— А что, если мы найдём много подворотен, напротив которых будет магазин? — возразил Быстроножка. Но Мирек его успокоил:
— Ничего страшного, много их в любом случае не будет. А дворы этих домов мы осмотрим. Это легче, чем обыскивать дворы всех домов на улице.
— Разделимся снова по двое, по паре на каждую сторону улицы, — предложил Ярка, — а если наткнёмся на подворотню с видом на магазин напротив, сразу осмотрим весь двор и дело с концом!
— Хорошо, — согласился Мирек. — Когда кто-нибудь из нас что-то найдёт, пусть выйдет на середину улицы и засвистит «Ковбоя» (это была любимая песенка «Быстрых стрел»).
— У меня такое чувство, что мы идём в ловушку, — тихо проговорил Быстроножка, который вместе с Яркой заглянул в первую подворотню, тёмную и странно пахнущую. На его лице читались страх и уныние.
— В какую ещё ловушку? Это же самая обыкновенная подворотня, — произнес Ярка как можно равнодушнее, чтобы успокоить друга.
— Не знаю, у меня всё время такое чувство, что эти двери за нами захлопнутся, мы окажемся взаперти, и до самой смерти никто о нас ничего не узнает!
Быстроножка сегодня явно был сам не свой. А когда они украдкой вбегали в темноте в другую подворотню, его подавленное настроение отчасти заразило и Ярку. Отсюда они видели витрину какого-то магазина на противоположной стороне, и им обоим пришлось забежать во двор дома. Однако в свете ненадолго выглянувшей из-за рваных туч луны они не заметили ничего, что походило бы на сарай. Так они пробежали шесть или семь подворотен, причём каждый раз, когда находились снаружи, на дороге, некоторое время внимательно прислушивались: не слышно ли насвистывания «Ковбоя». Но из темноты не доносилось ни звука. Наконец, они нашли двор, из подворотни которого было видно пекарню. Во дворе было ужасно темно, и ребята пробирались на ощупь. Луна скрылась, но они не отваживались включить фонарики. Двор был чем-то заставлен, они нащупали кучу старых ящиков. Чуть дальше была невысокая стена, а за ней — приземистое строение, темневшее на фоне неба, с ещё более тёмными пятнами окон. Наверное, мастерская, или что-то в этом роде. Справа от них показался навес, с которого свисали похожие на мешки тряпки.
А дальше… погодите-ка! Что это тут? Ярка чуть не упал. На земле что-то лежало. Это же колонка! Ярка так напугался. В первую секунду ему показалось, что перед ним в темноте кто-то стоит.
Быстроножка исчез, а под навесом блеснул узкий луч света. Через мгновение он уже прибежал обратно и возбуждённо зашептал:
— Ярка, скорее идём туда! Идём, посмотришь!
Он схватил Ярку за рукав и потащил под навес. Ярка запутался головой в свисающих мешках и мокрая пыль налипла ему на лицо. Он не обратил на это внимания. Быстроножка снова включил фонарик и дал узкому лучу света осветить местность. Ярка вздрогнул. Перед ними в слабом свете фонарика стояла наполовину развалившаяся, ветхая, старая странного вида повозка на высоких колёсах, с посеребрёнными украшениями. Но ребята догадывались, для чего она служила.
— Похоронные дроги! — выдохнул Ярка, — Старые похоронные дроги!
— О них ведь говорил нам тогда сторож, — прошептал Быстроножка. — Помнишь? Он сказал, что не помнит, где стоял сарай, но в том дворе всегда стояли старые похоронные дроги…
— Но где же тогда сарай? — взволнованно воскликнул Ярка, — Здесь ведь должен быть сарай!
Он быстро выскочил из-под навеса и Быстроножка проворно вынырнул за ним. Ему было не по себе возле этой повозки. Некоторое время они шарили по двору. Ещё раз испугались колонки, которая вместе с рычагом в темноте выглядела как человеческая фигура. Затем направились в глубину двора. Там они наткнулись на несколько старых двуколок, за которыми что-то чернело.
— Что это? — прошептал Ярка, пробираясь между повозками с вытянутыми вперёд руками. Он наткнулся на какую-то стенку. Она была деревянной. Ребята оглядели её с трёх сторон. Четвёртая примыкала к каменной стене, высоту которой они не смогли определить. Сбоку на деревянной стене была дверь, а спереди виднелось окно.
— Сарай! Быстроножка — сарай! — крикнул Ярка почти в полный голос. Через несколько секунд по Жестяной улице разливалась мелодия «Ковбоя».
Мирек и Индра не заставили себя долго ждать. Они бесшумно прибежали с противоположной стороны улицы, где проверяли подворотни на несколько домов дальше, чем Ярка с Быстроножкой. Они бросили поиски сразу же, как услышали сигнал.
— В чём дело? Кто свистел? — выпалил Мирек.
— Я! — с гордостью ответил Быстроножка. — Мы кое-что нашли. Выглядит, как сарай. Наверное, это он и есть!
Ему самому трудно было в это поверить. Ребята побежали к подворотне, по другую сторону которой Ярка во дворе осматривал находку.
— Тут открыто, — зашептал он.
И действительно, на боковой стене чернело что-то ещё более тёмное. Это был проём открытой двери. Индра с ходу налетел на повозку, и та громко загрохотала. От испуга ребята замерли, словно превратившись в каменные статуи. В доме напротив открылась выходящая во двор дверь, и в освещённом проёме появилась фигура. Она долго вглядывалась в темноту возле повозок. Ребят бросило в холодный пот — их заметили и обязательно будто воришек схватят прямо у открытых дверей сарая! Быстроножка дышал быстро и прерывисто. В голове у него крутилась мысль: «Если волнуешься, дыши медленно и глубоко и успокоишься». Но ничего не получалось — бешено колотящееся сердце не хотело слушаться книжных советов!
Они остались стоять в застывших, неудобных позах. Может быть несколько секунд, а может, минуту. От страха они потеряли счёт времени. Им показалось, что человек в дверях смотрел в их сторону целую вечность! Потом дверь закрылась и двор снова погрузился в глубокую тьму.
Мирек взял дело в свои руки. Он осторожно зажёг фонарик, закрывая переднюю часть ладонью, и пропустил сквозь пальцы слабый луч света внутрь сарая. Остальные ребята встали так, чтобы свет не было видно из подворотни, или из двери, если бы она снова открылась. Мирек осторожно вошёл внутрь сарая и остальные протиснулись за ним. За высоким порогом узкой двери было просторнее. Сквозь единственное запылённое окно виднелись несколько огоньков в окнах дома. Ребята заметили, что Мирек вынул из нагрудного кармана что-то шуршащее и возится с этим у окна.
— Мирек, — осмелился прошептать Ярка, — что это? Что ты делаешь?
— Ещё темнее, — тихо ответил Мирек.
Вот таким был Мирек! Всегда обо всём думал, всё предвидел, всё у него всегда было просчитано! Он ещё дома представил, что будет, когда они найдут сарай. Наверняка им придётся там всё осматривать, а для поисков нужен свет, который не должно быть видно. Окно может их выдать. Поэтому он положил в нагрудный карман большой лист толстой чёрной бумаги, а в мешочек насыпал пригоршню хороших кнопок. И теперь этой бумагой он надёжно закрыл окно.
— Готово, — довольно произнёс он, когда светлый прямоугольник исчез с глаз, и ребят окружила полная тьма. — Быстроножка, теперь выйди на минутку и закрой за собой дверь. Мы здесь включим свет, а ты снаружи посмотришь, не проникает ли он наружу!
— Ну ладно, — вяло ответил Быстроножка, — Индра, сходи со мной!
Он боялся. Ему было страшно идти одному во двор. Сегодня это был явно не тот Быстроножка, которого они знали. Вскоре оба вернулись.
— Свет видно только из-под двери, больше нигде, — объявили они.
Ярка подобрал с пола какие-то старые бумаги и заткнул ими щель под дверью. После этого они включили фонарики на полную мощность.
— Смотрите, вот этот стол! — воскликнул Ярка.
Стол тянулся по всей длине сарая, со стороны окна. Это был не такой стол, какой бывает на кухне. Это был рабочий стол, который ремесленники называют верстаком. На другом конце сарая лежало несколько ржавых обручей и два новых мешка с опилками.
— А пол? Какой тут пол? — поспешно спросил Мирек.
Фонарики склонились вниз. Пол был серым, словно цементным — но это не был цемент, это была земля, плотный слой земли, утоптанный за много лет!
— Да, это то самое место! Всё происходило здесь! — уверенно произнёс Ярка. — Ведь Тлескач в дневнике ясно написал, что жестянку в сарае закопал! Как бы он мог её закопать, если бы тут был деревянный пол?
— Смотрите сюда! — чуть ли не во весь голос закричал Индра, посветив на стол.
В паутине царапин, покрывших поверхность верстака за те годы, которые он служил разным хозяевам, что-то виднелось. В одном месте казалось, что царапины складываются в рисунок, который как будто бы кто-то — вероятно, в задумчивости — нарисовал. И он напоминал изображение головоломки Тлескача!
