Вместе лира и перчатка Даны неоднократно спасали нам жизни, когда мы оказывались на волосок от гибели. Надеюсь, они нам помогут и впредь.
– Дракон движется, – прошептала Сидни.
Мы снова скатились вниз и притаились между дюнами. Послышались звуки плескающейся воды.
– Если загробный мир и правда устроен, как древняя Вавилония, то где-то тут должна течь река Тигр, – заметила Дана.
ШШШШШШ!
Раскаленная волна зеленого огня опалила песок в нескольких метрах от нас. Дракон приблизился прямо к нашему убежищу.
– Скорее! В реку! – закричал Джон.
Бросившись в сторону, мы съехали с еще одного бархана, повалились друг на друга и со всех ног побежали к берегу реки. Но чудовище уже почуяло добычу и теперь неотступно преследовало. Видимо, оно хотело взять нас тепленькими, или, я бы даже сказал, горяченькими.
ШШШШШШШ!
Новый поток пламени поднял тучи песка, на лету превращая его в стекло.
ШШШШШШШ!
Берег реки скрылся в новой огненной волне. Я покрепче ухватил лиру и успел нырнуть в воду, когда очередные языки пламени чуть не коснулись наших голов. Я поплыл под водой, изо всех сил работая ногами и свободной рукой (другой я прижимал лиру к груди), когда почувствовал сильное ледяное течение. Я уже собирался всплыть, чтобы глотнуть воздуха, когда что-то потянуло меня на дно. Я принялся брыкаться, освобождая ноги, но силы оказались неравными. Дана, Джон и Сидни плыли ко мне на помощь, но что-то за моей спиной, чего я никак не мог разглядеть, утаскивало меня все глубже и глубже. Легкие обожгло, грудь, казалось, сейчас разломится от боли. Я больше не мог плыть: мне не хватало воздуха, кровь запульсировала в ушах, сознание помутилось. Я больше не понимал, где нахожусь и что происходит. Струя пузырьков вырвалась у меня изо рта, и я потерял сознание.
Мгновением позже я вынырнул из воды, судорожно втягивая воздух. Рядом послышался всплеск.
– Приведу остальных, – раздался голос.
– Кого? Зачем? – Я не понимал, что происходит.
– Тсс! Дракон может услышать!
Прежде чем я успел рассмотреть говорящего, раздался еще один всплеск, и я очутился один. Я принялся снова и снова глубоко дышать, не в состоянии насытиться воздухом. Откинув мокрые волосы с лица, я наконец осмотрелся. Кругом рос высокий тростник, видимо, мы очутились довольно далеко от дракона, ниже по течению реки.
Всплеск! Джон, Дана и Сидни вынырнули из воды, кашляя и фыркая.
– Что происходит? – Джон сплевывал воду.
– Тише! – снова раздался тот же голос. – Дракон сдастся, если так и не обнаружит нас.
Перед нами в воде стояло существо с львиной головой. Вода струилась сотней ручейков по его тяжелой гриве.
– Ты кто? – Дана уже подняла перчатку Локи, наведя ее на незнакомца.
– Я тот, кто спас ваши жизни, – прошептало существо. – Тихо!
Постепенно звуки, издаваемые змеем, стихли вдали. Через пару минут послышался лязг закрывающихся ворот.
– Они вернулись в город. Мы в безопасности. – Львиноголовое создание заметно приободрилось.
Его голос был не таким низким, как у остальных воинов, а грива довольно короткой, видимо, она еще не до конца выросла. Я догадался, что, возможно, перед нами стоит мальчик.
– Вам несказанно повезло, что вы наткнулись на меня, – начал первым незнакомец, – вообще-то большинство заканчивают… – Он провел ногтем у себя по горлу. – Представлюсь: меня зовут Пану, я начальник стражи восьмых ворот вавилонского царства мертвых. Добро пожаловать, ребята!
Мы ошарашенно молчали. Казалось, прошел час, прежде чем Сидни произнесла:
– Ну, хм… спасибо, Пану, что спас.
– Подождите-ка, – воскликнула Дана, указывая на книгу. – А что, разве согласно легенде в вавилонском загробном мире не семь ворот?
Да, заметки она сделала на славу.
Мальчик-лев фыркнул:
– Это пока неофициальная должность. Но я когда-нибудь точно стану начальником стражи! И как будущий хранитель города, могу я спросить, что вы здесь забыли?
Повисла пауза, которую я первым осмелился нарушить.
– Как мы можем доверять тебе? – спросил я. – В смысле, мы прекрасно знаем, что это большое преступление находиться тут… ну… э-э-э… неприглашенными.
Пану изобразил на морде некое подобие улыбки.
– Только когда вы захотите уйти. Вы можете войти в наш загробный мир без проблем, а вот насчет того, чтобы его покинуть, тут уж особые правила.
Мне не понравилась эта скрытая угроза, но Сидни не дала додумать, оборвав мальчика.
– Мы здесь из-за Локи.
Пану сузил свои львиные глаза до размеров щелочек.
– Серебряный человек? Я видел его сегодня входящим в город.
– Он – зло, – произнес я.
– Тут и без него много зла, поверь мне, – добродушно заметил Пану.
– Локи – северный бог, – вставила Дана. – Он явился к вам, чтобы набрать воинов в свою армию. Локи собирается развязать войну против Одина – верховного скандинавского бога, а наш мир людей станет его полем битвы.
– Он уничтожит его до основания, – добавил Джон.
Пану кивнул:
– Я догадался. Мне сразу не понравился этот ваш Локи. Ему нужны огненные монстры. Они довольно известны в загробных мирах, знали? Например, только что вы познакомились с огненным драконом.
– Ага, он чуть не превратил нас в шашлык, – кивнул Сид. – Хорошо еще, что чудище не видит.
– Да, змей слепой, – ответил Пану, – но его обоняние настолько же сильно, насколько он уродлив. Он живет в городе с остальными. – Мальчик-лев помедлил, а затем продолжил: – Если хотите добраться до Локи, я могу провести вас за ворота. Идемте со мной.
Пану вылез на берег и проворно ринулся в заросли тростника, прокладывая себе дорогу к барханам.
– Что-то подозрительно просто, – заметил я.
– У нас нет выхода, – прошептала Сидни. – Придется поверить ему.
– А по-моему, он клевый, – улыбнулся Джон. – Вы только посмотрите на его шухер на голове. Классный причесон!
Мы с Даной переглянулись.
– Мы пойдем за ним, но надо быть настороже, – произнесла Дана.
Порешив на этом, мы бегом последовали за Пану в дюны.
Чем ближе мы подходили к городским стенам, тем огромней казалась нам башня. Костры, которые жгли в городе, отбрасывали золотистый свет, расцвечивая ночь красными всполохами. Невдалеке показались…
– Эй, да это же висячие вавилонские сады! Не может быть! Одно из семи чудес Древнего мира! – воскликнул я.
– Да уж, если бы такой вопрос оказался на тесте по истории, я бы ответил на него правильно, – задумчиво пробормотал Джон.
Пану улыбнулся.
– Висячие сады знамениты. Так же, как и семь врат. А еще семь чудовищ по одному на каждый этаж великой башни.
– Должно быть, семь – какое-то магическое число в мифологии, – заметил Джон. – У лиры Орфея тоже семь струн.
Я аккуратно вытащил инструмент из чехла и осмотрел его. К счастью, лира не промокла, а струны не повреждены.
Пану пристально взглянул на инструмент:
– Вы когда-нибудь слышали о потерянных звуках? В вавилонской мифологии существует легенда, согласно которой определенное созвучие обладает поистине магическими свойствами.
– вообще-то, нет, – ответил я. – Я обычно просто подбираю мелодию по… интуиции.
Пану кивнул:
– Секрет звуков не сохранился до наших дней, но легенда гласит, что только то, что потеряно, может быть снова найдено. Странно, правда?
Я ничего не знал об этом. Лира Орфея обладала особой силой и всегда выручала в трудных ситуациях – вот и все. Если тронуть нужные струны, то можно заставлять людей повиноваться моей воле. Но каждый раз, когда я играл на древнем инструменте, у меня начинала кружиться голова, и я переставал нормально соображать. Не самый приятный побочный эффект, скажу я вам.
– Сюда, – бросил Пану, ведя нас мимо двух ворот. – Держитесь поблизости к стене, так нас не заметят. Воины прекрасно видят в темноте, им пришлось развить в себе такое качество, потому что в Вавилонии всегда царит ночь.
Джон восторженно выдохнул:
– Очуметь! Львиноголовые солдаты с орлиным зрением!
Внезапно из-за городских стен раздался мощный рык, на который даже земля отозвалась дрожью. Пану остановился и поднял голову вверх, всматриваясь в мрачный силуэт башни.
– Это что, монстры? – шепотом спросила Сидни.
Пану отрицательно покачал головой:
– Нет, это Кингу. Когда-то он был самым знаменитым воином, который мог управлять огненными драконами. Но однажды он решил занять место Мардука, величайшего бога вавилонской империи. За это Мардук проклял его и драконов и сослал в загробное царство, превратив… ну, скажем, в нечто другое. – Пану замолчал на мгновение, а затем продолжил: – Он обречен оставаться в царстве мертвых вечно, теперь Кингу – узник тех драконов, над которыми когда-то властвовал.
Я смотрел в глаза мальчика-льва и думал, какими живыми они могут быть, сколько эмоций передают – не сравнить даже с глазами человека. Пану, очевидно, было жалко этого Кингу, даже несмотря на то что тот осмелился восстать против богов.
