«Нет, но у нее наверняка есть хранилище в Гринготтсе, - возразил Флитвик. – Что еще она могла сделать с подобным сокровищем? Ведь Сами-знаете-кто велел беречь его как зеницу ока».
«Так какой от этого прок? – спросила Спрут. – Не собираетесь же вы вломиться в Гринготтс!»
Услышав столь абсурдную идею, учителя рассмеялись. «Нет-нет, моя дорогая Помона, - сказал Дамблдор, вытирая навернувшиеся от смеха слезы. – Даже не представляю, как можно решиться на такое. Думаю, мы должны для начала поговорить с Биллом Уизли. Он хорошо знает гоблинов и может подсказать нам, как лучше действовать. А тем временем, насколько я понимаю, у нас есть повод для праздника!» - он померцал глазами на Снейпа, который из принципа ответил ему гневным взглядом.
«Ну же, мой мальчик, - Дамблдор выжидающе посмотрел на него. – Ты не собираешься сообщить остальным?»
«Я сказал тебе только потому, что ты глава Визенгамота, и мне было нужно твое одобрение. Я определенно не собирался делать заявление на весь Волшебный мир», - проворчал Снейп.
«Ну-ну-ну, хорошие вести скрывать негоже», - отчитал его Альбус.
«О, да ради Мерлина, в чем дело?» - довольно резко воскликнула Поппи.
Снейп отвернулся и что-то пробормотал под нос.
«Что?»
В ответ он лишь снова забормотал, и, наконец, Дамблдор не выдержал и сказал: «Северус официально усыновил Гарри».
Послышались радостные возгласы и громкие поздравления, которые лишь еще больше смутили Снейпа. Однако, говоря по правде, он не хотел никому говорить лишь потому, что опасался криков ужаса, а вовсе не радости, не говоря уже о попытках аннулировать усыновление.
«Почему же ты никому не сказал? – счастливым тоном отчитал его Флитвик, наклоняясь вперед, чтобы похлопать хмурого профессора по плечу. – Это надо отпраздновать!»
Сентиментальная Спрут высморкалась в свой носовой платок. «Ах, какой счастливый день! Как ты посмел это скрывать? Я должна срочно пойти в оранжерею – такое событие требует цветов!»
К изумлению Снейпа, Поппи наклонилась к нему и поцеловала в щеку: «Я понимаю, как ты смог скрыть происходящее, Северус, но ради всего святого, что ты сделал с Гарри, чтобы тот не кричал об этом с Астрономической башни?»
«Эм, ну, на самом деле я еще не говорил ему…» - начал Снейп, неуютно поежившись.
«Не говорил? В любом случае, Филиус совершенно прав: мы должны закатить настоящий пир! – провозгласил Альбус. – Мы можем пригласить Уизли и…»
«Не думаю, что подобные излишества…», - попытался перебить его Снейп, но зельевара уже никто не слушал. Все остальные преподаватели возбужденно обсуждали планы большой завтрашней вечеринки – как только Ремус поправится после полнолуния.
Только одна Минерва отвлеклась от всеобщего воодушевления и села рядом со Снейпом. «Ты действительно очень хороший человек, Северус, - тихо сказала она. – Гарри очень повезло».
Он лишь фыркнул и отвернулся, не желая показывать, насколько приятны ему такие слова.
«Но, - начала она, и он резко обернулся. Ну конечно, всегда есть «но», не так ли? - Но ты должен сообщить это Гарри наедине, до вечеринки. Такие новости нельзя узнавать перед толпой посторонних».
Снейп нетерпеливо кивнул. Неужели она считает, что он сам этого не понимает? Что если мальчик начнет вопить от недовольства? Или отвращения?
Гарри может смириться со Снейпом в роли опекуна, он даже может именовать его этим нелепым титулом, но это не значит, что он примет зельевара как своего официального отца. Вполне возможно, что мальчик усмотрит в этом предательство Джеймса и закатит истерику.
Однако никакое нытье не сможет поколебать решение Снейпа. Он прекрасно понимал, что не сумеет как следует защитить Гарри, пока не получит полный контроль над мальчиком, а усыновление - единственный способ добиться этого. Нравится это Гарри или нет, но тут ничего не попишешь. Снейп не может рисковать – а то еще Дамблдор воспротивится его обращению с паршивцем, или Сириус передумает и потребует опеку. Нет, ему нужно формальное усыновление, и тогда следующие пять лет право принимать решения насчет паршивца будет принадлежать только ему.
Снейп до сих пор не мог поверить, насколько гладко и тихо он все провернул. Он полагал, что благодарить за это следует нового министра и Дамблдора. Да и подготовительная работа с целью заручиться поддержкой Уизли, не говоря уже о Блэке и Люпине, оказалась далеко не лишней.
Зельевар даже навестил Дурслей, чтобы получить их подписи под документами, в которых они отказываются от любых прав на мальчика. Кстати, это было довольно весело. Он и не подозревал, насколько изобретательным окажется домашний эльф в старческом маразме, но ему пришлось потратить несколько флаконов успокоительной настойки, прежде чем Вернон и Петуния смогли удержать в руке ручку и разборчиво расписаться.
И все равно, даже несмотря на столь мощную поддержку, он не был до конца уверен в благоприятном исходе дела. В конце концов, позволить бывшему Пожирателю смерти усыновить Мальчика, который выжил? Эта история сразу обеспечит Скитер передовицу!
Однако пресса подозрительно молчала, хотя он знал, что шустрая журналистка имеет свои источники в Министерстве. Тем не менее, зельевар предпочитал не смотреть дареному коню в зубы и планировал использовать отсутствие утечки информации, чтобы как следует подготовить Гарри.
«Я скажу ему. Завтра», - любезно согласился он, и МакГонагалл одобрительно кивнула.
«Хорошо. Перед тем как сообщить ему, надень мантию поплоше», - ухмыльнулась она, вставая.
Снейп с возмущением посмотрел ей вслед. Старая ведьма считает, что Гарри будет кричать и бросаться вещами, не так ли? Как будто он не знает защитных заклинаний, чтобы уберечься!
Однако следующим вечером он действительно надел самую старую мантию, и проверил, чтобы в пределах досягаемости не было ничего ценного или тяжелого. Только после этого он вызвал мальчика в свои комнаты.
«Привет, пап!» - поприветствовал Гарри своего опекуна. Мальчик был в прекрасном расположении духа. Он не знал, зачем он понадобился профессору, но был практически уверен, что неприятностей у него не будет. Папа ну никак не мог узнать, что они с Драко и Роном прошлой ночью побывали на кухне. Домашние эльфы поклялись, что никому не скажут. Ведь кто угодно мог положить дюжину черничных пирогов на сидения в общей комнате Хаффлпаффа, а потом наложить на них заклинания невидимости.
То, что профессор Флитвик совсем недавно научил его этому заклинанию, ничего не доказывает. Куча старшеклассников уже знают такие чары. Ведь если пуфики расхаживают по школе и хвастаются, что они самый хороший факультет, потому что не устраивают проделок, не затевают драк и все такое, то они сами напрашиваются на розыгрыш, верно? Не говоря уже о том, что им даже не хватило мозгов сохранить свой пароль в секрете, а это все равно, что пригласить учеников с других факультетов навестить их… по крайней мере, таким был главный аргумент Драко.
Гарри был почти уверен, что никому и в голову не придет, что Драко и Рон что угодно устроили вместе. Мальчики специально выбрали ту ночь, когда близнецы оставались в больничном крыле после очередного взрыва экспериментального зелья, который оставил их с гигантскими носами. Более того, они специально выбрали время, когда Гермиона и Невилл слишком увлеклись грядущим экзаменом по травологии. Их-то вряд ли кто заподозрит, а вот близнецов обвинили бы в первую очередь, к тому же им наверняка так понравится проделка, что они могут что-то случайно разболтать. Гарри сомневался, что даже Гермиона сможет опуститься до ябедничества, но, как отметил Драко, никому не нужно, чтобы маленькая ведьма ругала его до конца учебного года.
Впрочем, даже если его папа все узнал (может быть, с помощью какой-то таинственной родительской магии), то, по мнению Гарри, это стоило того, чтобы увидеть оскорбленных пуфиков, шествующих по замку с фиолетовыми пятнами на задницах. Самый миролюбивый факультет был охвачен таким праведным гневом, что они публично объявили, что виновники будут найдены, и месть будет страшна. Теперь Гарри и его друзья отчаянно пытались придумать, как убедить пуфиков, что во всем виноваты вороны. Тогда им останется лишь откинуться и наслаждаться зрелищем!
«Садитесь, Поттер, - приказал его папа непривычно официальным тоном. – Мне нужно… обсудить… кое-что очень серьезное».
Гарри прикусил губу. Ой-ей-ей. Начало не слишком воодушевляющее. Может быть, лучше сразу во всем сознаться, в надежде выгородить двух соучастников? Или это что-то другое заставило его папу смотреть на него таким странным взглядом?
«Возможно, тема нашего разговора вызовет у тебя определенные душевные переживания», - продолжил Снейп, чувствуя себя до крайности неловко. Как полагается сообщать, что ты своевольно занял место родителей мальчика? Ради Мерлина, он ведь не собирается настаивать на смене фамилии, но ведь усыновление в любом случае заменяет одного отца на другого. Снейп не удивится, если вдруг из ниоткуда возникнет призрак Джеймса Поттера и сломает ему нос.
