Снейп боролся с собой. Он не будет извиняться. Он предупреждал Поттера и сделал только то, что обещал. Тот факт, что магглы подвергали мальчика насилию, не дает ему карт-бланш на дальнейшее поведение. Во всех книгах было черным по белому написано о важности ограничений и последствий за плохое поведение.
Однако когда ребенок смотрит на тебя с таким шоком (и разочарованием?), очень трудно следовать чертовым книгам.
«Ну? Что такое, Поттер?» - терпение Снейпа кончилось. Если мальчик собирается вопить или возмущаться, то пусть уже начинает!
«Это… это что, все? – запинаясь, сказал Гарри. – Но вы же сказали…»
Снейп оскалился: «Я говорил предельно ясно, Поттер. Я предупреждал, что если вы ослушаетесь меня, то почувствуете мою руку пониже спины. Это и случилось. Вы получили один шлепок рукой поверх одежды за то, что подвергли себя опасности, и еще один за непослушание. На будущее, если хотите избежать двух шлепков, то не нарушайте оба правила сразу».
«Но ведь по-настоящему больно не было», - выпалил Гарри. Он на автомате схватил себя за задницу, но почувствовал лишь легкое жжение, которое быстро исчезало.
Снейп закатил глаза: «Поттер, не будьте болваном. Во-первых, если бы я собирался причинить вам боль, то я бы не прибегал к методам магглов. Есть Темные проклятия, которые заставят вас биться в агонии несколько дней подряд, - глаза Гарри округлились, и Снейп запоздало вспомнил, что он вроде как должен успокаивать паршивца. – Я ваш опекун, и моя работа – защищать вас, а не причинять вам боль. Просто эти ублюдки-магглы имели извращенное представление о мире и убедили вас, что взрослые должны причинять вам боль и страдания. На самом деле мы должны гарантировать, что вы не испытываете ничего подобного». По крайней мере, так должно быть в теории, думал Снейп. Нам с тобой досталось отвратительное детство, но никто из нас в этом не виноват. «Я говорил вам, что если вы будете так глупы, чтобы нарушить два самых важных правила – следить за своей безопасностью и слушаться – то вас ждет особое наказание. Поэтому вас отшлепали, Поттер, – потому что я очень недоволен вами. Но шлепки полагаются только за это. Если бы я хотел доставить вам реальные страдания, то я бы нашел способы поэффективнее»., - он устремил на него очень слизеринский взгляд.
Этого оказалось достаточно, чтобы Гарри разразился громкими рыданиями.
Снейп замер на месте.
Какого черта? Гарри не плакал, когда Снейп одним ударом впечатал его в стену, а два маленьких шлепка по мягкому месту довели его до истерики? Да ведь никто в это не поверит. Он не уверен, что сам в это верит.
О, Мерлин, мне конец. И Альбус, и Минерва сразу решат, что он сделал с паршивцем что-то кошмарное – с его-то послужным списком. Поттер вправду выглядел довольно жалко – по обеим его щекам текли слезы, сопли капали из носа. Стоит кому-нибудь увидеть ребенка сейчас, он решит, что Снейп проклинал его до полусмерти, а потом по-быстрому исцелил все раны, чтобы скрыть доказательства. Ради всего святого, как ему выйти из этой передряги живым?
Может, дело в его последней угрозе? Он очень старался донести до паршивца, что он не будет причинять ему боль. Он даже перешел на простые слова, подходящие для гриффиндорцев. Да эти шлепки были просто нежным поглаживанием по сравнению с адскими побоями ужасного дядюшки, которые регулярно терпел Поттер. Так к чему все эти слезы?
Может быть, паршивец переживает травматическое воспоминание? Но если легкого шлепка достаточно, чтобы пробудить его внутренних демонов, то как ему учить ребенка дуэлям? Стоит Гарри почувствовать хотя бы жалящее проклятие, он, рыдая, залезет под ближайшую парту. Ребенку явно нужна профессиональная помощь, что бы там не воображал Альбус.
«Поттер», - осторожно обратился он к ребенку, сделав неуверенный шаг вперед. И почему подобное случается только с ним? Что-то он не замечал, чтобы Спрут утешала эмоционально неуравновешенных студентов, а ведь она чертова хаффлпаффка!
Оглядываясь назад, он ясно видел, какой ужасной ошибкой был этот шаг. Стоило ему приблизится к паршивцу, как Поттер сделал ответный маневр, но, к удивлению Снейпа, он не бросился в дальний угол комнаты, а схватил его и продолжил выть уже в его мантию. В его хорошую, новую, чистую мантию.
Снейп не знал, куда девать свои руки. Он совсем не хотел прикасаться к слюнявому, сопливому ребенку, но не мог же он просто стоять, опустив руки. Он решил, что в сложившихся обстоятельствах спина паршивца остается самой сухой доступной поверхностью, и положил руки на нее. Конечно, сторонний наблюдатель мог по ошибке решить, что Снейп обнимает паршивца, но это лишь доказывало, насколько обманчивы первые впечатления.
И что теперь? Просто стоять и ждать, пока паршивец доплачется до обезвоживания и потеряет сознание? Что делают во время истерики, кажется, дают пощечину? Но все эти проблемы начались как раз с пощечины паршивцу. Он мог бы вызвать Поппи, но медиведьма, без сомнения, лишь снова врежет ему.
Вот почему у него в кармане никогда нет успокоительного зелья, когда оно нужно! Снейп проклинал себя за отсутствие предусмотрительности. «Поттер, что сейчас не так?» - в конце концов, выпалил он, не выдержав напряжения.
«Все так. Просто я счастлив!» - прорыдал Поттер, уткнувшись ему в грудь.
Снейп моргнул. Потом еще раз моргнул. Что? Паршивец уничтожает его новую мантию и доводит его до инфаркта, потому что он счастлив?
Он схватил мальчика за предплечья и отстранил его: «Поттер! Вы хотите сказать, что устроили такую сцену, потому что вы СЧАСТЛИВЫ?»
Мальчик шмыгнул носом и кивнул: «Вы такой хороший. Никто еще не был таким хорошим со мной».
«Хороший» человек мужественно поборол желание отвесить Поттеру подзатыльник: «Прекратите этот рев сейчас же, Поттер! Я серьезно! Если через 30 секунд вы не успокоитесь, то я наколдую ведро ледяной воды и засуну в него вашу голову».
Паршивец опрометчиво решил засмеяться в ответ на угрозу! Но прежде чем Снейп успел выйти из состояния шока, наколдовать ведро воды и утопить в нем мелкого негодника, Поттер ухитрился доикать и дошмыгать до относительного спокойствия.
«П-простите», - с трудом выговорил Гарри. Он понятия не имел, чего это он так разревелся, но впервые он чувствовал безопасность. Как будто какая-то страшная угроза, о которой он даже не знал, больше не нависала над ним. Последней каплей стало осознание того, что ему больше не нужно бояться, что его изобьют до полусмерти или выпорют так, что он сидеть не сможет. Внезапно, до него дошло, что Снейп собирается заботиться о нем, защищать его и делать так, что никто – вообще никто – не причинит ему боли. И впервые после смерти родителей он почувствовал, что он не одинок, и это было уже слишком, так что он сорвался так, как никогда раньше. Это было абсолютное, ничем не омраченное облегчение, и он не смог бы остановиться, даже если бы захотел. А по правде говоря, он и не хотел останавливаться. Было так приятно просто плакать и плакать.
Хотя, конечно, теперь он чувствовал себя настоящим нытиком.
Он медленно поднял глаза и встретился взглядом с профессором. «Э, простите», - неуверенно сказал он. Его взгляд упал на мокрое пятно на мантии, и он вздрогнул. Нет, ну ему одиннадцать лет или год? Неужели он и вправду вытер о профессора нос?
Глаза Снейпа последовали за взглядом мальчика. Он уже был готов сообщить ужасному паршивцу все, что он думал о мелких негодниках, которые не пользуются носовыми платками, но его прервал стук в дверь. Послышался голос Макгонагалл: «Северус! У меня тут Вуд!»
«Одну минуту!» – раздраженно прокричал он в ответ. Больнице святого Мунго нужно исследовать феномен того, почему в других отношениях разумные люди сходят с ума от квиддича. Возможно, когда Макгонагалл еще играла сама, ей в голову слишком часто попадали бладжеры.
Он повернулся к мальчику и с удивлением заметил, что Гарри смотрит на него полными ужаса глазами: «Пожалуйста, сэр… не позволяйте ей. Вы сказали, что они так не могут».
«Не могут что?» - спросил Снейп. Мерлин правый, этот ребенок хуже, чем магглская игрушка йо-йо. Эти чертовы смены настроения когда-нибудь закончатся?
В глубине души его поражало, что Гарри обратился к нему за помощью, хотя он явно все еще сердился на мальчика. Как получилось, что Поттер так сильно ему доверяет?
«Бить меня. Вы сказали, учителя не могут бить учеников».
Снейп нахмурился, глядя на испуганного мальчика: «О чем это вы, глупый ребенок? Глава вашего факультета не собирается вас бить».
Беспокойство на лице Гарри немного уменьшилось: «А это у нее пуд чего, не розог?»
Снейп закатил глаза и тряхнул Поттера за плечо. Да, именно тряхнул от раздражения, а вовсе не ободряюще похлопал мальчика по плечу. Определенно нет. «У нее там Вуд – ученик, а никакой не пуд, маленький идиот. Оливер Вуд. Он капитан вашей факультетской команды по квиддичу».
