Это был не человек. Это был призрак, привидение, фантом– потустороннее ужасающее ОНО! Юсинь закусила губу– так сильно было желание закричать. Незнакомец тем временем по-прежнему не сводил с Юсинь пугающего взгляда и продолжал делать странные вдохи и выдохи– при этом не оставляя на стекле запотевшего пятнышка от живого дыхания. Юся зажмурилась и трясущимися руками задёрнула шторы.
По дороге в школу Юсинь не проронила ни слова. Она не стала показывать Мильке свой новый рисунок и не ответила на его расспросы о самочувствии. И хотя Юся понимала, что ведёт себя неправильно– ведь Милька ни в чём не виноват, – она всё же не могла заставить себя разговаривать, будто ничего не произошло.
Юсинь рассталась с Милькой у класса, он сконфуженно махнул ей рукой и убежал по коридору к лестнице, ведущей в школьную библиотеку.
В классе Юся сообщила одноклассникам, что снова принесла от мамы гостинец, выложила на первую парту пакет с нарезанным пирогом и уселась в самом конце второго ряда, у шкафа с книгами. Ей необходимо привести мысли в порядок до начала первого урока, до того, как её начнут спрашивать, чем она расстроена и что с ней случилось. Не расскажет же она им про то, что повстречала за окном своей спальни бестелесное существо, отдалённо напоминающее мужчину? Юсинь хотелось побыть в тишине, сосредоточиться, прокрутить в памяти увиденное утром, но ей никак не давали это сделать.
«Юся, у твоей мамы замечательные пироги, передавай ей спасибо! Юся, какая вкуснотища, запиши мне, пожалуйста, рецепт! Юся, здесь изюм с курагой, а что ещё, – грецкие орехи?»– со всех сторон на Юсинь обрушивались благодарности от одноклассников. Юся вяло улыбалась, обещала передать маме похвалу и выводила в тетрадке ручкой нервные кривые узоры. До звонка оставалась минута, и шум вокруг постепенно стал редеть. Юсинь облегченно выдохнула, но тут в дверях показалась Олеся.
Она не появлялась на занятиях с прошлой пятницы. Её старенькая бабушка, к которой девочка была очень привязана, уснула, чтобы больше не проснуться. Олеся всё ещё была печальна, длинная чёлка не могла скрыть синеву под глазами. Девочка опустила голову и прошла в класс– Юсинь вскрикнула.
За спиной у Олеси парила старушка– сквозь неё, как через тонкую марлевую ткань, просвечивали Юсины одноклассники. Олеся остановилась рядом, Юсинь увидела в старушке шкаф с книгами и маленький фикус в огромном горшке. Бабушка Олеси опустила эфирно-прозрачную руку на плечо Юсиной одноклассницы. Рука в плече утонула…
– Что с тобой? – спросила Олеся и обернулась. – Куда ты смотришь?
– Я… я… мне просто при-привиделось, – Юсинь выскочила из класса. В коридоре она расплакалась. Что с ней происходит? Неужели она видит призраков? Откуда они взялись, зачем пришли?
* * *
Юсинь натянула шарф на нос и, глядя себе под ноги, зашагала по узкой и кривой улице– той, которая, долго плутая между неприглядными четырёхэтажками, упиралась в дырявый забор. За этим забором начинался лес– местами он был стеснителен, словно неуверенный в себе подросток, местами непредсказуем и обидчив, словно капризная девушка. Но чаще всего Юся находила лес меланхолично-задумчивым– он походил на одинокого, но всё еще ждущего любви старика. Юсинь нравилось гулять по лесу, когда он просыпался, нравилось наблюдать за тем, как он доверительно впускает в себя солнечный свет.
Юсинь всё шла, не оборачиваясь и не поднимая головы на редких прохожих. Она шла и думала о том, что ей сейчас же надо попасть в тот заброшенный домик в центре дубовой рощи, в котором она будет чувствовать себя в безопасности. Там она вздохнёт свободно и сможет поразмышлять обо всём, что с ней произошло.
Юсинь шла и в подробностях вспоминала, как в её жизни впервые возникло тайное убежище. Около года назад, когда маму терзала загадочная болезнь, папа Юсинь, уставший от бессилия, стал слишком строг с дочерью и превратил её в свою узницу. Он не разрешал ей видеться с подругами (не говоря уже о парнях), не разрешал задерживаться после школы, не разрешал долго разговаривать по телефону. Целыми днями Юсинь должна была сидеть возле маминой кровати или в своей комнате.
Юся пнула носком ботинка мелкий камушек и улыбнулась, потому что вспомнила, как однажды в её окно залетел почти такой же. И она, представив себя принцессой, запертой в башне, стараясь не шуметь, спустилась к своему принцу. Это именно Милька нашёл заброшенный лесной домик и придумал убегать туда от родителей. Именно Милька нашёл для него такое подходящее название– «изба-читальня».
Там, в их тайном убежище, Юсинь могла болтать о чём вздумается, читать книги и старые журналы. Там оставались и хранились под невидимыми замками все секреты и переживания.
Юсинь давно не бывала в домике. Ведь, как только мама поправилась, папа почти сразу забыл об установленных им самим правилах. И они с Милькой снова смогли подолгу засиживаться после уроков в пустом классе, ходить друг к другу в гости.
Необходимость держать свои встречи в тайне отпала.
Размышляя о том, почему в жизни часто всё меняется в одно мгновение, Юсинь споткнулась о какой-то здоровенный камень, скрывавшийся под грязью размытой ночным дождём дороги. Споткнулась и выпустила из рук свою большую сумку. Та плюхнулась в неглубокую лужу и, будто от обиды на неловкую хозяйку, развалилась в ней так, словно она не сумка, а настоящий бегемот.
Юся вздохнула. Мама всегда говорила, что дочке не следует всюду таскать с собой такую «сумищу». Но Юсинь была непреклонна– кроме учебников и тетрадей у неё под рукой всегда должны быть три блокнота, одна коробка масляных мелков и две с цветными ручками и карандашами.
Всё ещё пребывая в задумчивости, Юсинь наклонилась, собираясь спасти свои вещи от окончательного намокания, и вдруг увидела перед собой кошку. Она сидела на середине дороги и не моргала.
Кошка была темна, как чернильная клякса, и лишь глаза блестели сочным жёлтым цветом.
– Ну чего смо-смотришь? – спросила Юсинь и ухмыльнулась. – Хочешь п-помочь?
Кошка отвернулась, но с места не сдвинулась.
– Тогда иди куда ш-шла, – Юся, подняла сумку и попыталась очистить её от грязи одной из своих вязаных перчаток.
Недолго понаблюдав за девочкой, кошка раздражённо махнула хвостом и скрылась за кустом, ещё не успевшим до конца растерять свою листву.
– Тьфу ты! – нахмурилась Юсинь. – Она же м-мне дорогу п-перешла.
Впрочем, Юсинь не очень-то верила в приметы, и поэтому ей тут же стало неловко от того, что она рассердилась. А если животное было голодно и нуждалось в помощи?
Борясь с неожиданно острым желанием всё-таки поплевать через левое плечо, взявшись при этом за пуговицу пальто, Юся сделала несколько шагов вперёд. У неё в сумке вроде бы оставался последний кусочек пирога– может, попробовать дать его кошке?
– Эй, – позвала Юсинь. – Т-ты где? Кис-кис!
Кошка мгновенно выскочила из-за куста и уставилась на Юсинь.
– У меня т-тут г-где-то пирог есть, б-будешь? – спросила Юсинь и принялась копаться в сумке.
Кошка в ответ мяукнула и вдруг отчетливо произнесла:
– Помоги мне, Юсинь! Я умираю! Только ты можешь мне помочь!
Мальчик-кот спрыгнул с подоконника, усыпанного стручками жгучего красного перца. Он не умел определять гостя еще до его появления, как это делала хозяйка Урсула. Поэтому хотел удостовериться, что звон бело-золотого колокольчика, оповещавший о прибытии нового посетителя, не вводит в заблуждение относительно его безобидности. И колокольчик, как всегда, не подвел – мальчик-кот разглядел в окошке Жыжа, доброго Урсулиного помощника.
– Ну, Рыська, ей лучше? – Жыж плевком затушил огонь в курительной трубке и ещё дымящуюся сунул в карман яркой рубахи. Коренастый и рыжебородый, он переступил порог ведьминого дома, приветственно помахал непривычно молчаливым крылаткам крупной ладонью, снял тяжеловесные, облепленные грязью и осенними листьями сапоги и уселся в большое кресло.
Мальчик-кот печально мяукнул и отрицательно помотал головой.
– Ничего не помогает. Всё уж исплобовал. Как дальше быть, а вдлуг кто плонюхает?
– Не пронюхает, – Жыж погладил мальчика-кота по мягкой шерсти и почесал за правым ухом, от чего Рыська, не удержавшись, заурчал. – Я уверен, она даже такая… полуживая за порядком наблюдает, я…
Дед вдруг замолчал и, затаив дыхание подошёл к занавешенной нарядно-кружевным балдахином кровати. Он отвел легкую ткань в сторону и шумно вздохнул.
– Показалось будто шевельнулась, – сказал Жыж.
На кровати в платье угольного цвета, ещё более подчёркивающем мертвенно-серый оттенок кожи, лежала хозяйка Страны Туманов– властная ведьма. Урсула не дышала или притворялась, что не дышит.
– Улса, тебя Жыж пловедать плишел. Скажи, что нам для тебя сделать, как помочь?
