– Каким еще коллектором? – Буханкин цокнул языком. – Она что, главная по канализации?
– Буханкин, ты темная личность, – сказал я. – Коллектор – это не канализационная труба, это библиотечный накопитель. Зинаида Ивановна может проверить всю информацию по всем библиотекам города. В районе почтового отделения номер восемь – а именно оттуда было отправлено письмо Тоске, – так вот, в том районе есть две библиотеки. Детская и обычная. И за два последних месяца и в той, и в другой один мальчик брал книги по аквариумистике. Узнать его имя и адрес не составило труда. Антонина не поленилась сходить в детскую библиотеку. Парень, который брал книги про разведение рыбок, приходил за ними с лохматой собакой.
– А зачем он все это устроил? – недоумевал Буханкин. – Он что, настоящий псих?
– Не знаю, зачем он все это устроил, – сказал я. – Может, и псих. Понимаешь, я не смог хорошенько за ним понаблюдать. Во-первых...
– Почему? Почему великий и мохнатый Куропяткин не смог проследить за каким-то там мелким маньяком?
– Потому что какой-то там мелкий маньяк следил за мной, – ответил я. – Он, кстати, и сейчас за нами следит.
– Как – следит?! – Буханкин лязгнул койкой. – Что значит – следит?!
– Следит. В хороший полевой бинокль.
– Он давно за нами следит, – сказала Тоска. – Как ты кокнул пираний, так он за нами и стал наблюдать. Не все время следит, конечно, а так, периодически. Сейчас следит.
– Откуда? – Буханкин сощурился. – Откуда вы все это знаете?
– Расскажи, – устало разрешил я Тоске.
Тоска стала рассказывать. Как вчера она, впустую побеседовав с канцеляристом Обоевым, отправилась по некоторым делам. По пути она купила ватрушку с творогом и съела, разглядывая для аппетита в стекле ларька другую выпечку, особенно весьма продвинутые коврижки. Которые Тоска очень любила, да только не ела ввиду сбережения фигуры. В процессе поедания глазами восьмой по счету коврижки Тоска заметила, что за спиной ее на расстоянии метров пятнадцати маячит какой-то тип.
Сначала Тоска думала, что это Буханкин.
– А при чем тут Буханкин? – обиженно сказал Буханкин. – Я ни за кем не следил...
– Не перебивай, – строго сказала Тоска.
Сначала Тоска думала, что это Гелий Буханкин, но, приглядевшись, обнаружила, что наблюдатель на Буханкина несколько непохож. Рост такой же, прическа, комплекция поразворотистей.
– А лицо такое... – Тоска выразительно пошевелила бровями. – С интеллектом...
О, как ты сладка, месть!
Буханкин надулся.
Наблюдатель стоял, поедал мороженое и как бы невзначай бросал на Тоску заинтересованные взгляды. Тоска решила проверить, не кажется ли ей это. Она купила энергетический напиток, неспешно выпила его и лениво пошла вниз по улице. Завернула за угол. Подождала пару минут. И мимо нее проследовал тот, кто наблюдал за ней возле коврижечной будки. Тоска про себя назвала его Наблюдателем. А потом Тоска заметила его в трамвае, в троллейбусе и еще один раз на улице. Навыками наружного наблюдения Наблюдатель не обладал.
– А когда мы сюда к тебе шли, я его тоже видел, – сказал я. – С биноклем. Наблюдает.
– Давайте его возьмем! – В голосе Буханкина явственно послышался азарт бывалого охотника за неведомым. – Этого интеллектуала. Выскочим и схватим! Запрем в бане или в подвале! Я его в два мига расколю! Он у нас письменное признание напишет! Нет, это будет видеопризнание! Он признается в своих происках на камеру!
Буханкин даже направился к лестнице. Так что пришлось его схватить за локоть и возвернуть на койку.
– Во-первых, не факт, что ты его расколешь, – сказал я. – Может, он храбрый портняжка?
– Против Диска Воздействия ни один портняжка не выстоит! – заверил Буханкин. – Достаточно накалить диск до ста двадцати градусов и приложить его к нервным центрам... Все выложит! Во всем признается!
– Диск подождет, – сказал я. – А сейчас бежать за ним нельзя. Он наблюдает. У него хороший бинокль, почти как у меня. Если мы неожиданно выйдем и кинемся за ним, он успеет уйти. Так что надо поступить умнее. Ты вот тут вспомнил Шерлока Холмса, надо сделать, как делал он.
– Трубку покурить, на скрипке поиграть? – засмеялся Буханкин.
– Нет. Надо на живца ловить.
– Понятно... – Буханкин подошел к оклеенной фольгой стене, отсчитал пальцами расстояние, проковырял дырку.
Затем откуда-то с верхней полки Буханкин достал миниатюрную подзорную трубу, собрался было приложиться, я остановил.
– Не советую, – сказал я. – Если твоя труба бликанет на солнце, он сразу поймет: мы знаем, что он за нами следит. Все осложнится. Выслушай лучше наш план.
Буханкин постучал себя трубкой по голове. Подумал. Сказал:
– Идея ловить на живца мне нравится. Сделаем так. Возьмем Антонину, намажем ее...
– Себя намажь! – разозлилась Тоска. – Тоже мне намазчик выискался!
– Ну хорошо, можно не намазывать, можно так, в сыром, так сказать натуральном, виде. Антонина будет...
– Будешь ты, – остановил я этот неудержимый полет фантазии. – Будешь ты, и только ты.
– Почему это я? – возмутился Буханкин. – Почему это я опять должен жизнью рисковать? Я уже в ловушку попадал, я уже пострадал серьезно... Мне, может, лечение требуется...
– Лечение тебе, конечно, требуется, но совсем не то, о каком ты думаешь. А план у нас таков. Сегодня мы с Тоской уезжаем.
– Куда? – удивился Буханкин. – Я, значит, приманка, а вы уезжаете?
– Именно. Мы уезжаем. В Москву. На конференцию.
– На какую еще конференцию?
– Юных... – я совершенно не подумал, на какую конференцию юных мы с Тоской можем поехать.
– Юных австралопитеков, – закончил Буханкин. – Бог в помощь.
– Юных журналистов, – выручила меня Тоска. – В Москве состоится конференция юных журналистов, и мы на нее едем. Это правда – в смысле, насчет конференции. Этот тип, который за нами наблюдает, если хочет, может проверить – в Интернете вся информация. Три дня проводится, могут участвовать все желающие. Я записала нас, так что прикрытие есть.
– А я бы тоже, может, поехал, – буркнул Буханкин. – На конференцию по криптозоологии...[17]
– В следующий раз съездишь. Слушай, что будем делать дальше. Тебе придется привлечь кого-нибудь из своих фантомасов, – сказал я. – В смысле, из старших офицеров клуба...
Я излагал Буханкину план, разработанный мной и Тоской вчера вечером.
Буханкин ворчал, взбулькивал, грыз ногти, но слушал.
Через два часа мы выбрались из буханкинской берлоги и пешком отправились на вокзал. Наблюдатель наблюдал. Довел нас до самого вокзала, до самого даже перрона, я его все время видел. Нет, в Смерш его бы не взяли.
Мы с Тоской устроились в седьмом вагоне.
Буханкин и какой-то его приятель дружески махали нам с платформы. Мимо как бы не при делах проковылял Наблюдатель.
Буханкин громко, так что даже мы услышали, сказал:
– День туда, три дня там, день обратно. Отличное путешествие! Почему я не юный журналист?
– Ничего, Бухан, – поддержал его кожаный товарищ. – Мы на конференцию тоже поедем. Через месяц...
Буханкин покивал.
– Бухан – отличное прозвище. – Я помахал Буханкину.
– Ему очень идет. – Тоска тоже помахала Буханкину.
Поезд тронулся.
Наблюдатель еще раз прошел мимо окна.
Состав увеличил скорость. Я откинулся к стенке. Поезд уносил нас в дальние дали, в будущее, в неизведанное будущее...
Вышли мы через две остановки.
Глава 12
ПРИШЕЛЬЦЫ СРЕДИ НАС
Старуха тащила громадные сумки. Авоськи. Тащила медленно, то и дело останавливаясь, вытирала лоб и оглядывалась. А иногда раскладывала стульчик и садилась отдыхать. Кряхтела.
Тоска довольно удачно изображала старуху. Платок, толстые очки в пластмассовой оправе коричневого цвета, ужасного вида туфли на толстом каблуке. Накладная задница, накладная грудь, накладное пузо. В руках лыжная палка. Даже грима наносить не пришлось, и так всем было ясно, что бабка старая, вредная и уже практически полностью выжившая из ума.
Возле почты Тоска остановилась, выставила ящик, разложила стульчик. На ящик водрузила корыто с жареными тыквенными семечками, мерный стакан.
Типа, бизнес такой.
Я замаскировался по-другому. Еще проще. Надел оранжевый комбинезон, дурацкие туфли с длинными носками. А на голову нацепил голову северного оленя. Вернее, не голову оленя, а его маску.
После чего вышел на улицу и принялся приставать к прохожим. Раздавал им рекламки передвижного цирка «Братья Чебурековы» – дрессура, прогулки на слоне, питон, пожирающий молодых крокодилов. Распечатка тысячи экземпляров этой дурацкой рекламы влетела мне, между прочим, тоже в изрядное копье.
Мы перекрыли улицу Советскую от Дома моды до главпочтамта. Примерно триста метров.
Посредине этих метров располагался Буханкин. Там была небольшая площадь перед новым городским фонтаном, этакий пятак метров в пятьдесят. Площадь как площадь, скамейки, ну да, фонтан, ларек со всяким завлекаловом для детишек – шарики, пищалки, воздушные змеи. Час назад Буханкин вышел на эту площадь с небольшой тележкой и приступил к акции.
