Попав несколько раз под огонь зенитных орудий, осы и шершни вблизи школы больше не появлялись. Зато они продолжали орудовать на окраинах городка и на территории района, разоряя всё вокруг. Чаще других нападениям подвергались жители Румынии, у которых было что украсть с подворий. После каждого такого случая лейтенант Окопчик звонил в школу.
– Не появлялись глобалы? – спрашивал.
– Ни одного, – докладывал биолог.
– А зачем стреляли?
– Зенитчицы экзамены сдают.
– Понятно, – вздыхал комендант. – А у нас шершни корову утащили и собаку, которая бросилась корову защищать. Хорошо, что хозяин с вилами не успел выбежать, не то бы они и деда сцапали.
Пока школьники обучались военному ремеслу, военспецы взялись за разработку операции под кодовым названием «Шаровая молния».
– Задача перед нами стоит следующая, – разъяснял командирам отрядов полковник Соколик, – разведать и уничтожить гнёзда шершней на территории района. Первый этап – разведка. Предлагаю осуществить её с помощью ваших крылаток. Разведку вести в утренние и вечерние часы, когда шершни наименее активны…
В течение недели три десятка разведчиков, экипированных портативными рациями, тщательно исследовали территорию района. Обнаружив очередной гигантский шар, они докладывали его координаты в штаб, и полковник отмечал это место на карте. За первый день мальчишки разведали более двадцати гнёзд шершней.
Спустя два дня в школе появился капитан авиации.
– Кто тут, – спросил он с улыбкой, – на мухах летает? Вышли два восьмых класса – «А» и «Б».
– А кто в воздушных боях с шершнями участвовал? Подняли руки четырнадцать человек.
– А на истребителях полетите?
– Запросто, – согласился Шурка, – только где их взять?
– А вон, – показал капитан на ближайшее забаррикадированное окно.
Мальчишки прильнули к щелям между парт и увидели, что на футбольном поле стоят два десятка самолётов. Рядом с ними прохаживались лётчики в комбинезонах.
– Это инструкторы, – пояснил капитан. – Будут вас учить лётному искусству на практике. А я преподаю теорию. Зовут меня Семён Тихонович, фамилия – Полетаев.
– Кто шершню голову отрубил? – осмотрел он внимательно мальчишек, словно сам пытался угадать.
– Я, – признался Шурка. – Но он был почти дохлый, – и показал на Леру, – Лера в него всю обойму выпустил.
– Ладно, бойцы, – отечески улыбнулся капитан. – Подходи, кто желает стать истребителем.
Летать на самолёте неожиданно отказался Курила.
– Я свою Лапочку ни на что не променяю, даже на истребитель, – заявил он. – Меня не считайте.
– И меня тоже! – крикнул Клёпа. – Меня в самолётах укачивает!
Отказников набралось больше половины. Одни не хотели расставаться с мухами, как Курила. Другие побаивались самолётов, как Клёпа.
Учитывая появление у школы настоящей авиации, военсовет пересмотрел план боевых действий. Решено было дождаться, когда курсанты досконально освоят самолёты, и уж тогда атаковать шершней и с воздуха, и с земли. Разведка местности продолжалась. Между тем, разведчики, летающие на мухах в поисках гигантских гнёзд, смертельно рисковали. На пятый день двое из них пропали без вести.
– Вечная память, – снял фуражку совершенно расстроенный полковник Соколик.
Несколько дней школа пребывала в трауре, полёты на мухах за пределами городка запретили.
– С ними ещё опаснее, – толковал биолог. – Мухи всегда служили шершням и осам пищей.
За провиантом мальчишки теперь ездили на тараканах. Для этого школьные умельцы сделали в мастерской несколько лёгких двухколёсных колясок, в которые запрягали этих шустрых насекомых. Тараканы оказались действительно сверхбыстрыми. Даже при нападении шершней они без труда уходили от преследования.
– Только ревматизм их мучает, – жаловался Курила. – Из-за этого на старых тараканах вообще невозможно ездить. Всё время спотыкаются, падают и коляски переворачивают. Если «тигровые» навалятся, с такими пиши – пропало.
Тем временем новоиспечённые курсанты осваивали теорию лётного искусства.
– Самолёт, – водил капитан указкой по плакату, – состоит из корпуса, который принято называть фюзеляжем, крыльев, хвостового оперения и шасси. В носовой части фюзеляжа находится двигатель. За счёт его работы осуществляется движение самолёта. Крыло служит для образования подъёмной тяги при движении. На задней части крыла находятся элероны или закрылки. А на задней части стабилизаторов, – показал он на хвост истребителя, где располагались такие же крылья только в несколько раз меньше, – рули высоты. Между стабилизаторами вертикально стоит киль, к которому сзади крепится руль направления. В кабине пилота расположена ручка управления. Потянул её на себя – самолёт поднимает элероны и рули высоты, нос его идёт вверх и он набирает высоту. Отклонил ручку управления от себя – рули и элероны опускаются – самолёт идёт на снижение…
Потом были лекции на лётном поле.
– Перед вами, – похлопал Полетаев по обшивке «Як-3», – скороподъёмный перехватчик для малых высот. Маневренность и скоростные качества этого истребителя во время Великой Отечественной войны не имели себе равных. Над самой землёй он значительно превосходил противника. Фашистские лётчики теряли скорость и разбивались, пытаясь следовать за ним в крутом вираже. Вооружение «Як-3» состоит из пушки и двух крупнокалиберных пулемётов. Носовая часть обшита листами дюралюминия, крылья и хвост – фанерой. Фонарь лётчика имеет сдвижную среднюю часть, которую при аварийной обстановке можно сбросить…
Теорию курсанты усвоили быстро. После чего приступили к тренировочным полётам. Самым сложным элементом оказалась посадка. Первым опростоволосился Шурка, который сходу воткнул истребитель носом в землю. За ним ещё несколько одноклассников.
– Ах, вы так раз этак! – ругался на чём свет стоит капитан. – Где я вам столько винтов наберу?!
Но пропеллеры нашлись, и тренировочные полёты продолжились.
Как только Шурка с Лерой немного освоили самолёты и стали летать парой, на них, словно на заказ, напали гигантские осы.
Начало тренировочного полёта не предвещало ничего плохого. Движок «Яка» натужно ревел. Лера поддал газу и отпустил тормоза. Истребитель, стремительно ускоряясь, побежал по полю. Вот хвост его оторвался от земли, секунда-две – и Лера потянул рукоять управления на себя. «Як» на мгновение завис над землёй, а затем плавно пошёл вверх.
– Здорово! – обрадовался Лера, у которого при взлёте дух захватило.
– Класс! – не менее радостно отозвался Шурка, взлетавший вторым.
– Товарищи курсанты, – раздался в радиоэфире строгий голос капитана. – В воздухе попрошу не балдеть.
– Между прочим, – заметил Лера, чувствовавший себя от счастья на седьмом небе, – балдёж – это предродовое состояние у коровы.
– Ну-ка, умник, – прервал его Полетаев, – прими ручку влево и на себя.
Лера выполнил команду и его самолёт, завалившись на левое крыло, описал круг параллельно земле.
– Больше газу, – подсказывал капитан. – Рукоять в прежнее положение.
Лера выровнял самолёт и увидел перед собой хвост Шуркиного истребителя, который несколькими секундами ранее летел позади.
– Эта фигура высшего пилотажа называется «бочка», – комментировал Семён Тихонович. – Теперь, Захарьев, твоя очередь.
Лера только моргнул разок, а Шуркин самолёт скользнул влево и исчез из поля зрения.
– Ага, попался! – пропел после короткой паузы Шурка, и Лера понял, что друг висит у него на хвосте.
Лера снова увёл рукоять влево и на себя. Сделал бочку и удивился – Шурки нигде не было.
– Ха-ха! – раздался в динамиках Шуркин насмешливый голос. – От меня не уйдёшь!
Лера оглянулся и что же, Шурка был по-прежнему сзади. Сидел на хвосте, как клещ на собаке. Куда Лера – туда и он.
– Молодец, Захарьев! – похвалил капитан. – Настоящий ведомый[34].
– Семён Тихонович, я тоже так могу, – обиделся Лера, – смотрите…
Но тут внизу завыли сирены. Лера дал самолёту крен и увидел, как спешно бегут к зенитным орудиям девчонки.
– Тревога! – объявил капитан. – Четыре осы приближаются к школе с юго-востока, ещё пять – с юго-запада.
– Итого – девять, – заключил Лера.
– Наберите высоту, – приказал Полетаев. – Сверху вам легче их будет бить.
Лера потянул рукоять на себя, самолёт резко взмыл вверх. За ведущим последовал ведомый.
– Курс – на юго-запад, – пояснил капитан. – Ваша задача: навязать бой и задержать пятёрку «тигровых», пока зенитки отобьют нападение с юго-востока.
