решив, что Нока уже спит. Нока осталась ни одна. Она взглянула на стену своей комнаты, которую освещал ночник и улыбнулась. Несколько лет назад в её комнате начался ремонт, Мама тогда нарисовала на старых обоях чудных зверюшек. Ноке они так понравились, что ремонт решили отложить.
— Спокойной ночи, — пожелала она зверям.
Звери молчали. Они навострили уши и посмотрели на входную дверь, за которой скрипучим голосом ругалась старуха.
— Какая радуга? Какое путешествие? Куда ты собралась? А твоё здоровье? Радуга — это лишь капли, преломляющие свет. Ученые давно доказали…
— А ученые хоть раз пробовали просто взять и дойти до радуги? — устало улыбнулась Ая Агаповна.
— У них нет времени на чепуху. Они занимаются наукой, а не мечтают о ерунде.
— Как можно верить науке, но не верить в мечту? — Ая даже хотела обнять старуху, но та была словно кактус, или еж. Или кактусоеж одновременно.
Устинья Яковлевна громко хлопнула дверью. Нока и звери на обоях вздрогнули.
— Как можно верить науке, но не верить в мечту? — спросила она шёпотом.
Чудные звери на обоях пожали плечами.
— Весной мы с мамой пойдем и сами всё узнаем, — сказала она. — Я вам всё расскажу.
Весна для Нокиной мамы так и не наступила…
Устинья Яковлевна говорила что-то про сердечную недостаточность и ничего не объясняла. А Нока и сама всё поняла. Сердечная недостаточность — это когда в сердце недостаточно места, чтобы вместить всё счастье, всю красоту и любовь. Ведь всё это такое огромное, а сердце маленькое, с кулачок.
Весной Нока видела ни одну радугу, но так и не решилась отправиться к ней на встречу. У нее на душе все ещё была колючая зима. И хоть Нока стала старше всего на пару месяцев, ей казалось, что на несколько лет. Лужи стали лужами, а не порталами в перевёрнутый мир. Непромокайки, в которых можно ходить по воде, стали просто резиновыми сапогами.
— Может уже не время верить в сказки? — спрашивала Нока перед сном чудных зверей на обоях.
Звери молчали, кажется они становились просто рисунками…
Левка уже долгое время искал способ, как ободрить Ноку. Но всё оказалось безрезультатно и он просто решил быть рядом. В тот день он спросил про пластинки, не надеясь на положительный ответ.
— Может пластинки послушаем?
Нока едва кивнула.
Лёвка открыл дверь и вошел в комнату Аи Агаповны. Толстый слой пыли покрывал проигрыватель. Он решил сдуть его и зачихал. Нока хихикнула. Лёвка подумал, что готов чихать целыми днями, чтобы слышать этот смех. Он открыл шкаф с пластинками и увидел небольшую подарочную коробку.
— Смотри, кажется это тебе. От мамы…
Сердце у Ноки заколотилось, а руки перестали слушаться. Она долго не могла справиться с упаковкой и наконец открыв коробку увидела:
Карманный фонарик, спички, карту и плитку любимого шоколада
Нока посмотрела на Левку, глаза у нее заслезились.
— Я отправляюсь к радуге.
— Шутишь? Ты веришь в эту легенду?
— Я верю в свою мечту. И мама верила…
Нока вытерла рукавом слёзы и побежала в свою комнату.
— Я верю в свою мечту! — крикнула она чудным животным и начала прыгать на кровати, представляя что задевает макушкой облака.
Крокольвицы хлопали ушами
Пингвинютки махали лапами.
— Путешествию быть! — отвечали Жирафанды.
В детстве всегда есть тайна
Лёвка не из тех, кого нужно уговаривать на приключения.
Уже вечером он написал список нужных вещей, и оказалось, что у него в гараже есть почти всё, только вот сложить некуда.
— У кого мы можем взять походный рюкзак? И главное кто не сдаст нас взрослым? — спросила Нока утром.
Лёвка немного подумал и улыбнулся.
— Есть только один человек, орнитолог Дядя Сёма.
— Дядя Сёма? Орнитолог, который живет в голубятне? — удивилась Нока.
— Ну, теоретически он живет в доме, просто вместе с ним живут голуби, — хихикнул Лёвка.
Ребята взяли целый пакет крупы, сели на свои велосипеды и отправились на окраину города. Ещё за пару километров до старого домика Дяди Семы послышался голубиный гул. Казалось, что в этом месте живут все голуби Цветогорска. Калитка была открыта, а щеколда сломана. Здесь будто было сломано всё. Покосившееся крыша, кривой забор, разбитое окно. Лёвка нажал на кнопку дверного звонка. Удивительно, но звонок работал. Вместо привычного "дилинь" послышалось голубиное "курлык".
— Кто там? — крикнул Дядя Сема бодро и весело. И тут же добавил.
— Если не воры, входите, замка нет. А если воры, то не тратьте время, воровать нечего.
Нока посмотрела на Лёвку: — Ты уверен, что стоит к нему идти?
Лёвка кивнул и толкнул скрипучую дверь.
Ребят встретили десятки, нет сотни голубей. Серые, коричневые, белые. На люстре, на шкафу, на диване и на плече Дяди Семы.
— Здравствуйте, — сказал Лёвка уверенно. — Мы к вам с маленькой просьбой.
— И с большим мешком угощений, — вмешалась Нока и достала гречку, перловку, пшенку.
Голуби услышали шорох пакетов и уже были готовы снести Ноку с ног. Но послышалось громкое и строгое «Мы не едим в гостиной! Где ваши манеры?». Голуби остались неподвижны. Нока передала орнитологу крупу и сразу перешла к делу.
— Мы отправляемся в путешествие. В очень важное путешествие…И хотели бы взять у Вас походный рюкзак, — Нока переминалась с ноги на ногу.
— Папа рассказывал, что вы раньше ходили в орнитологические походы, изучали птиц.
— Ходил, — сказал Дядя Сема с грустью и захромал к огромному шкафу. Он открыл скрипучую дверцу. На него резко вылетел голубь.
— Тихоня! Вот где ты был сорванец. Любит побыть наедине со своими мыслями.
Ребята переглянулись, и кажется, подумали об одном и том же. «Сумасшедший! Неужели он помнит всех своих птиц?»
— Куда направляйтесь?
— К радуге, — сказала Нока смущенно.
— К радуге? Неужто верите в легенду?
— Оба кивнули.
— А ведь я тоже в детстве чуть было не отправился навстречу своей странной мечте, — по-доброму улыбнулся Дядя Сема.
— Какой мечте?
— Хотел найти феникса, — орнитолог нежно погладил белого голубя сидящего у него на плече. Слыхали о таком?
— Птица солнца, — сказал Левка. — Феникс сгорает и возрождается из пепла.
— Это лишь легенда. Хотя кто знает наверняка, правда? — Дядя Сема подмигнул голубю и тот подмигнул ему в ответ.
— Почему же вы не решились отправиться на его поиски?
— Наверное, у меня просто не было друга,
