Он наставляет планшет на полуразрушенный киоск. Появляется видеоизображение высокого мужчины и маленькой девочки в розовой пижаме. Они стоят спиной к камере. Мы видим, как Максимус берет дочку за руку и подводит к арке, стянутой белым бантом. Девочка развязывает бант и вместе с папой заходит в парк — яркий, шумный и полный детей. Небо голубое, а деревья густые и зеленые.
Когда-то «Пик Анники» выглядел самым радостным местом в мире.
— А что насчет настольной игры? — Маркус смотрит на Аннику. — Ее вам тоже подарили?
Анника переводит взгляд на мистера Громера. Стена киоска меркнет.
— Нет, — отвечает мистер Громер. — Аннике не подарили настольную игру.
— Но ведь именно ее… именно ее она хотела на самом деле, — бормочет Джиллиан. — Ее папа ее не слушал…
— Он слушал, — говорит мистер Громер почти грустным голосом. — Но не слышал.
Мы проходим в арку следом за ним. Снегопад усиливается, и аттракционы покрываются тонким белым одеялом. Это было бы даже красиво, словно кадр из старого фильма, если бы не разбитые фонари и гвозди, торчащие из снега. Трудно поверить, что именно это место мы только что видели на записи. Я украдкой смотрю на Аннику, думая, что ей тяжело видеть, во что превратилась ее детская площадка… но она быстро уходит вперед и укрывается за палаткой, где раньше продавались яблоки в карамели.
— Что же случилось? — спрашивает Лимон. — Аннике надоел парк? Поэтому он теперь так выглядит?
Мистер Громер подходит к карусели и останавливается возле черной лошадки в облупленных красных цветочках.
— Он не успел ей надоесть. На следующий день ее отец уехал по делам и несколько месяцев не возвращался. Он обещал снова привести ее сюда, когда вернется, но потом он был вечно занят — звонками, деловыми встречами и новыми поездками.
— А как же мама? — спрашиваю я. — Она не могла отвести сюда Аннику?
Мистер Громер смотрит себе под ноги, как будто решил внимательно изучить снег, потом снова поднимает взгляд.
— С Луселией Килтер… было не все в порядке. Она была слишком слабой для того, что под силу другим матерям в ее возрасте, и ее состояние только ухудшилось после того, как у Анники родилась сестра.
— У Анники есть сестра? — спрашивает Габи. — Она тоже работает в Академии?
Мистер Громер молчит.
— Подождите, — произносит Эйб. — Вы хотите сказать, что Анника была тут всего один раз? На свой шестой день рождения?
— Увы, да, — кивает мистер Громер.
Непросто жалеть Аннику, раз ее папа взял на себя труд построить для нее целый парк развлечений — пусть она и побывала там всего раз. Но мне все равно ее очень жалко.
— Выше нос, хулиганы! — вдруг восклицает Анника, выезжая из-за палатки на серебристом сверкающем скутере. Она описывает пару восьмерок, поднимая фонтаны снега, и останавливается перед нами. — Кто из вас взял с собой в Академию велосипед?
Никто не отвечает.
— Кто бы хотел, чтобы у него был с собой велосипед?
Поднимается несколько рук.
— Кто бы хотел, чтобы вместо велосипеда у него был суперсовременный скутер из серии «Килтер 7000» с голосовым управлением, который доставлял бы его из спальни в столовую за десять секунд?
Поднимается тридцать одна рука, в том числе и моя.
— Так я и думала. — Анника спрыгивает со скутера. — Первый, кто выполнит задание мистера Громера на десять очков, умчится на этой крошке в закат — или на ужин, в зависимости от обстоятельств.
— Какое задание? — спрашивает Эйб.
— Задание, которое позволит мне проверить, насколько внимательны вы были сегодня утром, — отвечает наш учитель.
Я пытаюсь вспомнить все, что услышал за сегодняшний день. Первое, что приходит в голову, — слова о том, что история помогает нам тренировать мозг. Думая, что сейчас начнется викторина, я судорожно перебираю в памяти все, что узнал об Аннике. Ее отца зовут Максимилиан, у нее было много кукол Барби, она хотела получить на пятый день рождения настольную игру «Горы и лестницы», но вместо этого…
Мысли продолжают крутиться в голове, но я больше к ним не прислушиваюсь. Странный жужжащий звук, который могла бы издавать огромная газонокосилка, способная в один присест срезать всю траву в Нью-Йорке, становится все ближе.
И над верхушками деревьев появляется серебристый вертолет.
— Это наш транспорт! — кричит мистер Громер. — Если хотите получить свой, попробуйте спуститься с горы быстрее всех!
— Вы уходите? — взвизгивает Габи.
Вертолет устремляется к нам. Ветер, вырывающийся из-под крутящихся лопастей, отбрасывает нас назад и заставляет обхватить голову руками. Из открытой дверцы свешивается металлическая лестница. Анника с легкостью взбирается по ней, мистер Громер залезает следом.
— Я буду наблюдать за вами сверху! — кричит он. — Если что-то пойдет не так, я увижу!
Что может пойти не так в лесу? Можно заблудиться. Набрести на заботливую маму-медведицу и ее детишек. Проголодаться настолько, что придется есть красные ягоды — пусть они и ядовитые, но, может быть, на них удастся продержаться до ближайшей больницы.
Но я почему-то уверен, что мистер Громер не это имеет в виду.
Кто-то дергает меня за капюшон. Я оборачиваюсь и вижу Лимона. Понурив голову, он топает к арке. За ним идет Габи, а за ней — Эйб. Он машет мне рукой, предлагая следовать за ними.
— Разве нам не лучше держаться вместе? — кричит Джиллиан. — В целях безопасности и все такое?
— Разве ты не хочешь получить этот скутер? — орет в ответ Эрик.
— Не больше, чем остаться в живых!
В группе наступает замешательство, и я чувствую облегчение. Вместе действительно безопаснее. Если мы будем держаться друг друга и откажемся от соревнования, у Анники и мистера Громера не останется выбора — они будут вынуждены послать за нами вертолеты. Они не оставят нас здесь замерзать.
Или оставят. Потому что их вертолет уже скрылся за верхушками деревьев.
— Тут слишком тихо, — говорит Маркус, когда шум вертолета смолкает.
— Жутковатое местечко, — добавляет Джиллиан.
— Я пошел отсюда, — заявляет Эрик.
После этого все бросаются бежать — и я тоже. Пока мы бежим по поляне, нам удается держаться вместе, но потом нас разделяют камни, сухие ветки и множество тропинок. Все они выглядят совершенно одинаково, и у каждого из нас свое мнение о том, по какой тропинке мы сюда пришли. Я пытаюсь разглядеть на снегу свежие следы, как вдруг что-то маленькое и твердое ударяет меня в макушку — и к ногам падает камушек. Я гляжу наверх и вижу Лимона, Габи и Эйба, которые уселись в ветвях высокого голого дерева.
Ладно, уселись только Лимон и Эйб. Габи так крепко обхватила ствол руками и ногами, что я не удивлюсь, если он сейчас треснет пополам.
Не то чтобы я был сильно предан нашему союзу, но все остальные рассыпались по лесу, и группа из четырех человек кажется самой крупной и безопасной. К тому же мастерство Лимона в обращении с огнем пригодится нам в этой ледяной тундре, когда сядет солнце. Судя по всему, члены команды не хотят выдавать свое местоположение, так что я жду, пока мимо пройдет кучка одноклассников, прежде чем вернуться к дереву. На нем множество углублений, за которые удобно цепляться, так что я легко взбираюсь наверх.
— Долго же ты, — шипит Эйб.
— Прости, — шепчу я.
— Спокойно, — говорит Лимон. — Смотрите!
Отсюда, с высоты, хорошо видна эта часть склона — в том числе и тропинки. Мы можем разглядеть, куда они ведут и по каким пошли наши одноклассники. Справа от нас Элинор и Маркус медленно спускаются по самой длинной, извилистой тропке. Через каждые несколько шагов Элинор протягивает руку и помогает своему спутнику преодолеть скользкие участки. Все остальные одноклассники разбрелись по тропинкам слева от нас.
— Хадсон, Тэйлор и Браун. — Эйб кивает на троих хулиганов, которые продвинулись дальше всех. — Самые быстрые — и самые главные наши конкуренты.
— Разве? — спрашивает Лимон.
Эйб смотрит на него. Лимон смотрит наверх. Там, в вышине, кружит серебристый вертолет — так далеко, что его можно принять за птицу.
— Конечно, не считая мистера Икста. — Щеки Эйба, и так порозовевшие от холода, становятся пунцовыми. — Само собой.
— Он, на минуточку, в трех километрах над нами, — замечает Габи. — Если только кто-то из вас не скрывал все это время, что умеет летать, думаю, у нас нет шансов.
Лимон поудобнее устраивается среди ветвей. Скрещивает руки на груди. Молчит.
— Гольфмобиль, — говорю я.
Эйб резко поворачивается ко мне:
— А что с ним?
— Он у подножия горы.
— И?
— И ему нужен водитель. — Я смотрю Лимону в глаза. — Ты думаешь, мы сможем подловить мистера Икста у подножия, когда он приземлится?
Лимон приподнимает уголки губ в едва заметной улыбке:
