Диана Джонс - Волшебные одежды

— Танакви, заткнись! — крикнул Утенок.

— …но он всякий раз изменяется, когда входит в огонь, — сказала я.

Наш король жестом велел Утенку попридержать язык. Потом он снова подался ко мне и сказал:

— Назови его тайные имена.

— Они же тайные! — воскликнула я. Я и сама уже была в ужасе, но это было похоже на те пороги в конце озера. Я зашла слишком далеко, чтобы останавливаться.

— Иди сюда и скажи мне на ухо, — велел наш король.

Мне стыдно даже сейчас, когда я это тку — но, тем не менее, я это сделала. Я подошла к нашему королю — от него пахло потом и лошадью, и еще немного чесноком, — и прошептала:

— Его называют Адон, и Амил, и Орет.

Вот так я подвела Одного. Но мало того — я подвела его еще больше. Я рассказала королю, хоть он меня об этом и не спрашивал, про костер Одного на нашем островке, и про Робин, — что она осталась там, и что она больна. И я рассказала, где находится наш остров, не обращая внимания на взгляды Хэрна и Утенка.

Наш король уселся прямо и, наморщившись, посмотрел на Джея и на прочих, кто стоял ближе всего к нему.

— Ну, что вы на это скажете?

— Где-то там поблизости гнездо варваров, — сказал кто-то из этих людей. — По-моему, это ловушка, как есть ловушка.

— Знаю, — согласился король. — Но предположим, что любопытство короля сгубило. Или что прошлой осенью в Шеллинге кто-то здорово ошибся. Джей… Ох, я забыл. Ты управишься с этим делом одной рукой?

— Даже если оставшуюся мне привяжут к боку, — отозвался Джей.

— Вот и отлично, — сказал король. — Привязывай руку, бери десять человек и лучшую лодку — и старшего мальчишку, пожалуй, — пусть он вам покажет это место. Заберите все, что найдете там, и привезите сюда.

— Я рад, что вы назвали меня, — сказал Хэрн. Он гворил очень грубо — из-за того, что разозлился на меня. — Если бы вы меня не послали, я сам бы вас об этом попросил. Я — глава нашей семьи, и именно мне следует вынуть Одного из костра.

— Как ни странно, но я об этом подумал, — сказал ему наш король. — И подумал, что эти двое ребятишек могут остаться здесь заложниками, чтобы ты вел себя хорошо. Пошевеливайся, Джей!

Наказанием для меня стало то, что я не увидела, как Один покинул костер. Лагерь короля и нашу стоянку разделяло все устье Реки. Нам с Утенком пришлось ждать целых два часа, пока Джей сплавал туда и вернулся обратно. Мы сидели на берегу и смотрели, как люди короля снуют по лагерю. Шатры у них были хорошие, разноцветные, но людей было немного — в сумме человек пядесят, никак не больше. Вроде бы этот лагерь должен был выглядеть более по-военному, чем жалкие хижины Карса Адона, потому что здесь не было ни всяких куч хлама, ни женщин, ни детей — кроме нас с Утенком. Однако же, он таковым не выглядел. Скорее можно было подумать, будто наш король выехал на прогулку.

Пока мы ждали, Утенок был так зол, что лишь раз заговорил со мной.

— А на одежде Канкредина было написано, как нам вернуть Гулла обратно? — спросил он.

— Нет, — сказала я. — Там сказано, что Гулл идет к нему. Сеть поставлена специально, чтобы поймать Гулла. Канкредин ждет его, чтобы завоевать всю страну. И нет ничего плохого в том, чтобы сказать нашему королю про Одного.

— Если он по-прежнему думает, что Гулл в пути, — сказал Утенок, — значит, я прав, и Танамил — не из числа его магов. А ты и сама знаешь, что нам не полагается ни с кем говорить про Одного.

Наконец послышались крики; это возвращалась лодка. Все, включая нашего короля, помчались через песчаный холм к берегу. И мы тоже побежали. Мы смешались с толпой и помогли вытащить лодку из воды — а то волны были высокие. Над планширом показалась голова Джея.

— Ну? — нетерпеливо окликнул его король.

— Все как было описано, — отозвался Джей. — Пошли по списку. Три кошки.

На гальку перед королем по очереди шлепнулись Лапушка, Рыжик и Трещотка. Кошки были недовольны. Они топорщили шерсть на загривке и фыркали. Король удивленно уставился на них.

— Десять одеял, — продолжал Джей.

Одеяла тоже полетели на берег.

— Два мешка, в основном с сыром, сушеной рыбой и луком.

Мешки последовали за одеялами.

— И, — сказал Джей, — одна юная дама, которой нездоровится.

Я уж было подумала, что они и Робин скинут через борт. Но на самом деле они спустили ее очень осторожно. А Хэрн спрыгнул вниз, чтобы убедиться, что с Робин все в порядке. Они закутали ее в накидку Джея. Робин снова стало хуже. Она говорит, что в довершение к беспокойству за нас, ее доконало появление Джея. Я закутала Робин в одеяло, пока она сидела, дрожа, на гальке, а Робин увидела, что мы с Утенком живы, и заплакала.

— И? — спросил король, протянув руку к Джею. — Это все?

— У нее, — отозвался Джей, кивком указав на Робин.

Кажется, Хэрн, едва лишь достав Одного из костра, тут же отдал его Робин. А Робин никого уже к нему не подпустила. Я не могла сообразить, зачем же Хэрн это сделал, пока Хэрн не сказал: «Иди глянь», — и не подозвал кивком еще и Утенка.

Робин высунула руку из-под накидки — накидка Джея была велика для нее, — и показала Одного. Он был золотым. Он весь лучился мягким оранжевым блеском, и казалось, будто он сделан из металла. Хэрн с Робин не больше нашего понимали, что же это значит. Хэрн сказал, что среди углей Один сверкал еще ярче. Сейчас, на воздухе, он немного потускнел. И еще Хэрн сказал, что на лицах у Джея и остальных была написана такая неприкрытая алчность, что он инстинктивно отдал Одного Робин, чтобы защитить его. Почему он решил, что несчастная Робин сумеет удержать Одного, если кто-нибудь попытается его отнять, я понятия не имею. Робин, кроме того, держала еще и Гулла, завернутого в ее собственную накидку, и никто, кроме нас четверых, о нем не знал.

Тут Робин доблестно оправдала возложенные на нее Хэрном надежды. Король подошел к нам, а Робин спрятала Одного и отказалась его показывать. На ее бледном лице проступил румянец — ей было неловко, что она так обходится с королем, — но Робин была непреклонна.

— Это не принято, чтобы его передавали из рук в руки и чтобы на него глазели все, кому не лень, — сказала Робин.

— А если вы все пройдете ко мне в шатер и после ужина мы посмотрим на него? — предложил король. — Я могу приказать развести огонь в очаге, чтобы он чувствовал себя как дома.

Наш король теперь сделался очень вежливым, но Робин посмотрела на него строго. Она не привыкла, чтобы люди непрерывно подшучивали, как это делал наш король. Но все-таки Робин согласилась.

Наш король настоял на изысканном и обильном ужине. Этот ужин превратился в настоящее испытание для меня и Утенка. А вот для Хэрна — нисколечко. Хэрн любит покушать, а манеры его не волнуют. Для Робин этот ужин тоже превратился в испытание, потому что она и вправду чувствовала себя неважно. Но я рада, что она там присутствовала. Робин верят все. Когда она сказала, что мы вовсе не варвары, король тут же заверил ее, что это была всего лишь прискорбная ошибка.

— А теперь можно мне взглянуть на Одного? — спросил король, когда мы съели рыбу и мясо. Образовалась пауза, потому что цыплят, яйца и засахаренные фрукты еще не успели принести. Неудивительно, что наш король такой полный.

Робин неохотно достала Одного и поставила его на стол, среди красивых королевских тарелок. Но он был красивее всего. Король протянул руку к Одному, лукаво взглянул на Робин, потом все-таки взял его. Видно было, что Один тяжелый. Робин говорит, что он сделался вдвое тяжелее.

— Чистое золото! — воскликнул наш король. — Клянусь! Это его последнее превращение, верно?

Мы кивнули. Наш король осторожно повернул Одного, так, чтобы свет лампы падал ему на лицо. Теперь, когда Один сделался золотым, рассмотреть его черты стало куда легче. У него был крупный нос, примерно такого типа, как у Хэрна или Гулла. Король увидел это. Я заметила, как он взглянул на Хэрна.

— И давно он хранится у вас в семье? — спросил он у Робин.

— Отец говорил, что никто уже не помнит тех времен, когда его у нас не было, ваше величество, — ответила Робин.

Король хмыкнул.

— Должно быть, когда-то ваша семья занимала очень видное положение, юная леди. Вам об этом известно? И вы действительно каждый год после половодья кладете его в костер?

— Да, каждый год, — ответила Робин. — Отец говорил, что мы никогда не пропустили ни одного раза.

— Это и есть знак, по которому я узнал его, — сказал наш король, вертя Одного в руках. — Вы были верны соглашению, которое заключили с ним ваши предки. Вам известно, кто он, этот золотой господин?

Он довольно-таки непочтительно помахал Одним у нас перед носом.

— Да, — сказала я. — Это Один.

— Экое дурацкое имя, — сказал наш королль. — Вот раньше вы назвали мне его настоящие имена. Моя пушистоволосая дева, он — это Река. Сама великая Река! Ну, что вы об этом думаете?