Наскоро позавтракав, он положил в сумку изрядный кусок сала, полбулки хлеба и вышел на улицу. Отец уже поджидал сына.
…Целый день пробыл Леня на лугу. И вот — возвращается домой. В передке телеги лежат примятые охапки свежей травы, в ней ярко горят лесные цветы. У них — горьковатый запах, он кружит голову, заставляет чаще биться сердце.
Сзади на телегах едут и другие ребята. Слышны их голоса, шутки, смех. Что ни говори — хорошо летом!
Солнце клонится к западу. Подпрыгивают на ухабах колеса, дребезжат на мостках в ряд уложенные бревна… Поворот, рощица… А вот и деревня.
Как только телега покатилась по сельской улице, Леня передал вожжи отцу и быстро соскочил на дорогу.
— Забегу к ребятам, — объяснил он и помчался — откуда только прыть взялась! — в другой конец улицы. Лене не терпелось узнать, вернулся ли их главный инженер домой, и почему вдруг не стал работать радиотелефон.
Через несколько минут огненный Ленькин вихор уже красовался у калитки Степиного двора. Мальчик взбежал на крыльцо и увидел в сенях тетю Параску.
— Я к Степе. Дома он?
— Еще нет… — тетя Параска приподнялась со скамьи. — Это ж как взялся верховодить ребятами, так и дома почти не бывает. Что у вас за дела такие? — ворчливо спросила она.
— Дела как дела — обыкновенные, пионерские! — ответил Леня и хотел уже повернуть назад, но тетя Параска вдруг спросила:
— О партизанском катере слышал?
— Нет, тетя Параска. — Леня пытливо посмотрел женщине в глаза. — А что такое?
— Говорят, Костя Дударов и Антон Занозин партизанский катер в озере нашли. Да из него какой-то ящик вытащили. А в том ящике важные бумаги лежали. И это еще не все. Ночью кто-то возьми да и выкради эти бумаги…
— Бумаги? Есть о чем жалеть.
— Ой, не говори, Ленька. Сказывают, бумаги-то очень важные. Там и о нашем Савосе Занозине записка нашлась. Предатель он: отца Володиного фашистам выдал.
— Да что вы?!
— Вся деревня об этом судачит.
«Ну и дела?! — Ленька растерянно почесал затылок. — Где искать Степу? Уж не у Димки ли он?»
Надо поскорее увидеть друзей. Они-то обязательно расскажут, что там случилось.
Леня выбежал на улицу. Вечерело. Из-за косого гребня соснового бора, из-за озера ветер гнал лохматую черную тучу. Широко, на полгоризонта охватив небо темно-синими крыльями, она быстро надвигалась на деревню. То тут, то там по улице пробегали вихри. Необычайным фиолетовым пламенем вспыхивали молнии. Казалось, они бьют прямо в глаза, и мальчику стало страшно — а вдруг молния попадет в него? Но неуемное любопытство погнало его дальше — надо, непременно надо узнать, что сегодня произошло в деревне.
Захлебываясь от сильного встречного ветра, мальчик решительно направился к Димкиному двору.
— Тетя Грипина, а где Дима? — спросил мальчик, зайдя в хату.
Женщина вздохнула.
— А думаешь, я знаю, где Димка. У других дети как дети, а у меня — шальной какой-то. Даже обедать не приходил. Вот уже и вечер — а его нет и нет. Отбился от рук хлопец. А ты где был, что спрашиваешь? — обратилась в свою очередь она к мальчику.
— Где? С отцом на сенокосе!
— Подожду еще с часок, — проворчала тетка
Гришина. — А позже придет, ох и взбучку получит он от меня…
По стеклам хлестко сыпанул пригоршнями капель дождь. Резко зашумел ветер. Леня выбежал на крыльцо и, накинув на голову пиджак, помчался домой.
Тревожно начиналось утро следующего дня в Калиновке.
Леню разбудил отец.
— Дима и Степа не ночевали дома, — тихо сообщил он. — Не знаешь, где они?
— Не знаю, папа. Я их сам вчера искал. Думал, задержались где-нибудь, испугались грозы. Да, вот что, папа, — вдруг спохватился он. — Степа мне оставил записку. Посмотри, — и мальчик, вытащив из-под подушки бумагу, подал ее отцу.
Отец внимательно рассмотрел записку, потом вслух прочел:
«Помни, иду на очень важное задание».
— Гм! Важное задание, — повторил он. — Странно! Да и геолога Михаила в деревне нет. Говорят, тоже не ночевал… Не поехали ли они куда-нибудь вместе?
— Дяди Миши тоже нет? Тогда все понятно, — оживился Ленька. — Они отправились искать нефть.
Заскрипела дверь, и в хату кто-то вошел. Леня оглянулся. На пороге, подавленная и заплаканная, стояла мать Степы.
— Данила, нашей-то лодки нет, — дрожащим голосом сказала женщина. — Вот как оно повернулось дело. Это же совсем плохо. Могло несчастье случиться! Могло ведь, а?..
В деревне нарастала тревога. Председатель колхоза организовал несколько отрядов и отправил на поиски, а сам стал звонить по телефону в окрестные деревни, надеясь, что кто-нибудь там видел калиновских ребят.
Тщательно были осмотрены берега озера. Степину лодку нашли в камышах. И странно — она была перевернута вверх дном…
Леня, услышав это, побежал с ребятами на озеро. Но их осмотр ничего не дал. Никто не мог объяснить, почему лодка была перевернута. На вид она была исправна, целехонька.
Подавленный, огорченный, Ленька шагал по дороге. Куда он шел, и сам не знал. От тяжелых мыслей, казалось, распухла голова. Мальчик теперь обвинял во всем самого себя. «Отступился, не наладил радиотелефон! А ведь его позывных ждал Степа. Факт, что ждал. И не дождался. Вот теперь и гадай, где они. Эх!..»
Вдруг до Леньки донесся рокот мотора. Ленька обернулся. По дороге стремительно летел «газик».
Леня свернул на обочину. И только автомашина поравнялась с ним, как мальчик услыхал звонкий радостный голос:
— Леня, братишка!..
Машина остановилась. Из кузова выскочил высокий юноша в клетчатой ковбойке.
— Алесь… — остолбенев от неожиданности, промолвил мальчик.
Братья подбежали друг к другу, обнялись.
— Ух, как ты вырос! — сказал Алесь.
— И тебя не узнать! — шутливо улыбнулся Леня. — Что и говорить — городской!
— Садись в машину, подвезу, — предложил Алесь. — Ну, как у вас дела? Что хорошего?
— Есть и хорошее, и плохое…
— А что такое? — насторожился Алесь.
— Целая история, долго рассказывать. Самое неприятное — вчера куда-то исчезли Степа и Дима, а с ними и геолог. Прошли сутки, а их все нет да нет.
Алесь нахмурился.
— Как же так? — удивленно спросил он. — Кажется, Степа и Дима — ребята серьезные. Не может быть, чтобы какую-нибудь глупость сотворили.
— Глупость? Нет, дело тут, наверно, не в глупости… Тут могло что-то другое случиться. Вот послушай, как все началось. — И Леня поведал брату краткую историю кружковцев.
«Газик» остановился. Из дома, завидев необыкновенного гостя, выбежали родители.
После горячих объятий Алесь достал из кузова картонный ящик, на котором красовалась надпись: «Минск Р-7».
— Батя, я вам подарочек привез. Матери — костюм, а вам — музыку и радио, — шутливо сказал он. — Берите, берите, веселее в доме будет. А то я не очень надеюсь на Ленины аппараты. — И Алесь лукаво подмигнул брату.
Отец бережно понес тяжелый ящик в дом. А мать расстроилась — больно дороги подарки, не разорился ли сын.
— Много, наверно, за радио отдал, Алесик? — будто между прочим спросила она.
— Ни копейки.
— Как — ни копейки? Да что ты — шутишь? — удивилась она.
— Очень просто, — важно разъяснял Алесь. — Это — подарок дирекции завода за хорошую работу.
— Неужто, Алеська! Вот ты какой у нас! Ну, молодец, молодец.
Когда Алесь вошел в горницу, мать, вздыхая, вдруг сообщила:
— А у нас в деревне несчастье. Дети пропали.
— Знаю, мама, знаю. Мне Ленька говорил.
Он подошел к радиоле, возле которой деловито суетились отец и братишка, постоял немного, потом спросил у Леньки:
— Скажи-ка, Степа и Дима с аппаратом пошли?
— Да.
— А где второй?
— В мастерской.
— Почему же ты по радио их не ищешь?
Леня опустил голову, уныло ответил:
— Искал, как же! Да ничего не получается.
— Как это-не получается?! А ну, пойдем посмотрим, — взяв брата за плечо, решительно сказал Алесь.
Мастерская радиокружковцев на этот раз выглядела как-то неуютно. На верстаке и под верстаком лежал инструмент, на полу валялись стружки, обрывки бумаги.
Увидев на столике зеленоватый ящик, Алесь сразу подошел к нему. Сел на табурет, надел наушники. Покрутив ручку настройки и обождав минуту, вдруг пожал плечами:
— Леня, да ведь аппарат ваш глух и нем. А ты мне писал, что можно слушать Москву, Минск.
— Мы слушали, — заливаясь краской стыда, сконфуженно ответил Леня. — Да вот что-то случилось…
Алесь повернулся к брату.
— Как это что-то? И ты не знаешь?
— Нет, — признался Леня и опустил голову. — Ты не ругай меня, Алесь. Я уже все перепробовал: проверял и контакты, и батарею, и антенну. Кажется, все в порядке.
Алесь повернул ящик, открыл заднюю стенку и стал копаться в деталях и проводах.
Леня стоял позади, горячо дышал брату в затылок. Ну вот, как ни старался, а оскандалился. Да теперь Алесь вечно будет считать его болтуном и врунишкой.
