночки синюю гуашь. Первой досталось выигранной краске, а потом к ней присоединилась и присланная родителями. Лика тщательно перемешивала краску, растирая ее о стенки банки. Она мешала до тех пор, пока рука не начала болеть. Посмотрев на результат своих трудов, девочка решила, что уже достаточно хорошо все перемешала и разложила вязкую смесь по своим баночкам. Отдохнув несколько минут, она принялась за другой цвет. И так до тех пор, пока не перемешала всю гуашь.
Лика трудилась почти два часа. Когда она закончила, сил совсем не осталось. Руки ужасно ныли, а ладонь вся горела: кожа на ней местами стерлась о ложку, а кое-где даже вздулись пузыри.
— Готово! — победно сказала Лика, отставив в сторону последнюю баночку. — Сейчас я только нарисую тебе мольберт с ватманом, другой, не этот. А то еще мой исчезнет вместе с рисунком. Получится картинка в картинке, и вы вообще никогда не выберетесь, а я вас не увижу больше! Я нарисую мольберт одной девочки. Мы с ней вместе в художку ходим, и она мне не очень нравится. Ужас, какая вредина! Жадина, спасу нет. — Она ехидно хихикнула.
Жанна стояла и хлопала ресницами, слушая свою сестру. Пантелей на ее руках умиротворенно мурлыкал. Лика приступила к исполнению своего плана. Она аккуратно нарисовала возле озера трехногий мольберт, на котором был закреплен большой белый лист, потом изобразила одну из коробок с гуашью и пару своих кисточек.
— Рисуй комнату, а потом книгу. Не будем рисковать вами, — сказала Лика. — Я пойду, посмотрю, как там у бабушки дела с пирогами, а то уже живот урчит от голода. Не скучайте без меня, я скоро вернусь. — Она помахала рукой и скрылась за дверью.
По всему первому этажу видал запах свежей выпечки. Когда Лика спустилась, бабушка пронесла мимо нее противень с румяными, пышущими жаром, пирогами. Девочка сглотнула слюну.
— Ба, а когда мы уже это есть будем?!
— Сейчас, еще одну партию поставлю в печь и сядем. Чайник только-только подоспел. Ты как почувствовала, что все готово. Садись, я быстро.
Лика уселась за стол и в ожидании ужина стала переключать каналы телевизора, пока не наткнулась на мультфильм. Вернее, это была больше песенка: про коробку с карандашами. Ее слова девочка знала наизусть, поэтому тут же стала подпевать. Когда мультик закончился, Лика подумала:
«Вот ведь… Только у меня все в коробке с гуашью и совсем настоящее. У меня круче и я выиграла! Только что сказать ба, если у нас все получится? Нет, она, конечно, будет очень рада, что Жанна нашлась, но если ничего не выйдет, то как ей сказать? Типа, ба, вот твоя внучка Жанна. Да куда ты смотришь?! Вон она, на картинке! Так что ли? Хоть бы все получилось! Тьфу, тьфу, тьфу». — Лика сплюнула через левое плечо и три раза постучала по столу.
В это время бабушка поставила на стол чашки с парящим чаем и тарелку, накрытую полотенцем, под которым лежали долгожданные пирожки.
— Спасибочки, ба, — сказала Лика, наливая чай в блюдце. — А можно я несколько пирожков с собой в комнату возьму? Я их рисовать буду, ну а потом съем.
— Конечно возьми, — ответила бабушка, садясь за стол. — Приятного аппетита.
— Угу, — ответила девочка, жуя пирог. — И фефе фофе…
Съев еще пару пирожков и допив чай, она сказала спасибо и, схватив тарелку, отправилась к себе в комнату, перешагивая через ступеньку.
* * *
Краем глаза глянув на рисунок, Лика поставила пирожки на стол. Одна коробочка с гуашью исчезла, а нарисованная девочка стояла возле мольберта и рисовала.
— Слушай, — спросила она. — Если ты уже такая большая, сколько же лет я просидела в этом доме?
— Не хочу тебя расстраивать, — замялась Лика, — Но прошло, наверное, лет сто! Шучу, конечно же. Мне десять уже, вот и считай.
— Ого! — Жанна почесала голову. — Выходит, лет десять?! Так мне уже двадцать!
Лика звонко засмеялась:
— А вот по тебе не скажешь!
Жанна положила кисть на мольберт.
— А мне казалось, что прошло несколько дней всего… Ты уверена?
— Да чтоб мне двойку по математике за год поставили! — выпалила Лика. — Это случилось очень давно, уж поверь мне. Ты мне лучше подумай, что мы скажем бабушке и папе с мамой, если ты вернешься, а то я уже голову сломала. Ведь они спросят, где ты была и как вернулась.
— Я подумаю об этом завтра, — ответила сестра. — Ты, давай, пироги рисуй. Я отсюда чую, как они пахнут!
Жанна потянула носом, а Пантелей, дремавший рядом с ней на песке, мяукнул, словно поддакивал. Рисунок замер, будто и не оживал никогда.
— Конечно!
Лика расставила на табурете краски, непроливайку, кисточки и стала рисовать. Это не заняло у нее много времени, и спустя пару минут возле домика, на ступеньках, красовалась тарелка с пирогами, от которых вверх поднимались струйки пара.
— Еще теплые будут, — довольно произнесла Лика. — Приятного аппетита.
Затем она нарисовала горку корма в миске Пантелея. Рисунок вновь ожил. Жанна продолжила рисовать.
— Я почти закончила, — сказала она. — Ты ложись спать. Все произошло во сне. Значит и обратно случится ночью.
— Ну, краски-то исчезли, пока я внизу была! — ответила Лика, подбоченившись.
— Так то краски! Они ж маленькие, а мы вон какие здоровущие! Один кот чуть ли не пол рисунка занимает.
Пантелей отреагировал на шутку протяжным и хриплым мяуканьем: мол, не правда, я не такой и толстый!
— Только оставь музыку, — попросила Жанна, — Не выключай совсем, пусть играет тихонечко. А, вот что еще хотела спросить: с воронами что делать?
