- А следует ли, Славка, задерживаться? У тебя уже есть орлы. Куда тебе их?
- Ты понимаешь, Костя, нет такого.
- Ну, встретятся еще. Пошли. Сергей Петрович и Сыркашев ждут.
Славка заупрямился.
- Вот еще… Упустить такой кадр, да что ты, Костя. - В голосе мальчика прозвучала обида. - Это много времени не займет. Вы идите, а я сниму два-три кадра и догоню. Я быстро.
Славик сбросил рюкзак.
Скала, на которой сидел орел, отделялась от ребят широким, крутым косогором, покрытым камнем и щебнем. Не успел Славка пробежать по мелкощебнистой россыпи и десятка метров, как от подошвы скалы до него долетел глухой шум. Скрип камней. Россыпь внезапно пришла в движение и потекла вниз. Славка продолжал бежать по колеблющимся камням, но только сейчас следившие за ним мальчики заметили, что он не приближается к скале, а все время отдаляется от нее. Вначале им это показалось забавным.
- Славка дрейфует… Это вообще здорово, ребята. Жаль, что он сам себя не может снять.
- Он напоминает сейчас белку, бегающую в колесе. Правда?
- Но он не сдается. Видите, опять начал взбираться.
- А орел все ждет. Терпеливый.
- Ну как же. Ведь приятно позировать такому знаменитому фотографу.
- Братцы, а мне что-то не очень начинает нравиться этот дрейф, - с явной тревогой в голосе произнес Олег.
Смех и шутки ребят сразу прекратились.
Славик хотя и видел, что его относит от скалы, но все еще продолжал упрямо к ней взбираться по движущейся россыпи. Поняв, наконец, всю безуспешность своей попытки, повернул обратно. Но было уже поздно. Каменная река точно вцепилась в него, захватила в плен и несла неудержимо вниз. Вокруг неприятно шуршали камни, ноги глубоко увязали в мелком щебне. С большим трудом Славка делал шаг вперед, а на два его относило обратно. Ребята точно убегали от него вместе с подпирающими небо островершинными скалами, выщербленными горными ветрами.
Славик растерялся. Ему вдруг стало страшно. Он закричал. Ноги соскользнули с двигающегося камня. Он упал.
Уклон каменной реки стал круче. Слышался шум камней, падающих с высоты. Когда Славик поднялся, вклинившаяся далеко в россыпь скала со срезанной вершиной уже заслонила собою ребят. Он взглянул вперед. По телу пробежала мелкая, холодная дрожь.
Небольшой островок с растущим на нем склонившимся кедром разбил россыпь на два потока. Они низвергались в пропасть. "Скорее к кедру!" Славка побежал и тотчас же упал, вскрикнув от острой боли в ноге. Он попытался вскочить и не мог. А каменный поток уже превратился в лавину и со все возрастающей скоростью нес его влево, отдаляясь с каждой минутой от спасительного островка с кедром.
До края пропасти оставалось несколько десятков метров. Славик еще раз сделал попытку подняться, но, сжав губы от боли, сел. Шум камнепада становился все слышнее и слышнее. Славик упал на шуршащую, подвижную россыпь и, превозмогая боль в колене правой ноги, пополз к кедру.
Ах, как страшно далеко этот неподвижный островок с кедром!.. А перед глазами расплываются синие, красные круги, дерево то приближается, то отдаляется, то начинает вдруг вращаться гигантским зеленым колесом. И все время что-то назойливо стучит, стучит в ушах… А-а, это камни падают в пропасть. Неужели не успеть, не хватит сил?.. Шум в ушах все сильнее и сильнее, и вдруг Славик увидел перед самыми глазами протянувшийся к нему обнаженный, толстый корень кедра. Он обеими руками ухватился за него…
Тяжело дыша, Славик сидел, прижимаясь к толстому стволу кедра. Сердце мальчика часто билось. От каждого неловкого движения боль в ноге давала себя знать. "И надо же было появиться этому орлу, зачем я не послушался Кости, заупрямился",- думал он с горечью, растерянно оглядываясь кругом, ища выхода.
Шурша камнями и щебнем, россыпь, не переставая, текла по обе стороны скалы с кедром. Будто наверху, у вздыбившихся утесов, сотни людей ломали камень, сбрасывали его вниз.
Кедр за спиной Славика вздрагивал, словно весь он, от корня и до макушки, дрожал от сильного озноба.
Поняв, что в положении Славика уже ничего смешного нет, мальчики вначале растерялись. Они беспомощно бегали по краю россыпи, суетились, кричали, давали ему разные советы. Петя уже собирался бежать на выручку, но кто-то предложил воспользоваться веревкой с грузом, бросить ее, как пароходную чалку, Славику. Но пока веревки доставали из рюкзаков, он уже скрылся за скалой, издали похожей на огромный усеченный конус.
- Ээ-э-ээ, совсем неладно дело, - нахмурив брови, промолвил запыхавшийся Сыркашев. - Сильно худое там место. Будем думать, как парня выручать, - проговорил он, обращаясь к Сергею Петровичу.
Все поспешили к скале.
Увидев прижавшегося к дереву Славика, ребята ободряюще замахали ему.
- Славка! Сейча-а-ас выручи-и-им!
Сергей Петрович крикнул:
- Скорее, веревку! Самую длинную. Связывайте вот эту и ту… Гера, закрепи конец за выступ. Покрепче… Та-ак. Сколько метров?
- Около семидесяти…
Сыркашев понял намерение Сергея Петровича и одобрительно сказал:
- Ладно придумал. Скорей надо, худое там место, - он принялся помогать ребятам наращивать веревку. - Теперь, однако, хватит…
Схватив свободный конец и крикнув мальчикам: "Потом помогайте, подтягивайте помаленьку", перескочил на все еще движущуюся россыпь и побежал к Славику.
Напоминающий взрывы стук раскалывающихся в пропасти камней заставлял Славика всякий раз опасливо вздрагивать. Движение россыпи несколько замедлилось. "Ну вот, скоро и совсем остановится", - обрадовался Славик и увидел "дрейфующего" с веревкой в руке Сергея Петровича.
Он уже подбегал к островку.
- Держи!
Сергей Петрович сунул ему в руку конец веревки.
- Беги! Перебирайся руками по веревке. Я за тобой…
Он слегка подтолкнул Славика в спину.
- Сергей Петрович, не могу… Бегите вы. Нога… Ой!..
- Вывихнул?
- Наверно.
Сергей Петрович нагнулся, подставил Славику спину и поднял его.
- Садись. Держись крепче. - Он ухватился за веревку и, перебирая руками, стал подтягиваться по россыпи.
Мальчики видели, как Сергей Петрович добрался до островка к Славику.
Все облегченно вздохнули, заговорили, перебивая друг друга.
- Ну, теперь все, - проговорил Петя. - Сергей Петрович рассчитал правильно.
- И веревки хватило.
- А я так боялся.
- Что-то случилось со Славкой.
- Верно! Сергей Петрович несет его на спине. Ой, поскользнулся. Падает. Встал…
- Поможем, братцы, - Олег схватился за веревку. - Взя-а-ли, разом…
Через несколько минут Сергей Петрович с ношей уже был около ребят и Сыркашева.
Славик, морщась от боли, виновато взглянул на Сергея Петровича.
- Разве я знал, что россыпь такая. И уж очень мне захотелось снять этого орла. Вообще снимок должен получиться…
Вывиха, чего особенно боялся Сергей Петрович, у Славика не оказалось.
Было сильное, болезненное растяжение. Но идти и ехать на коне он не мог.
Алексей Иванович молча, внимательно, как хороший врач, осмотрел ногу и сказал:
- Здесь на камнях такой травы нет лечить. Там найдем, - он махнул дымящейся трубкой вниз…
Из палатки и двух палок мальчики соорудили носилки и уложили на них Славика.
- Ну вот еще, выдумали, - попробовал протестовать он. - Доберусь с палкой сам.
- Лежи, лежи. Молчи уж,- притворно сердитым голосом проговорил Олег, берясь за носилки. - Доберусь… Ты на бюллетене с этого часа и по приказу числишься больным. Понял… Ну вот. И лежи в таком случае…
Весь путь с перевала их сопровождал резкий, короткий свист бурундуков.
- Ээ-э, - прислушиваясь к пересвистам зверьков, сказал Алексей Иванович. - Дождь будет.
Он пристально посмотрел на острые вершины поднебесного кряжа. Самую дальнюю обволакивало легкое, прозрачное облачко.
Алексей Иванович кивнул в ту сторону:
- Примета верная. Никогда не обманет. И бурундук скажет всегда правду. Верить полосатому можно.
Он помолчал и добавил:
- И рука про ненастье толкует. Зверь когда-то руку мял. Давно. А она все про погоду знает.
Уже начало смеркаться, когда путники спустились с перевала и разбили стан.
Мельчайший дождик-бус, не переставая, моросил вторые сутки.
Все стало сразу мертво. Птицы молчали. Один только дятел тукал в притихшем лесу. Туканье лесного работяги слышалось во влажном воздухе отчетливо и музыкально. Прозрачными слезами скатывались капли влаги с листьев деревьев, с травы, и слышно было, как они падали на мокрую землю.
В горах начавшееся ненастье может длиться днями, сутками, неделями. Непривычная тишина в лесу, сопровождающая всегда такие ненастные дни, угнетала мальчиков. Они и сами приумолкли и, "опустив носы", с тоской смотрели на взмокший лес, на плачущие камни, скалы. "Но почему же нет ветра?" - думал каждый, всматриваясь в сырую тяжелую мглу. Она мокрой непроницаемой завесой опустилась с неба, прикрыла собою лес, горы и озеро, к которому стремились они. Не принес ничего утешительного и третий день. Ветра по-прежнему не было. Дождь продолжал бусить с надоедливым, наводящим на сон шелестом.
