Максим сидел в своём углу за письменным столом и рисовал большую карту с маршрутом «Святого Петра».
Когда Оля сказала ему про научную конференцию, он деловито кивнул:
— Надо нам собраться и прорепетировать наши выступления.
— Может, ты один будешь, а мы послушаем.
— Будем все вместе, — не согласился Максим. — А сегодня, часов в пять, не выходи, пожалуйста, из дома. Родители твои никуда не собирались? — спросил он с беспокойством в голосе.
— Никуда. — Оля не понимала, зачем он спрашивает.
— Если соберутся, задержи. Очень надо. К вам придут интересные гости.
Что за гости, Максим говорить не хотел. А Оля допытываться не стала. Раз секрет до времени, значит, так положено.
Если бы…
Если бы Оля в среду вечером ходила вслед за Максимом, она бы о многом догадалась.
Сначала Максим подошёл к доске Почета на Загородном и пристально стал смотреть на фотографию Найдёнова Н.Н., сверяя её с фотографией капитана Палтусова.
Потом он составил списки высказываний попугая Орлика и попугая Изабеллы. Одни высказывания он подчёркивал красными чернилами, другие — вычёркивал вовсе.
Наконец, в субботу вечером он исчез из города часа на три и вернулся довольным.
Узнавание
Во время обеда Оля спросила:
— Папа, вы никуда сейчас не пойдёте?
— Как? Уже новые тайны! — удивился папа.
— Наоборот. Максим попросил, чтобы я вас задержала до пяти часов. И я решила не таиться, прямо так сказать.
— И правильно. Я, например, с удовольствием задержусь, мне надо над одним узлом для нашей «Красавицы» подумать.
— А меня специально и задерживать не надо, меня и так домашние дела держат, — отозвалась мама.
До пяти Оля ходила по квартире и не могла ни за что взяться. Что ещё за гостей собирается привести Максим?
Ровно в пять раздался звонок.
Оля побежала открывать. Одновременно с ней подошли к дверям папа из своей комнаты и мама из кухни.
Первым вошёл Максим, а за ним седой Иван Петрович и его двоюродный правнук.
— Здравствуйте, проходите, пожалуйста, — говорил папа смущённо, не очень-то понимая, зачем их привёл Максим.
Гости степенно разделись.
— Сюда, пожалуйста, сюда, там Олина комната.
Но Максим повёл гостей именно в комнату Оли.
Седой человек сделал шаг, внезапно остановился, поглядел на Орлика и воскликнул:
— Изабелла! Изабелла, моя дорогая!
Но Орлик не обратил на него никакого внимания.
— Изабелла! — снова позвал старик. Орлик по-прежнему даже не смотрел на него.
Глядел же он на двоюродного правнука. И мелко-мелко дрожал. А потом странно подпрыгнул, взмахнул крыльями, радостно выкрикнул что-то непонятное, видимо, своё, птичье, и вдруг тоскливо проговорил:
— Милый мой, одни мы с тобой, совсем одни!
— Боже мой! Она принимает тебя за меня! — понял старик.
Папа и мама замерли в недоумении, а потом папа пробормотал:
— Неужели…
И сел на сундук. Это был первый случай в Олиной семье, когда валерьянка потребовалась мужчине.
Телеграмма
Потом, когда все сели за праздничный стол, папа несколько раз подходил к сундуку, касался его ладонью и повторял:
— Да-да, всё сходится. Всё удивительно сходится!
И мама тоже повторяла своё:
— Ты понимаешь, что мы с тобой должны были жить вместе, должны! Ведь ты был бы моим соседом.
Вечером, когда гостей проводили до метро, мама с Олей легли спать, а папа взял из старого альбома два фронтовых письма — два мятых, потёртых на сгибах треугольника, унёс их на кухню и там, в одиночестве, несколько раз перечитал их.
Ведь это были письма его отца!
Потом он оделся и быстрыми шагами направился к почте.
Там он составил такую телеграмму:
«Дорогие бабушка Анюта и дед.
Нашёл своих родителей. Они погибли в войну. Приеду, расскажу подробности».
И подписался: «Найдёнов-Палтусов».
Встреча на улице
В четверг Валя, Лида, Максим, Миша и Олег собрались у Оли репетировать выступления.
Максим повесил на двери большую красивую карту северных морей, которую рисовал всю эту неделю.
Максим начал первым. Сказал, что хочет напомнить присутствующим о том, что 20 июня 1911 года из Петербурга вышла паровая яхта «Святой Пётр» под командованием капитана Палтусова, имея на борту 16 человек и запас продовольствия на полтора года.
Затем все по очереди говорили о плавании и дрейфе судна. Максим следил, чтобы рассказывали коротко и ясно. Под конец Валя включила магнитофон с записью воспоминаний Ивана Петровича.
Седого старика тоже приглашали на конференцию. Но он объяснил, что теряется в обществе, а поделиться своими воспоминаниями доверяет новым молодым друзьям.
Максим посмотрел на часы. Выступление занимало тридцать минут. Как раз сколько надо.
Выступления всем понравились.
— Жалко, что наши не послушают, — сказала Оля.
— А мы для класса можем отдельно выступить, — ответила Валя, — меня уже директор просила, чтоб мы рассказали обо всём нашим учителям.
Максим свернул карту, осторожно обернул газетой, и все вместе вышли на улицу.
Тут Оля увидела тех самых трёх хулиганов, которые когда-то убежали от собаки Айки. Они брели по другой стороне улицы и опять громко хохотали. Потом заметили Максима с картой и пошли поперёк мостовой, чтобы преградить ему дорогу.
— Вот ты где нам встретился, — сказал самый маленький и протянул руку к карте. — Расхаживает по улице со свёртками.
— Да-да, со свёртками, — подхватил длинный, хихикнул и тоже протянул к карте руку.
— Так. Этот свёрток сейчас будет наш, — сказал третий.
Оля смотрела на них, и такими они по казались ей глупыми и мелкими рядом с их серьёзным и важным делом.
Миша Фраерман шагнул вперёд, встал рядом с Максимом в боевую стойку.
И Олег Саркисян тоже встал рядом с ними.
Девочки — Валя с Лидой шагнули вперёд. И Оля тоже поняла, что уже стоит вместе с ними и преграждает путь хулиганам.
— Да вы что? Мы пошутили. Пошутить нельзя, что ли? — проговорил длинный, увидев стену из ребят.
А маленький вдруг завизжал противным голосом:
— Подойди попробуй, я сразу милицию крикну!
Максим обошёл мальчишек, бережно держа карту, и все тоже пошли следом за ним.
Научная конференция
В пятницу утром каждый получил по почте красивый пригласительный билет на научную конференцию.
«В 18:00. Экспедиция капитана Палтусова. Поиски и находки. Сообщение» — так было написано в программе.
У входа в здание их встретил профессор Михаил Иванович.
— Главное — не смущаться, — говорил он, ведя их по коридору. — Вокруг будут пожилые люди, но они специально соберутся, чтобы послушать ваше интересное сообщение.
— Мы готовы, — ответил за всех Максим.
В полукруглом зале сидело много народу, и все смотрели на ребят. Места в первом ряду были пусты.
— Это для вас, — сказал Михаил Иванович.
Михеевы были в одинаковых рубашках в красный горошек.
Сначала, когда Михаил Иванович объявил, что с сообщением о поисках выступят их молодые коллеги, юные учёные из пятого класса, многие заулыбались.
Но Максим вышел к микрофону, пригнул его поудобней, словно ежедневно выступал на научных конференциях, и стал говорить.
Оля оглянулась на зал и увидела, что Максима внимательно слушают. Ребята выступали по очереди, как на репетиции у неё дома, и некоторые пожилые даже записывали что-то себе в блокноты из ребячьих выступлений.
А когда Максим неожиданно объявил, что теперь он хочет представить родных капитана Палтусова: внука Николая Николаевича, его жену и дочь Ольгу Найдёнову, в зале зааплодировали.
Мама и папа Оли сначала не хотели вставать, но Максим указал на них рукой, все повернулись к ним, продолжая аплодировать и улыбаться.
Им пришлось подняться, и папа смущённо сказал:
— Да это Максима надо благодарить и его друзей.
После сообщения началась дискуссия. Всех взбудоражил рассказ об острове Безветрия.
Пожилые учёные спорили почти так же, как спорили несколько недель назад пятиклассники.
Одни говорили, что капитан Палтусов был прав, когда предполагал массовую галлюцинацию. Невозможно представить, что бы в центре полярного бассейна среди безбрежных льдов был остров с зелёной растительностью и непонятными строениями.
— А вулканическая деятельность! А горячие источники на Чукотке и Камчатке? — кричали им в ответ.
— Вы ещё о ящерах в якутских озёрах вспомните, — отвечали им с насмешкой.
— Само существование острова Безветрия сомнительно, — говорили новые выступающие.
Некоторые в зале им поддакивали:
— Да-да, землю Санникова уже искали однажды.
