Диана Джонс - Волшебные одежды

Утенок вытер свирель и осторожно спрятал.

— Когда я играю, часто получается, что все вокруг исчезает, — сказал он. — В первый раз я вообще думал, что сейчас задохнусь. Знаешь, я думаю, что когда я вырасту, то стану волшебником. И я буду лучше Канкредина.

— Эй, Танакви! Смотри куда правишь! — прикрикнул на меня Хэрн.

Вообще-то он немного запоздал с этим окриком. Я засмотрелась на Утенка. И мы с разгона врезались в тростниковую отмель и там застряли. Так и случилось, что нас взяли в плен наши же соплеменники. Возможно, это были происки Канкредина. Но я уверена, что это все из-за меня — из-за того, что я оставила Одного в костре.

Я дошла до заднего края накидки. Места осталось совсем мало: я смогу только расказать, как обстоят дела сейчас. Гулл по-прежнему остается глиняной фигуркой. Робин больна. Я боюсь, что она умрет. Я сижу с ней на старой мельнице неподалеку от Шеллинга, только на другом берегу, а мои братья впали в уныние и ничем мне не помогают. Даже если бы Робин чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы убежать отсюда, Звитт нас убъет, если обнаружит в своих владениях. Нехорошо, конечно, желать убежать от собственного короля, но мне все равно хотелось бы удрать. Но мне остается лишь ткать эту накидку и надеяться, что нас поймут. В этой накидке сейчас все значение нашего путешествия. Я, Танакви, закончила работу.

Я — Танакви. Мне пришлось начать вторую накидку, потому что на меня наконец-то снизошло понимание, и, возможно, мне больше нет нужды винить себя.

После того, как я закончила первую накидку, ночью мне снова приснился тот сон про маму. Я забеспокоилась. О чем мама велела мне подумать? О чем я должна думать, кроме того, что я уже дважды неправильно поступила с Одним? Я начала первую накидку из-за этого сна, но когда он повторился, я заподозрила, что моего тканья недостаточно. Хорошо, что дядя Кестрел привез мне всю мою пряжу, даже ту, которую нашел под обрушившейся частью крыши. Мне все еще немного горько думать об этом. Звитту совершенно незачем было ломать наш дом. Но шерсть уже высохла, и мне кажется, что тут ее достаточно, чтобы сделать еще одну накидку.

Сперва я расскажу, как я еще раз неправильно поступила с Одним. Нас поймали, когда мы застряли на отмели, потому что мы еще не до конца поняли тамошнюю грязь. Хэрн выскочил из лодки, чтобы столкнуть ее на воду, и увяз глубже коленей. Он был так слаб после нашей встречи с Канкредином, что еле-еле сумел забраться обратно в лодку. И он очень рассердился на меня. Я сказала ему, что все это произошло из-за того, что я заставила из оставить Одного в костре.

— Не мели всякую чушь! — рявкнул Хэрн. — Ничего бы не случилось, если бы ты не направила лодку прямиком на отмель!

Мы принялись раскачивать лодку в надежде сдвинуть ее с места. Сквозь грязь постоянно сочилась вода, и киль увяз. Когда мы это заметили, нам следовало бы сообразить, что грязь становится тверже. Но мы не сообразили. Мы были заняты тем, что обеспокоенно смотрели назад, на туман, в котором скрывалась душесеть. Мы думали, что Канкредин погонится за нами. Но никаких волшебников не появилось. Наверное, Канкредин решил, что мы того не стоим, чтобы из-за нас столько возиться. Но зато нас застали врасплох наши же соотечественники. Они подобрались к нам сзади, по грязи, и выволокли нас из лодки, потому что приняли за варваров.

Мы принялись кричать, что никакие мы не варвары, но они нам не поверили, и протащили целую милю по грязи и песку. И все это время они приговаривали что-нибудь вроде: «Я с удовольствием послушаю, как они будут визжать!» или «Я их прикончу в отместку за Литу, медленно и со вкусом». Кажется, к тому времени, как они пинками загнали нас на песчаную дюну, а оттуда — в лагерь, мы все уже плакали. Мы были в отчаяньи, потому что не знали, как им объяснить, что мы не варвары.

Кто-то увидел, как нас волокут, и сказал:

— Что, вам, никак, удача привалила? Вам всем причитается вознаграждение. Тащите их дальше, и посмотрим, что с ними можно сделать.

Они вытолкнули нас на площадку, на которой лежало большое дерево, мертвое и серебристое. Человек, произнесший те слова, уселся на дерево, а из шатров набежало множество других людей, посмотреть на нас. Я услышала чей-то возглас:

— Джей, поторопись! Тут варвары на обед!

Человек, который держал меня — его зовут Сард, и я до сих пор его не люблю, — встряхнул меня и сказал:

— Стой тихо. Это король. Король. Поняла? Он вас, варваров, ест на завтрак. Он такой.

Хоть мне и не верилось, но это и вправду оказался наш король. Я была так потрясена, что не решалась на него посмотреть. Это не был мальчишка, да к тому же еще и варвар, как Карс Адон. Это был настоящий король. Я метнула на него взгляд из-под спутанных волос. И увидела невысокого полного человека средних лет. Наверное, когда-то он был толстяком, но, говорят, за время войны он похудел. Однако же, лицо у него по-прежнему оставалось круглым, а пухлые губы были слегка изогнуты, словно от привычки весело усмехаться. Под глазами у него были мешки, а сами глаза были темные, яркие и блестящие.

— Где вы их нашли? — спросил наш король у Сарда.

— Они шлялись вокруг мели Карне, ваше величество, — ответил Сард, ухмыляясь. — Я думал, даже у варваров все-таки должно быть побольше мозгов.

Наш король посмотрел на нас.

— Откуда вы? Где находится ваш клан и сколько в нем людей?

Хэрн стоял, опустив голову, и сердито смотрел на нашего короля.

— Мы не варвары, — сказал он. Тут мы с Утенком начали шумно, наперебой объяснять нашему королю, что мы вовсе не варвары, ни в каком смысле.

Наш король подался вперед, сложил руки на груди и вздохнул. Пока мы говорили, он весело обратился к человеку, стоявшему у него за плечом:

— Джей, из-за чего они устроили такой гам?

Я поняла, что он совершенно нас не слушает, и в отчаяньи умолкла. Хэрн с Утенком смолкли еще раньше.

— Все? — спросил наш король. Глаза его поблескивали. — Вот и хорошо. Мне не нравится применять всякие неприятные методы к детям, но я вас уверяю: если вы будете молчать, я на это пойду. Я хочу знать, где расположен ваш лагерь. Кто ваш вождь, или граф, или как там вы его называете? Сколько у вас варваров? Не то, чтобы нам было с этого много пользы — вы все равно роитесь, как паразиты, — но должны же мы делать хоть что-то, пока это в наших силах. Говорите, и, может быть, я вас пощажу.

— Ваше величество, мы родились в Шеллинге — это селение на Реке, — сказала я. Наш король усмехнулся. Я огляделась: ну, может, хоть кто-нибудь нам поверит! Но все ухмылялись. И шире всех улыбался этот Джей, который стоял за плечом у короля. Я его знала. У него теперь была только одна рука, а красная накидка сделалась серой и потрепанной, но улыбка осталась прежней. Точно так же он улыбался Робин, когда она стояла у калитки, и руки у нее были в муке.

— Вы приезжали в Шеллинг! — сказала я. — Вы увели с собой на войну нашего папу и нашего брата, Гулла. Неужели вы не помните?

— Вы и на меня тогда смотрели, — добавил Хэрн. — Но сказали, что я слишком молодой.

— Я много где побывал, — ответил этот человек, Джей, продолжая улыбаться.

— И вы улыбались моей сестре, — сказал Утенок.

Джей посмотрел на меня и фыркнул.

— Она для меня маловата.

— Да не этой, глупец! Старшей сестре! — разозлился Хэрн.

— Я часто улыбаюсь девушкам, — сказал Джей, улыбаясь еще шире. — Я даже варваркам подмигивал. Ваше величество, — обратился он к королю, — они наверняка узнали это от какого-нибудь несчастного, которого замучали.

— Вероятно, так оно и есть, — согласился наш король.

Тут я настолько потеряла голову, что решила испробовать последний способ убедить короля в том, что я — не варварка.

— Послушайте, — сказала я, — я докажу, что мы не варвары! Вот один из наших Бессмертных!

Я вытащила Младшего из-за пазухи и протянула его королю.

Наш король подмигнул мне.

— Так ты еще и воровка?

— Вовсе нет! — возмутилась я. — У варваров нет Бессмертных! А у нас, кроме Младшего, есть еще Леди.

Утенок сердито взглянул на меня и замотал головой, но я продолжала:

— Величайший из наших Бессмертных — Один. Я не могу показать вам его, потому что он сейчас в костре — он всегда отправляется в костер, когда половодье спадает, — но я говорю правду, честное слово!

— Неплохо сочинено, — сказал этот Джей.

Но наш король подался вперед, и в глазах его вспыхнул интерес. Он даже почти перестал улыбаться — полностью он, наверное, не переставал никогда.

— Этот ваш Один — какого он цвета? — спросил король.

Хэрн с Утенком смеряли меня сердитыми взглядами, но я продолжала говорить. Я как будто не могла остановиться.

— Он темный, с блестящими крапинками, но…