Дорогой «Геологический вестник»,
Если вы заметили новые колебания земной орбиты, то я настоятельно рекомендую вам обследовать одну могилу в Годриковой лощине. Ее обитатель с большой вероятностью переворачивается с такой скоростью, что это оказывает влияние на планетарное движение…
«Чт… что такое, пап?» - начал нервничать Гарри. Даже если его участие в розыгрыше было раскрыто, ему ведь не грозит ничего страшнее отработки или лишнего сочинения (возможно, вкупе с публичными извинениями перед пуфиками). В конце концов, эльфы рано или поздно отстирают черничные пятна на мантиях. И хотя они втроем могли нарушить комендантский час, было уже три часа утра – вполне сойдет за ранний подъем.
Мальчики совершенно не боялись, что их поймают – профессор Спрут отличалась на редкость мягким нравом, и если умолять ее достаточно долго, она наверняка согласится сама их наказать, а не отправлять их к профессору Люпину или Снейпу. А отработка в оранжереях – плевое дело. Однако сейчас, глядя на лицо папы, мальчик начал волноваться, что неправильно оценил ситуацию. Отчего же еще папа может быть таким… о, нет!
«Прошлой ночью что-то случилось с Лунатиком? – выпалил он, охваченный новым страхом. – Или с Бродягой?»
От неуверенности и смущения Снейп стал еще нетерпеливее обычного. «Они в порядке, - рявкнул он. – А теперь сиди и слушай! – он неловко прочистил горло. – Я сделал то, что ты можешь не одобрять, но тебе остается лишь смириться с ситуацией», - строго сказал он.
«Ладно», - ответил Гарри с тревогой в голосе. Что это папа имеет в виду?
«Как ты помнишь, более года назад ты попросил меня стать твоим опекуном».
Гарри кивнул, его сердце бешено колотилось. О, нет! Целый год прошел, наверное, папе уже надоело, что он вечно путается под ногами, и он решил отказаться от опекунства. От паники дыхание Гарри стало частым и прерывистым.
«После событий прошлого года, и перемен, которые принес этот учебный год, мне стало ясно, что неформальное опекунство перестало быть идеальной ситуацией», - неловко продолжил Снейп. Он надеялся, что если все хорошенько объяснить, то паршивец осознает пользу усыновления.
«Даср», - выдавил Гарри, несмотря на внезапно пересохшее горло. Он не собирается реветь как маленький. Конечно, профессор слишком занят, чтобы и дальше присматривать за ним. Он ведь теперь заместитель директора, и разве Гарри не доказал, сколько от него хлопот? В прошлом году чуть ли не каждый месяц случался очередной кризис. А теперь, когда в школе живут Бродяга и Лунатик, профессору Снейпу есть кому поручить столь беспокойного подопечного. Ведь профессор Снейп не дружил с его первым отцом, даже не ладил. Просто профессор Снейп такой добрый, и он взял к себе Гарри, потому что больше никто на это не согласился.
«Таким образом… - Снейпу пришлось снова прочистить горло. – Я… а… я предпринял необходимые шаги и… эм… - О, да ради Мерлина! Он заикается словно первогодка! Просто скажи все как есть, и пусть мальчик истерит, сколько влезет! – Япредпринялнекоторыешагичтобыусыновитьтебя».
У Гарри отвалилась челюсть. Он просто не мог действительно услышать то, что, кажется, он только что услышал. Едва дыша, он прошептал: «Что вы сказали, сэр?»
Снейп гневно воззрился на паршивца. Нет, вы только посмотрите на него – побледнел, трясется! Очевидно, ребенок готовится разразиться яростными воплями в любую секунду.
«Ты меня слышал, - рявкнул он. – Я тебя усыновил. Теперь ты официально мой сын». Ну вот. Поттеру придется с этим смириться.
Гарри пытался разгадать смысл папиных слов. Он усыновлен? Но… но это значит, что профессор никогда уже не сможет от него отказаться. Ведь так он застрянет с Гарри навсегда. Может быть, он все-таки ослышался?
«Т-ты имеешь в виду, что ты не хочешь меня отдать?»
Снейп моргнул. «Что?» О чем этот мальчик болтает? Отдать его? Кому?
«Ты не против быть моим папой? Навсегда?» - выдохнул Гарри.
«Ты не против того, чтобы я тебя усыновил? Официально?» - спросил Снейп.
«Как я могу быть против? – недоуменно сказал Гарри. – Но зачем тебе это надо? Ведь теперь ты от меня не избавишься. Никогда-никогда».
Снейп оскалился на паршивца. «Идиот. Не собираюсь я от тебя избавляться, ни сейчас, ни в будущем. Ты считаешь, что я не держу своего слова?»
«Ну а вдруг однажды ты захочешь завести собственных детей? Или решишь, что от меня слишком много неприятностей? Или что…»
«Глупый паршивец, - легкая жалость, которую Снейп почувствовал к Дурслям, моментально испарилась от нового напоминания о низкой самооценке Гарри. – У меня уже есть собственный сын. Ты, - добавил он, памятуя об интеллектуальных способностях гриффиндорцев. – В том крайне маловероятном случае, если у меня появятся другие дети, ты останешься старшим ребенком. И раз уж Уизли не сочли нужным избавиться от близнецов, то я даже представить не могу, с какой стати мне считать тебя слишком большим бременем. Мне казалось, что даже гриффиндорец в состоянии понять, что мое присутствие в твоей жизни носит перманентный характер, но очевидно, что я ошибся, и ты продолжаешь верить во временную природу наших отношений. В таком случае, документы об усыновлении убедят тебя в обратном», - он развернул министерский пергамент на столе перед ними, и Гарри растерянно взял его в руки.
Мальчик быстро пробежал глазами документ, и, разумеется, именно это там и было сказано. Он, Гарри Джеймс Поттер, в соответствии с Волшебным законодательством, с этого дня считался официальным сыном и наследником Северуса Снейпа. Там было много всяких сложных терминов и длинных слов, но эта часть была предельно ясной. У него был отец. Настоящий, легальный отец, без всяких лишних вопросов.
«Эт-то что-нибудь меняет?» - осторожно спросил он, глядя на своего папу.
Снейп нахмурился. Почему паршивец до сих пор не начал вопить? «Например? – видя, как Гарри неуверенно пожал плечами, он нетерпеливо фыркнул. – Я не собираюсь отвечать на такие общие и плохо сформулированные вопросы, мистер Поттер, но могу сказать, что я не ожидаю каких-либо значимых перемен. У тебя останется доступ к своему крестному псу и волку, ты продолжишь проводить время с кланом Уизли, и я не собираюсь менять правила в отношении твоего поведения. Теперь… учитывая эти факты, ты собираешься уточнить свой вопрос?»
Не смея дышать, Гарри отрицательно замотал головой. Он не мог поверить в такую удачу. Его папа вовсе не передумал! Он сделал свои отношения с Гарри еще более, а не менее постоянными.
Снейп почувствовал растерянность. Почему Поттер не кричит и не верещит? Где горькие жалобы на то, что все это было проделано за его спиной? «У тебя есть какие-либо возражения?» - наконец, спросил зельевар.
Теперь растерялся Гарри. «С чего это мне возражать? – ответил он. – Ты же сам сказал, что это я попросил тебя позаботиться обо мне».
«Ну, да, - признал Снейп, - но ты не просил меня усыновить тебя».
Широкая улыбка, которая расплылась на лице Гарри, еще больше озадачила сурового профессора.
«Ага, знаю, - радостно согласился Гарри. – Я бы никогда не попросил о чем-то подобном. Это же как попросить самый-самый большой и наилучший подарок в мире! Такой подарок даже Драко постесняется просить, а ты все равно его сделал!»
Рот Снейпа открывался и закрывался, но он не смог издать ни звука. Неужели мелкий пакостник только что сказал, что усыновление им равнозначно «самому-самому большому и наилучшему подарку в мире»? Он с трудом удержался от желания прочистить уши. «Ну… если ты всем доволен», - наконец, ухитрился пробормотать он, но тут острая макушка паршивца врезалась в его грудину, и он начисто лишился дара речи. По крайней мере, именно так он сам объяснил свое дальнейшее молчание.
Наконец, Гарри оторвал голову от папиной мантии и вытер глаза. Ему и правда пора уже перестать реветь как девчонка всякий раз, когда папа делает для него что-то хорошее. Впрочем, он решил, что усыновление – это достаточно особое событие, тут и взрослый может немного всплакнуть.
«Я буду очень хорошим сыном, - решительно пообещал он. – Вот увидишь».
«Глупый ты ребенок, - голос Снейпа прозвучал необычно хрипло даже для его собственных ушей. – Ты уже доказал, что ты очень х-хороший сын, - он слегка запнулся на непривычных словах. – Хотя, конечно, я ожидаю, что ты продолжишь вести себя подобающим образом», - быстро добавил он, не желая упускать возможность напомнить паршивцу о его обязанностях.
«Обещаю!» - торжественно поклялся Гарри. Его настолько поразил поступок отца, что он даже забыл закатить глаза в ответ на строгие слова.
«Хмф», - Снейп не то чтобы презрительно фыркнул, но он ясно дал понять, что придерживается реалистичных взглядов на поведение двенадцатилетних мальчиков.
«Эм, пап… - неожиданно робко сказал Гарри. – А можно мне… ну, ты знаешь… рассказать кому-нибудь?»
Снейп издал многострадальный вздох и внезапно понял, что его рука, по какой-то таинственной причине, до сих пор обнимает мальчика за плечи. Он быстро отдернул руку, при этом сказав: «Насколько мне известно, остальные преподаватели запланировали на завтра определенное… мероприятие. Тебе следует поговорить с главой своего факультета, чтобы на него пригласили и твоих друзей».
