– Откуда? – удивился медвежонок.
– Да ты же по-настоящему жил здесь. Понимаешь?
– Как это? – кузен попятился и едва не споткнулся о скамейку.
– Мы все когда-то жили раньше, – снисходительным тоном проговорила рыжая. – В разных временных мирах, – она намеренно делала паузы, чтобы собеседник мог обдумать услышанное. – Эти миры никуда не исчезают и существуют независимо от нас.
– Почему? – недоверчиво посмотрел на веснушчатую девчонку Ме́ня.
– Потому… – передразнила та его. – Вот Дальний лес не пропал из-за того, что ты ушел из него, – она испытующе смотрела на кузена, пока он не кивнул в знак согласия. – Ты же можешь вернуться туда?
– Конечно, – быстро ответил медвежонок. – Там у меня мама и сестренки…
– Знаю-знаю, – остановила его Лизка. – И это такой же лес… – она многозначительно раскинула ручонки. – И ты жил здесь раньше, а теперь просто вернулся!
– А почему я ничего не помню? – Ме́ня нахмурил брови, напрягая память.
– Так всегда в первый раз. Все кажется незнакомым и странным, но быстро проходит.
– Правда?
– Ты же в Дальнем лесу попадал в такие места, где бывал редко, – пояснила рыжеволосая.
– Сначала кажется, что все незнакомо, но потом быстро вспоминаешь. Память ведь все хранит. Нужно только вспомнить.
– И вот эта красивая женщина…
– Мари! – подсказала ему Лизка. – Неужели ты ничего к ней не чувствуешь? Ты вспомни-вспомни.
– Ну, она очень добрая… – начал медленно косолапый, а потом неожиданно улыбнулся.
– У нее ласковые руки и тихий голос… Еще она любила пить чай из чашки с фиолетовыми цветами. Такая тонкая чашка, что просвечивает на солнце, – медвежонок заговорил быстрее. – Мне очень нравилась эта чашка, и однажды я так заигрался с ней, что разбил…
– Хватит-хватит, – перебила его конопатая. – Видишь…
– Что он должен увидеть? – звонкий, чуть взволнованный голос заставил обоих вздрогнуть. – О, простите, если я помешала…
– Нет-нет, Виктория, – первой нашлась Лизка. – Мы собирались играть в индейцев и рассматривали их укрытие… Там… В парке…
– Вот как? – их сверстница застыла у входа в явном замешательстве.
– Леди Энн собралась рассказывать свои истории… – рыжеволосая многозначительно улыбнулась.
– Я тоже сбежала, – призналась новая знакомая. – Просто мне хотелось поговорить с Майклом… – она мельком взглянула на мальчика и отвела взгляд.
– Я как раз предложила Майклу проверить, – кузина медленно поднялась и направилась прочь. – Будет ли меня видно отсюда… Ну, теперь вы сможете сделать это вместе.
– Лиз! – попыталась остановить ее новенькая, но не успела.
– Виктория, я… – кузен замялся, пытаясь скрыть неловкость.
– Раньше ты звал меня Тори.
Невысокая девочка казалась старше своих лет из-за строгости в манерах. Красивое нежное лицо с большими зелеными глазами окаймляли каштановые завитушки. Длинная шея с бледной кожей придавала ее облику хрупкость. Обнаженные по локоть изящные руки были украшены браслетом и кольцами. Пышное платье подчеркивало тонкую талию, превращая девочку в нежный цветок, о возрасте которого не хотелось и думать. Он был просто красив и свеж. Особенно такой чудной весенней порой.
– Конечно… – медвежонок никак не мог вспомнить что-то важное.
– Надеюсь, те мои слова не встанут преградой между нами, – девочка говорила взволнованно, отчего казалась очень взрослой.
– Ты должен понять, что появление ночью под окнами девичьей спальни…
– Я… заблудился, – он сам смутился от сказанной глупости.
– Заблудился?
– В своих чувствах, вернее в себе…
– И что же? Разобраться можно только под окнами моей спальни?
– Прости меня, Тори, – мальчик порывисто встал на одно колено у пышного платья не в силах поднять взгляд.
– Ты раскаиваешься в своем нелепом поступке? – ее звонкий голосок стал теплее.
– Искренне, моя принцесса.
Она немного помолчала, и медвежонок понял, что прощение близко. Не шелохнувшись, он незаметно потянул носом. Запах был знакомым, едва уловимым в буйном весеннем многообразии. Откуда-то он точно знал, что так пахнут только какие-то редкие цветы. На небольших лужайках среди высоких скалистых берегов они прячутся в сочной зелени трав от морских ветров. Только сильным и независимым дано выживать в таких условиях. Оттого и запах этих цветков особенный. Тонкий, чуть терпкий, горделиво независимый. Его ни с чем нельзя спутать. Нужно только уловить, ибо он неназойлив. Однако названия вспомнить не удалось.
– Обещайте мне всегда оставаться настоящим рыцарем.
– Обещаю, принцесса!
– Я верю Вам, Майкл.
Это было сказано очень тихо и нежно, будто сказано было нечто иное, более важное, даже тайное. Он почувствовал, как маленькая ладошка коснулась его непослушных волос. Едва заметным движением пробежала к плечу и там замерла, более напоминая торжественное прикосновение мечом, как это случалось в давние времена при посвящении в рыцари.
– Позвольте в знак Вашего прощения поцеловать край платья, моя принцесса.
– Настоящий рыцарь всегда выше плотских устремлений, – ее ладошка чуть сильнее обозначила свое присутствие на плече мальчика. – Стремитесь к высокому и чистому, Майкл… А теперь мне нужно спешить. Извините.
Шлейф тонкого запаха незнакомых цветов унесся следом за легкими шагами. Он быстро растаял, оставляя в душе кузена смутные восторженные чувства о чем-то особенно прекрасном и непостижимом.
– М-да, – донесся ехидный голосок Лизки из-за зеленой стены плюща, окружавшей беседку. – Вот умеет она говорить…
– Подслушивать… это так низко! – воскликнул мальчик.
– О, только не играй со мной роль рыцаря. Оставь это для Вик.
– Я с тобой вообще не буду разговаривать!
Рыжеволосая как ни в чем не бывало вошла в беседку и села на скамеечку, разгладив складки платья.
– Еще как будешь, косолапый.
– Ни за что!
– Да ладно тебе, – интонации голоса были снисходительными. – Ты же не выберешься отсюда без меня, – она захихикала, – или решил остаться с Вик? – веснушки вспыхнули ярче на ее бледном личике. – Стать принцем Шотландским… – мнимая кузина медленно встала и поклонилась в глубоком реверансе, – владеть родовым замком на побережье, устраивать турниры в честь прекрасной дамы…
– А что, Виктория и вправду принцесса?
– Говорят… – Лизка чуть склонила голову, внимательно разглядывая только что «посвященного в рыцари». – По крайней мере, леди Энн уверяет, что имеются неоспоримые доказательства.
– Так тебе просто завидно! – неожиданно перешел в наступление медвежонок. – Ты и здесь плетешь интриги. Небось хочешь занять место Виктории… А?
– Вот еще! – маленькие глазки на бледном личике сузились от гнева.
– Ты и в Дальнем лесу все вынюхивала и подслушивала, чтобы донести Магистру.
– Да как ты смеешь! – Лизка даже топнула ножкой.
– Он тебе, небось, наобещал… Может принцессой сделать… А?
– Мерзкий врунишка, – рыжая просто кипела от бешенства. – Да я… я… зашлю тебя в такую даль, где никто и в век не сыщет, – она начала наступать на Ме́ню, размахивая маленькими кулачками. – Я такие времена знаю, что твоя Серебрянка…
– Тут она осеклась, сообразив, что сболтнула лишнего.
– Вот как? – кузен перехватил ее запястья. – Продолжай, – он был явно сильнее и смотрел прямо в маленькие глазки, пылающие ненавистью. – Так что там о других временах?
– Да тебе и отсюда не выбраться без моей помощи! – она дернулась, отступая назад.
– Ты думаешь, кто посоветовал бедняжке Майклу подкрасться ночью под окно спальни? – рыжая вырвала свои ручонки из ослабевшей от растерянности хватки мальчика и уперла их в тощие бока. – Кто подсказал старушке Энн пройтись тем временем в саду? – она торжествовала. – Да вот где они у меня все! – маленький кулачок дрожал от напряжения. – Не миновать твоей принцессе темницы!
– Не рой другому яму, – сквозь зубы процедил медвежонок. – Сама туда попадешь!
– И не подумаю! – к Лизке вернулась прежняя наглость.
– А тут и думать нечего, – Ме́ня бросил на кузину недобрый взгляд. – Хозяин твой в Старом болоте сгинул, слуги разбежались…
– Да? – она ехидно улыбнулась. – А кто тебя чуть не придушил в цирке? Почему несчастный Майкл до сих пор откашляться не может. Он ведь так и подавится своим мороженым, если ты не вернешься. Там время остановилось… – рыжая выдержала торжествующую паузу. – Пока остановилось… Магистр шкатулку ищет. Кстати, где она? А то я что-то заболталась с тобой.
– Врешь ты все!
– Да, что ты, миленький, – веснушки по гасли на бледном лице. – Уже забыл про колодец Безмолвия? Забыл, как полвека на дне просидел? Впрочем, куда тебе понять черное время. До этого дорасти надо! Да, если бы не та ведунья, кто бы тебя назад в свое время вернул… Лопух!
– Ща как дам! – зло огрызнулся мальчик.
